Гамма-воин

Зверев Сергей Иванович

«Военная мафия в сборе, — подумал Тарасов. — Сколько секретов они могли бы раскрыть, если бы им чудом позволили открыть шлюзы профессиональной памяти…»

Началось… Прибавили света. Заработали видеокамеры. Заколебались микрофоны на телескопических мачтах. Ничего неожиданного не случилось. Генералы отделались официальной информацией, которую старательно отчитали по бумажкам. На съедение журналистам достался майор Тарасов. Чины с большими звездами недовольно поглядывали на

худощавого майора с седыми висками: его белая рубашка и кожаная легкая куртка их, похоже, раздражали.

— Вы стали кавалером высокой награды — российского ордена Мужества, — проговорил молодой человек в круглых очках. — За что вам была вручена эта высокая награда?

Артем подумал, глядя в потолок конференц-зала, и ответил предельно кратко:

— За мужество.

Но молодой человек не унимался:

— Но скажите, за какой именно эпизод вашей боевой биографии вы получили награду?

— За спасение «Москвы», — абсолютно честно ответил Тарасов и, видя недоумение на лицах присутствующих, пояснил: — Я имею в виду ракетный крейсер…

Мигом вмешался до сих пор молчавший вислощекий генерал-полковник.

— Майор довольно полно ответил на ваш вопрос, — обратился он к очкарику. — Рассказать об этом эпизоде подробнее ему не позволяет служебная этика… По прошествии нескольких лет вы и ваши коллеги получите исчерпывающую информацию…

«Вот загнул! — подумал Артем. — Служебная, блин, этика!»

— Последние события на грузинской границе всколыхнули мировую общественность, — издалека начал южного вида волосатый мужичонка. — Есть информация, что российский спецназ принимал самое непосредственное участие в операции. Что вы можете сказать по этому поводу?

Тарасов искоса взглянул на набычившихся генералов и ответил:

— У спецназа всегда особые задачи и всегда очень много работы. Так что различить, где грузинская граница, а где турецкая, мы, как правило, не успеваем…

В зале засмеялись. Задавший вопрос пожал плечами и сел на свое место.

Неприметный майор явно интересовал журналистов больше, чем надоевшие московские генералы. Труженики массмедиа, похоже, знали, зачем здесь этот человек, а сам Тарасов не знал. Пошли вопросы личного характера.

— Какой ваш любимый афоризм?

Артем мгновенно ответил:

— «Обедайте плотнее, спартанцы, — ужинать нам придется уже на том свете». Это царь Леонид своим «спецназовцам» еще до нашей эры сказал…

На этот раз смеха в зале не было.

— Какое событие вы считаете главным в своей жизни? — спросила вихрастая тонкогубая девчонка.

Зал замер в ожидании ответа.

Артем ненароком дохнул в микрофон, зачем-то постучал по нему пальцем

и негромко, слушая свой голос в динамиках, проговорил:

— Я расскажу, как набрал однажды целое лукошко мухоморов…

Пресс-конференция закончилась, и Ларичев подозвал Тарасова. Они стояли у выхода. Чины, покидающие «Президент-отель», пожимали руку генералу, а на Артема старались не обращать внимания.

— Здесь и поговорим, — проводив взглядом последнего человека в фуражке и лампасах, проговорил Ларичев. — А ты ведь молодцом сегодня держался, майор!

— Спасибо… — Тарасов сделал шаг в сторону, пропуская стайку торопливых девиц — то ли студенток журфака, забредших на пресс-конференцию, то ли красоток из отельной обслуги. — Спасибо, товарищ генерал. Только мне моя роль в этом концерте непонятна.

— Это правильно, что тебе непонятно! — сказал Ларичев, хмурясь. — Не все положено знать майору, даже если он и комбат «Шишкина леса»…

— Давайте наружу выйдем — здорово курить хочется, — предложил Артем.

С наслаждением выпустив дым от первой затяжки, Тарасов наблюдал за отъездом предпоследней черной «Волги». Последняя ждала Ларичева.

— Ты кое-что понял, так? — Генерал стоял совсем близко, так что Артем чувствовал запах дорого одеколона. — Ты не стал гнать волну после событий в Мандрыкино, и я решил, что тебе можно доверять…

— А до Мандрыкино вы этого не поняли? — резковато спросил Тарасов.

Генерал брезгливо поморщился:

— До госпиталя были другие обстоятельства… Мне стоило немалых усилий выручить тебя. Кое-кто очень хотел видеть тебя в красном гробу с кисточками при почетном карауле и оркестре.

— Приятная была бы перспективка! — усмехнулся Артем. — С детства мечтаю о военном салюте над моим обелиском…

Его собеседник не разделил иронии:

— Но, как видишь, я добился… добился того, что ты жив… Впрочем, ты сам все понял. Кстати, большим плюсом для тебя были недавние военные действия на южной границе…

— Какие там военные действия! — возразил Тарасов. — С той стороны минометный обстрел, с нашей — один «двухсотый»…

Генералу явно не хотелось продолжать беседу. Ларичев махнул рукой своему водителю — «Волга» мягко дала задний ход — и сказал:

— В общем, майор, думай, анализируй. И крепко помни, что ты мне кое-что по жизни должен… И последнее, Артем. — Сделав два коротких шага, генерал остановился: — Скоро тебя отправят в горячую точку…

— Опять военным советником? — без радости спросил Артем.

— Бери выше — миротворцем! — широко улыбнулся Ларичев и на прощание горячо пожал Тарасову руку.