Галопом по Европам
Шрифт:
Петер все никак не мог устроиться на гладкой крыше и заснуть. Кроме того, он волновался в предвкушении встречи с родным городом.
– Давай я тебе на ночь сказочку расскажу, – предложила наконец Лисена, уставшая слушать царапанье петушиных когтей о металл.
– О, я есть быть очень благодарен, – прошептал петух.
– Жила-была царевна-лягушка, – начала рыжая.
Она говорила, говорила, а Петер проваливался и проваливался в дрему, пока Лисена не добралась до момента:
– …А в полночь царевна-лягушка скинула шкурку и стала еще отвратительнее без шкурки-то!
– Тьфу на тебя!
Пришлось ему засыпать без истории.
Вскоре вагон сотрясся от удара. Громыхнуло железо. К вагону пристыковался локомотив. Где уж тут поспишь!
Транспорт отважных спасателей Ман-Кея прицепили к длинному поезду, он тронулся, и началась вторая фаза путешествия.
Погода потихоньку портилась, облака затягивали небо. Стало прохладнее, и друзья устроились на ночлег.
Глава 2
После потери четверки лучших псов и неожиданной встречи с медведем охотник Гюнтер больше всего на свете желал оказаться дома. Мой дом – моя крепость, не зря ведь так говорят.
Гюнтер гнал свой микроавтобус к границе с Германией, а сам что-то шептал, то и дело стирал рукавом пот со лба и хмурился. Его руки, сжимавшие руль, бессовестно дрожали.
«Я чуть не погиб, – мысленно повторял охотник. – А ведь здоровенный мужик… Откуда в Польше такие крупные медведи?»
Он не считал себя трусом. В компании тщательно выдрессированных собак, да с любимым карабином он хаживал и на львов в Африке, и на тигров на Дальнем Востоке. Разумеется, Гюнтер был браконьером. На медведей, правда, он никогда не охотился.
Хищников помельче и всяких копытных этот тип изводил десятками, а обученные жестокой травле собаки «зачищали» нужную местность от любого некрупного зверья. В результате Гюнтер приобрел репутацию человека, который решает любые проблемы, связанные с животными.
«Вот и дорешался, – еще сильнее стискивая руль, подумал охотник. – Все, надо успокоиться, скоро пограничный пункт. Увидят, что нервничаю, станут досматривать более придирчиво. В результате я потеряю время».
Гюнтер заставил себя глубоко дышать и думать о чем-нибудь приятном, но в голову лезло одно и то же: «Черт! Псы мои!.. А карабин? Ведь в секунду оказался испорчен… Я и не предполагал, что медведь сможет одолеть ягдкоманду так тихо. Срочно, срочно домой! Вот переживу этот позор и вернусь. Обязательно. Но теперь я буду готов, он ведь просто застал меня врасплох». Новый поворот в мыслях успокоил охотника.
Да, он возьмет вторую команду псов. Она чуть хуже первой, но сейчас он займется ею вплотную. Собаки были страстью и гордостью Гюнтера. Наверняка этому способствовала его фамилия – Айзеншпиц. Железный пес по-немецки. В детстве соседские ребятишки дразнили его шпицем. Мальчик сначала обижался, а потом завел большую злобную собаку. Точнее сказать, щенка-то он получил добродушного и ласкового, но вырастил из него бойцового монстра. С тех пор Гюнтера Айзеншпица боялись и не обзывали. Вместе с тем его будущее было предрешено: он вырос жестоким воспитателем собак и беспощадным охотником.
Микроавтобус подкатился к досмотровому терминалу. Пара польских пограничников была подобрана словно по заказу – первый толстый, а второй тонкий. Пока первый придирчиво рассматривал документы («Микроскоп купи», – мысленно посоветовал ему Гюнтер), второй сунул нос в салон и велел открыть фургон.
– Мы обязаны убедиться, что в машине нет контрабанды. Тем более что вы занимаетесь животными.
Немец грустно вздохнул. Если бы сейчас в фургоне сидели его красавцы, то стоило бы распахнуть дверь – и на пограничников обрушился бы поток собачьей брани. Гюнтер не раз испытывал тайное удовольствие, наблюдая за испуганными досмотрщиками. Потом он сказал бы: «Достаточно, мальчики», и псы замолчали бы, сев и уставившись на ошеломленных людей. Увы, нынче такой сюрприз польским стражам преподнести не удастся.
Айзеншпиц распахнул створки и, стараясь не глядеть внутрь, пригласил пограничника, мол, полюбуйся на голые стены, начальник.
Пограничник зыркнул для проформы и удовлетворенно кивнул:
– Все чисто. Счастливого пути.
Лишь когда микроавтобус отъехал от поста на порядочное расстояние, Эм Си Ман-Кей рискнул спрыгнуть вниз.
Перед тем как поляки захотели осмотреть фургон, шимпанзе вскарабкался по прутьям к самому потолку машины и, упершись лапами в стенки, завис над входом. Знак фунта стерлингов пришлось держать в зубах. Получилась забавная картина: обезьяна в костюме, вытянувшаяся в струнку и бешено вращающая красными от напряжения глазами.
Поза была неудобной, мышцы быстро устали, и афро-англичанин чуть не свалился на востроносую голову пограничника. Тут бы карьера Гюнтера Айзеншпица и закончилась, но Эм Си боялся попасться в руки людям. Он надеялся, что ему удастся улизнуть из тюрьмы на колесах позже. Ведь этот ужасный охотник рано или поздно приедет домой и покинет микроавтобус. Если повезет, то он откроет заднюю дверь.
Ман-Кей путешествовал с комфортом. Да, подстилки пахли псиной, зато были удобными и мягкими. В мисках осталась вода. Хотелось поесть. К сожалению, бананов не было. Шимпанзе смекнул, что ему представилась отличная возможность выспаться, и переволновавшийся Эм Си с удовольствием ею воспользовался.
Гюнтер вывел микроавтобус на добротный немецкий автобан, и машина понеслась чуть ли не с космической скоростью. Идеально ровная дорога вела на северо-запад, к Гамбургу.
Шимпанзе дремал, иногда подскакивал, озираясь, затем проваливался в глубокий сон, снова просыпался… Так прошло много часов, а потом Эм Си пробудился от удивленного возгласа Гюнтера:
– Эй, а ты тут откуда?!
Браконьер приехал-таки домой. Он решил открыть фургон, чтобы проветрить.
«Йо! Запалился! Заспался, чтоб я провалился!» – запаниковал афро-англичанин.
Охотник влез в фургон. Ман-Кей, еще не отошедший от сна, вяло попытался прошмыгнуть к спасительному выходу. Сильная рука схватила рэпера за горло.
– Стоять, обезьяна!
Эм Си отчаянно дернулся назад. Стальные пальцы сжали шею сильней. Ай, больно! Не очень-то тут посопротивляешься, и Ман-Кей смирился.
Человек выволок шимпанзе из клетки, потащил его за собой к дверям. Эм Си успел заметить узкий дворик, в который заехал микроавтобус, открытые ворота с видом на рощу и двухэтажный дом.