Гамма-воин
Шрифт:
— Армейская контрразведка под Москвой — это явный нонсенс, — заметил генерал. — Вы тут ради ознакомления с обстановкой…
Полковник снова засопел. Фээсбэшник повел свою хитрую речь дальше:
— Когда мы подъехали, был жив один из славянских бойцов. Он, правда, уже практически агонировал — пулевое ранение в брюшную полость, — но успел кое-что сказать.
— И что же? — вскинулся Ларичев.
— Что-то вроде «сука ментовская» или вроде того.
— Ну и что? — вмешался полковник. — Бандиту следует перед смертью ментов хвалить, что ли?!
— Если бы он абстрактно ругал, как вы выразились, ментов, — тонко усмехнулся фээсбэшник, —
— И я! — добавил контрразведчик. — У меня вообще вопросов много… «Гамма» отвязалась, как кобель с привязи! Я давно кое в чем разобраться хочу…
— Победу над криминалом, думаю, оставим нашей доблестной ФСБ — вы хорошо поработали, капитан!.. Ну а Тарасова я в ближайшее время приглашу для совместной беседы, — стал сворачивать совещание Ларичев. — Спасибо большое, товарищи офицеры! Все свободны!..
— Дело Тарасова, думаю, пустим в одно производство с делом Сяо? — полувопросительно-полуутвердительно проговорил фээсбэшник, но в его голосе Ларичеву почудилась настоящая решимость докопаться до правды.
Когда гости убрались, генерал потер трещавшие от боли виски и простонал:
— Где его черт носит! Не понимает разве сам, что за дело завертелось! Неужели не догадался сразу, что сволоту просто пугануть надо было?! Просто пугануть… Инициативный офицер, мать его за ногу!..
Артем набрел на родничок, бьющий из подножия глинистого склона, и умылся — жаль, что без мыла. Ему казалось, что он до костей провонял запахом крови и пороховой гари. Он исполнил то, что шепотом на ухо приказал ему Ларичев. Разве могло нарушиться вечное равновесие между законом и криминалом после этой бойни? Что могла изменить смерть того бравого китайца, который так славно бился против опытного майора спецназа?! Ларичев ошибся в своих расчетах — или сыграл в игру, в которую с генералом играют другие, более информированные люди…
Тарасов тронулся в сторону железной дороги — хриплый тепловозный гудок свидетельствовал, что она где-то неподалеку. Пройдя метров триста мимо заколоченных домов и сваленных в кучу истертых автопокрышек, Артем остановился. Чутье подсказывало, что в Москву — даже ради доклада Ларичеву — ехать пока не стоит.
Он вынул из кармана предусмотрительно отключенный мобильник и чертыхнулся: телефон отказывался включаться — видно, в суматохе начинка повредилась. Швырнув мобилку в траву, Тарасов пошел назад. Он видел указатель «Москва — 30 км» и решил сориентироваться на местности. Север, юг… Стороны света пока на месте. А вот эта неприметная тропка, уводящая в заросшие бурьяном поля, доведет до «Шишкина леса».
«Часа два идти, — прикинул Артем. — Но это все-таки лучше, чем светиться на трассе…»
Старый Ле Жэнь был мудрым человеком, постигнувшим в совершенстве учение великого Конфуция, а потому после взволнованного сообщения из Москвы он не стал торопиться.
Из своего имения, спрятанного вдалеке от Пекина, он с помощью спутниковой антенны связался с земляками, живущими в разных точках земного шара.
Ле Жэнь прошел по террасе, украшенной затейливой резьбой, мимоходом погладил по крутым загривкам драконов, охранявших ступени, и спустился в сад. Захлопав крыльями, на воду нежно-голубого пруда села пестрая утка, поплыла к берегу, чуя угощение. Птица не обманулась: Ле Жэнь протянул сухую ладонь с
— Господин? — Слуга подошел, как всегда, неслышно. — Господин? — тихо повторил он.
Любуясь птицей, Ле Жэнь, не оборачиваясь, проговорил:
— Наши друзья в Москве считают, что китайцам объявлена война. Но это не так! Я пошлю в Москву новых людей, и наш бизнес вновь зацветет…
— Но Сяо… — едва слышно выговорил слуга.
— Я знал Сяо двадцать лет из двадцати семи, отпущенных ему судьбой! — поднял палец Ле Жэнь. — Он был слишком горяч — это оправдывается его молодостью — и неосмотрителен — это уж ничем не оправдывается. Я скорблю о Сяо, но ничего не сделаю в ущерб бизнесу… Зачем лить кровь, если можно зарабатывать деньги?!
— Что же прикажет делать господин? — склонил голову слуга.
— Приготовьте богатые подарки для наших друзей из московской мэрии и полиции, — с усмешкой ответил Ле Жэнь. — Да-да, принеси еще немного хлеба для моей жемчужной красавицы!
— О, как вы мудры, господин!..
Утка захлопала крыльями, лукаво поглядывая на хозяина черным глазком.
«Шишкин лес» располагался хитро — на пригорке, укрытый купами тополей. Последние несколько десятков метров до периметра Артем прошел, не скрываясь и широко размахивая руками: не ровен час, пулю от часового схлопочешь. Вон там, где отсвечивает на солнце колючая проволока, спрятанная в листьях, и тонкая проволока звуковой сигнализации вроде той, что протягивают по стенке в изоляторах временного содержания, — где-то там прикорнул часовой… В другой раз Тарасов назло пробрался бы на территорию незамеченным и настучал бы по башке начальнику караула, но сегодня желания не было. Артем замедлил шаг.
— Стой! Кто идет? — донесся из-за кустов возглас.
Тренированный слух Артема различил щелчок: боец снял автомат с предохранителя.
— Майор Тарасов!
— Лечь! — резко скомандовал часовой, чей пятнистый камуфляж можно было различить между облитыми солнцем листьями.
Артем послушно растянулся на траве.
— Курить можно? — весело окликнул он бойца.
— Сейчас начальника караула вызову — он скажет, можно или нет, — угрожающе проговорил боец и забубнил в рацию.
Начкар — старший лейтенант из новеньких — примчался через три минуты.
— Здравия желаю! — узнав Тарасова, бросил он руку к козырьку кепи. — Почему не через КПП?
— Есть причины, — поднимаясь и отряхиваясь, ответил Артем. — Завитуша в штабе?
— Только что санитарную службу проводил — во второй роте случай дизентерии, так приезжали с проверкой…
Тарасов протопал в свой модуль и поскорее нырнул под душ. Через четверть часа, свежий, пахнущий одеколоном, он уже поднимался по ступенькам штаба. У ворот автопарка ему почудилась фигура Завитуши — тот куда-то торопился, прижав плечом к уху мобилку и листая на ходу какие-то бумажки.
— Командир батальона отсутствует, — заявил дежурный офицер, поднимаясь при появлении Тарасова. — Уехал в штаб округа.
— Только что его видел, — возразил Артем.
— Говорю вам: нет его! — отрезал дежурный.
— Хорошо, соедините меня с Москвой, линия двенадцать, — потребовал Тарасов, понимая, что спорить сейчас бесполезно.
— Идет профилактика, — сказал дежурный. — До шестнадцати ноль-ноль.
У штаба раздались голоса. Хлопнула дверца машины… Ни слова больше не говоря, Артем протянул руку и взял со стола дежурного мобильный телефон.