Галопом к столбу

Прилепский Александр Федорович

– Ваша соседка из 42-го номера, -

представилась она.
– Извините за беспокойство, но у

меня все спички вышли - лампу зажечь нечем. А

муж поздно вернётся.

Та самая Капа, которая, по словам учителя

Пердникова, меня глазами раздевает, догадался

Алексей. А ведь очень даже недурна. Да и с Ольгой

158

Карловной они подруги. Неплохо было бы с ней

поближе познакомиться.

– Пожалуйста, - протянул Алексей

коробок. И

замолчал. В подобных случаях он всегда немного

конфузился. Не хватало ему развязности, умения

заводить непринуждённые разговоры ни о чём.

Однако Капа, судя по всему, по части сведения

знакомств была куда как опытнее его.

– Ой, сколько у вас бумаг! - сказала она.

взглянув на стол заваленный кипой статей и

заметок.
– Вы, наверное, писатель?

– Нет, сударыня. Я редактор журнала.

– Ах, как интересно! Я так люблю журналы.

Всегда читаю.

– К сожалению, сударыня мой журнал вряд ли

вам понравится. Он не о модах.

– А о чём?

– О лошадях, бегах, скачках.

– Как это восхитительно! Я обожаю лошадей.

И даже иногда бываю на бегах… Только, что это вы

всё - сударыня, да сударыня. Меня Капитолиной

Васильевной зовут. Но вы можете называть меня

просто Капа.

– Алексей, - представился Лавровский.
– А не

хотите ли чаю?

– Хочу. Ой, а это что у вас?
– она указала на

бутылки, которые принёс Ширинкин.

– «Натуральный кавказский коньяк» Мне его

хозяин завода Георгий Болквадзе прислал. Мы с ним

давно знакомы.

159

– Вы бывали на Кавказе?

– Доводилось. Там и с Георгием подружился.

Абреки у него украли любимую девушку, а я… Да

вам, Капа, это наверное совсем не интересно.

– Нет, нет! Очень даже интересно. Горы,

разбойники, похищенная красавица - всё так

романтично и захватывающе!

Алексей понял, что Капа большая охотница до

сентиментальных, слезливых романов, которые

постоянно печатались в большинстве московских

газет и журналов. И его понесло. Он мешал правду

и вымысел, собственные похождения с

прочитанным ещё в детстве у Бестужева-

Марлинского и Лермонтова. Получалось неплохо.

Женщина слушала, как говорится, открыв рот. А

пару раз в её глазах даже слёзы сверкнули. Правда, к

этому времени, пили они уже не чай. Смущённо

потупив глаза, Капа сказала, что коньяк, конечно,

напиток не для дам, но очень уж любопытно

попробовать, ведь в самом Париже высшую награду

получил.

К концу душещипательной истории о

похищении никогда не существовавшей

французской актрисы Жанны Бове и о

благополучном возвращении её влюблённому

красавцу-грузину они ополовинили вторую бутылку.

– А у нас с вами, Капочка, общие знакомые

имеются, - сказал Алексей.

– Ой, как замечательно! А кто?

– Ольга Ветрова.

160

– Оля… Она мая самая-самая лучшая подруга.

Я так за неё радовалась. А сейчас… Беда у неё

сейчас.

– Господь с вами, Капа. Какая у неё беда

может быть? Живёт у богача Малютина, как сыр в

масле катается.

– Да ничего ты… да ничего вы, Лёша, не

знаете. А она ко мне заезжала вчера в гости. Кража

у них случилась.

– Жеребца обманом выманили? Слышал… А

Ольга-то причём?

– А она знает, кто украл этот, как его ат… ап…

– Аттестат, - подсказал Лавровский. - А

почему Малютину не рассказала?

– Боится.

– Да чего бояться? Николай Павлович её

любит, в обиду не даст.

– Пригрозили ей, обещали о её прошлом

Малютину донести.

– А ей есть, что скрывать?

– Любой женщине, Лёшенька, есть что

скрывать. Давайте ещё выпьем… Божественный

напиток. А этот дурак Пердников мне коньяк не

дозволяет…

– Так, какой секрет у Ольги?

– Я тебе скажу, только ты ни-ни… Она, после

смерти мужа, когда совсем без денег осталась, в

«Амстердаме» месяца два жила.

… Трактир «Амстердам», находящийся возле

Немецкого рынка был известен всей кутящей

161

Москве. По словам одного фельетониста,

бичующего пороки современного общества, он

«вмещал в себя всю практическую энциклопедию

распутства, начиная с гомерического пьянства,

продолжая азартными картёжными играми всех

типов и кончая самым гнусным, циничным, нагло

откровенным развратом». Для приманивания гостей

хозяин трактира держал целую армию жриц любви -

начиная от дорогостоящих певичек и арфисток до

обыкновенных уличных проституток. Все они

бесплатно проживали в находящихся в соседнем

доме меблированных номерах. Но за это обязаны

были все вечера и ночи проводить в трактире.

Возникло даже выражение «дама из Амстердама»…

Действительно, человеку укравшему аттестат

было чем шантажировать Ольгу Карловну.

– Ой, засиделась я у вас, Лёшенька… Что-то