Галстук для моли
Шрифт:
В итоге с завтрака я сбежала все в ту же ванную переодеваться в серое платье, а когда вернулась причесанная и накрашенная, тут же получила очередную сотню заданий.
– Так, сегодня нам надо успеть, – дирижировал вилкой Малкин, перечисляя: – договориться о фотосессии в пустыне по окончанию съемок, встретиться в ресторане “Шалот” с продюсером фильма для Макса, подготовить презентацию для завтрашней пресс-конференции…
С блокнотом наготове я строчила пункты, заранее не понимая, как же впихнуть невпихуемое в столь ограниченный график.
Дальше
К обеду в мыле была я и даже сам Малкин. Только Старовойтов, вернувшийся в гостиницу со съемок, выглядел бодрячком.
– А шо это вы такие уставшие? – на одесский манер поприветствовал он, встретив нас в холле, когда мы заехали в гостиницу на десять минут, чтобы принять душ, и обратно – лететь, бежать, спешить в ресторан к продюсеру. Потому что в том виде, в котором сейчас были мы, это делать как минимум стыдно.
– Изыди, – рыкнул на звезду Александр Сергеевич.
– Уйду я от тебя, – театрально вздохнул Макс нам в спину, потому что мы уже успели миновать метра два вперед. – Сатрап!
– Вперед и с песней, – отозвался Малкин, уже стоя у лифта. – Только учти, обратно я тебя даже за доплату не возьму. И когда спившегося в переходе встречу, даже милостыню не подам.
Что ответил Старовойтов, я уже не слышала, потому что злой, как стадо бизонов, босс уже затолкал меня в лифт, а я поражалась, какой же он порой… сатрап. Вот точно, верная характеристика.
– Другие платья есть? – уже в номере спросил меня Малкин, чем окончательно озадачил.
– Эмм… – глупо протянула я. – Такого же серого нет, но есть брюки и водолазки, все как вы любите.
– Не паясничай, Михайловна, – тут же одернул он, на ходу и без стеснения расстегивая свою рубашку. – Я про нормальное платье. Что-нибудь деловое и легкое. Там жара за бортом плюс сорок. Я, конечно, люблю рыбу с корочкой, но, боюсь, ты слишком тощая для адекватной прожарки.
Вспыхнула, но уже через мгновение нашлась с ответом, потому что платье было. За деловое вполне сойдет, но брала я его для вечерних прогулок по набережной, если время позволит.
В итоге, выйдя после душа, я была не менее злая, чем Малкин, а еще красивая. Вот аж сама себе понравилась. Идеально белое платье-футляр чуть выше колена, алая помада на губах и высокая прическа. Еще и очки в довесок. Выгляжу очень по-деловому. Деловее некуда.
Малкин, который в это время пил водичку, закашлялся. Пришлось постучать по спинке.
Округлил глаза и Старовойтов, когда я спустились в холл немного раньше задержавшегося в номере начальника.
– Михална, а это ты куда так вырядилась?
– Продюсера соблазнять, – ляпнула я, потому что его подколы меня уже начали порядком доставать.
– О! – оживился он. – Это правильно. Связь агента и продюсера – это всегда очень важно для карьеры звезды.
– Хорошо, – кивнула я. –
– У-у-у, кажется, наша рыбка с зубками? Настоящая пиранья? – начал Макс, но продолжения реплики я так и не дождалась.
Из лифта вышел Малкин, и вся кутерьма со спешкой и бешеными заездами по Тель-Авиву началась сначала. Только в этот раз пункт назначения был в ресторане “Шалот”.
– Таки кошерненько, – заявил Старовойтов, едва такси затормозило у входа. – И дорого-богато.
– Ты как никогда прав, – подтвердил Малкин, не отрываясь от планшета, в котором с кем-то вел переписку. – Давид Фельдман верующий, хоть и не ортодоксальный. Поэтому предпочитает правильную кухню и приличные места. Я давно его знаю. Мужик очень богат и способен открыть нам новые высоты.Так что будь добр, не паясничай. И без идиотских шуток.
– Как скажешь, Шурочка. Ради роли и гонорара я сама серьезность.
Старовойтов примирительно вскинул руки вверх, якобы он не опасен и безоружен, а я закатила глаза к потолку салона, потому что параллельно этому плейбой русского разлива умудрялся пялиться на пятую точку стоящей недалеко девушке в военной форме.
Но даже когда вышли из машины, Старовойтов сразу не успокоился:
– А там все постное? Или что-то вкусное тоже есть?
Малкин посмотрел на него уничижительно и, судя по взгляду, был впервые в жизни готов убить звезду собственноручно. Возможно, так бы и закончился не начатый обед, если бы не камеры, развешанные всюду, и продюсер, ожидающий внутри.
А в ресторане было хорошо. Стоило войти, как за спиной словно крылья выросли. Потому что здесь было прохладно – сказывалось дорогое климатическое оборудование. Вослалив бога и ученых за это прекрасное изобретение, я дышала полной грудью и чувствовала себя путником, попавшим в красивый и стильный оазис, над которым явно поработала рука дизайнера.
Здесь царил немного приглушенный свет, радовал глаз классический интерьер, манили к себе небольшие уютные столики и звучала тихая музыка. Несмотря на обеденное время, мест было занято немного. Я пробежалась по лицам посетителей в попытке вычислить, кто же из них наш продюсер.
Фантазия подсказывала, что человек по имени Давид Фельдман должен быть низеньким, пузатым мужчиной, с ранней лысиной, прикрытой круглой шапочкой, но никого похожего даже не нашла.
Зато Малкин уверенно двинулся в дальний угол зала, где сидел довольно молодой, и – даже издалека понятно – подтянутый мужчина. Темные немного вьющиеся волосы, приятное смуглое лицо, плечи… пожалуй, даже шире, чем у Малкина.
Ух!
– Шалом, – поприветствовал его мой босс.
– Шалом, – откликнулся мужчина, вставая из-за стола, чтобы пожать всем руки: Малкину, Старовойтову, на которого глянул лишь мельком, а потом замер на мне. Осмотрел с ног до головы, улыбнулся и выдал: – Саша, это об этой звезде ты мне рассказывал? Если да, тогда я поражен. Роль в фильме ее.