Галопом к столбу
Шрифт:
народная охрана в Москве, созданная генерал-
губернатором Долгоруковым для оказания
содействия полиции во время предстоящей
коронации…
– Нет, они не ратники. Частные сыщики, -
ответил Черевин.
– Очень толковые ребята. Только к
ним подход нужен. Начальник Московского
охранного отделения Скандраков пытался их
заагентурить, так они с ним и разговаривать не
стали. И денег не взяли! Ты Женя, когда в
Первопрестольной
Пётр Александрович, дескать, привет передаёт и об
одолжении просит. Мне не откажут - я
позапрошлым летом им тоже кое в чём
посодействовал. Кстати, презент от меня им
вручишь - коньячок хороший. Все люди, Женя,
знаки внимания очень ценят.
– Хорошо, - сказал подполковник, доставая
записную книжку.
– Как их зовут?
– Репортёр «Московского листка» Алексей
Лавровский. А второй, Малинин Сергей, помощник
присяжного поверенного.
Ширинкин был твёрдо убеждён, что каждый
должен заниматься своим делом: полицейские
ловить преступников, адвокаты защищать их в
судах, а репортёры развлекать публику рассказами
обо всём этом. Поэтому сразу решил - проку от
протеже генерала ждать не приходится. Но для виду,
придётся привлечь их к розыску. Знал он характер
11
своего начальника - в случае неудачи обязательно
припомнит, что его совету не последовал.
Черевин снова достал фляжку и надолго
присосался к ней:
– Пошли во дворец, а то государь вот-вот
работать закончит и меня спрашивать будет.… Да,
чуть было не забыл. Когда найдёшь пятёрку
Адвоката, то придут к тебе от великого князя Сер…
короче с самого верха. Попросят написать в рапорте,
что злодеи смогли свить гнездо в Первопрестольной
благодаря попустительству местных властей, что
виноват во всём князь Долгоруков… Так ты пошли
их куда подальше. Незачем нам с тобой в эти дрязги
втягиваться.
– Почему? Мне кажется, что Долгоруков в
Москве, действительно, засиделся.
– Вот в том-то и дело, что только кажется. К
Москве, Женя, особый подход нужен. Князь
Владимир Андреевич там на месте. А вот посадят
вместо него какого-нибудь…
Оборвав фразу, Черевин махнул рукой и ещё
раз приложился к фляжке.
Глава 2
Удалой
В тот декабрьский вечер коннозаводчик
Малютин приехал в Купеческий клуб на Большой
Дмитровке позже, чем обычно - с утра началась
метель, все улицы замело.
12
– Позвольте,
стряхнуть, - угодливо устремился навстречу
швейцар, знавший, что на «чаевые» этот гость не
скупится.
– Народа много?
– Нет-с. Почти никого. Метель-с.
– А играют?
– Как всегда-с.
Ужин уже закончился. В столовой сидели
только известный гурман банкир Чижов и клубный
эконом Николай Агафоныч, увлечённо обсуждавшие
с поваром меню традиционного вторничного обеда
на который собираются почти все члены клуба. Да
ещё Миша Хлудов, миллионщик известный своими
чудачествами и скандалами на всю Москву, в
одиночестве пил свой любимый напиток - чай с
коньяком. Поздоровавшись с ними, Малютин
направился в дальнюю комнату, где играли в карты.
Карты были второй, после лошадей, страстью
Малютина. Именно из-за них он почти каждый
вечер посещал клуб. В других местах не играл -
опасался шулеров. А здесь собирались, как правило,
только люди проверенные, в честности которых
сомневаться не приходилось.
Николай Павлович окинул играющих
взглядом. Банк держал нефтепромышленник Сидор
Шибаев. Понтировали сын одного из «текстильных
королей» Дмитрий Ермаков, молодой чаеторговец
Расторгуев, председатель правления Московско-
13
Курской железной дороги Горбов и присяжный
поверенный Одинцов.
Шибаеву не везло. Груда сторублёвок и
золотых империалов, лежащая перед ним, таяла на
глазах.
– Не мой сегодня день, - проворчал он и
бросил карты.
– Кто банковать будет, господа?
– Давайте я, - вызвался Ермаков.
К столу, широко зевая, подошел Хлудов:
– Ну и скука сегодня в клубе. Даже умным
словом перекинуться не с кем.
– А с Чижёвым?
– ехидно улыбнулся Горбов,
недолюбливавший банкира.
– Ведь это ума палата.
– По части разносолов. А я человек простой -
мартель солёным огурчиком закусываю. Не о чем
мне с этим обжорой толковать… Я лучше с вами
сыграю. Митя, сколько в банке?
– Две тысячи, Михаил Алексеевич, - ответил
Ермаков.
– На все.
Ермаков перетасовал колоду и стал метать -
карта направо, карта налево, направо, налево…
Бубновая дама, на которую поставил Хлудов. легла
направо.
– Бита.
– Вот и эта блондинка меня предала, - Хлудов
полез в карман за бумажником.
– Чёрт! Дома забыл