Гамма-воин
Шрифт:
Через минуту свободный от растительности пятачок опустел, и только глубокие борозды, оставленные колесами бэтээров, напоминали о пребывании «Гаммы».
Чутье не подвело Артема. Среди тишины, чириканья птиц и полного мирного спокойствия раздался угрожающий свист, и спустя секунду на проселок и лес начали падать мины. Минометы гвоздили по площадям из-за холмов, не видя цели и следуя только указаниям корректировщика. Чваканье разрывов в грязи, леденящий сердце свист и грохот…
«У незнакомого поселка, на безымянной высоте…» — так ведь пели тридцать лет назад?!
Вызвали по рации.
— Африка, я Леший, веду силовую разведку! — бросил Тарасов в гулкий эфир. — Квадрат обстреливается из минометов! «Огурчики» придержите!
— Леший, я Африка! — отозвался штаб округа. — Поддержка нужна?
— Нет, обходимся… До связи!
«Огурчиками» были реактивные установки залпового огня. Теперь пушкарям придется перекурить часок-другой где-нибудь в тени, пока не наступит хоть какая-то ясность.
«Вертушки бы сюда, — думал Артем, карабкаясь по склизлой траве на круто поднимающийся склон. — А граница рядом… Ничего не понятно… Как всегда — вероломно, без объявления войны… И мы на самом острие… И с кем воюем? На главный вопрос ответа нет…»
Бойцы опережали своего комбата, мелькая грязными подошвами ботинок, мельтеша локтями, исчезали в кустах. Тарасов был на гребне холма, когда от домиков послышались два пистолетных выстрела, следом автоматные очереди и отборный солдатский мат. В два прыжка Артем одолел остаток расстояния и вбежал во двор. С мокрым звуком, напоминающим плевок, на ступени веранды шлепнулся труп, одетый в гражданское. Следом, рассыпав осколки, ухнула раскоряченная тренога стереотрубы.
— Вот этот хер огонь корректировал! — по пояс высунувшись из чердачного окна, крикнул мордастый сержант.
Тарасову и без того все было ясно.
— В следующий раз без мата попрошу докладывать! — задрав голову, крикнул в ответ Артем.
— Извините, товарищ майор! — смутился боец. — Просто он тут в нас стрелять собирался… — В голосе пацана слышалась явная обида.
В подтверждение из-за спины мордастого кто-то бросил массивный «магнум». Ясно, откуда уши растут, — оружие-то американское…
— Африка, я Леший! Африка, ответьте Лешему! — забубнил Тарасов в рацию. — Высота зачищена! Ждем «огурчики»!
Минометный обстрел прекратился. Вдалеке раздался рокот. Артем присел на разбитую ступеньку и закурил. К нему потянулись бойцы: каждому было лестно покурить, сидя рядом с комбатом, после своего первого боя.
Они молча дымили, одобрительно и весело поглядывая друг на друга.
— Пуля штукатурку отбила как раз у меня над головой! — похвастался один из бойцов. — У меня сердце ка-а-к екнет!
Солдаты вразнобой возбужденно загудели:
— А Пашка тут же очередью врезал!
— А тот козел сразу — брык!
— Ты на хрена его дохлого дырявил?!
— Вдруг встал бы!
Бойцы заржали, и Тарасов улыбнулся.
Отдаленный рокот нарастал, заполнял собой
Замигал зеленый глазок рации: «Африка» вызвала комбата «Гаммы». Артем выбросил окурок, отошел в сторонку, придерживая микрофон локтем.
— Леший, слушай приказ: отойти на исходную! Как поняли Африку, Леший?
— Африка, я Леший, понял вас! Выполняю!..
Лица бойцов выжидательно обернулись к комбату. Забросив автомат за плечо, Тарасов коротко приказал:
— Дом оставить! На исходную позицию — бегом марш!
— Товарищ майор, а с этим что делать? — ткнул один из солдат стволом автомата в сторону изуродованного трупа.
— Это ж сугубо гражданское дело — человек с чердака упал, — ответил непонятливому парню Артем и зашагал вниз по склону. А навстречу несся запыхавшийся усатый прапор с безумными глазами.
— Товарищ майор! У нас там «двухсотый»! — выкрикнул прапор, пытаясь взять под козырек.
— Кто? — отстраняя вставшего на пути усатого, спросил Тарасов.
— Лей… лейтенант Трошин!
— Как?
— Да планшетку он на полянке забыл! Планшетку! — поспевая за Артемом, заговорил прапор. — Его и накрыло! Товарищ майор!..
— Ты что, сукин сын, волну гонишь?! — прошипел Тарасов. — Убитых не видал?!
У колес бэтээра, уже накрытый плащ-палаткой, лежал убитый. Бойцы из взвода лейтенанта стояли полукругом, понурив головы. Артем сдернул брезент. Уставился в небо за острившийся нос зеленого офицерика. Глянуло темное кровавое пятно, не слишком заметное на камуфляжном кителе.
Вот тебе и мухоморы… Тарасов сдернул с головы кепи, постоял немного и резко крутанул рукой в воздухе. Взревели моторы бэтээров. Войны не случилось — она кончилась, не начавшись. «Черные акулы», как коршуны, кружили над границей. «Ураганы» были готовы дать разящий залп. Но кто-то главный принял единственное решение… Свернулся в колонну батальон «Гамма». Уплыла в солнечную даль опасная высотка. И тишина, прерываемая пением птиц, снова воцарилась над южной границей…
Артем читал недоумение на лицах подчиненных: будто девушка пригласила вечером в гости, а дома оказалась ее мама. Но сам комбат не удивлялся: служба бывает разной, а южная граница России — вечное поле боя…
Вместо эпилога. Большая жизнь
В квартире было тихо и пыльно. Едва Артем зажег свет, в глаза ему бросился длинный конверт, заботливо вставленный под переплет зеркала. Кто-то побывал в гостях и оставил недобрую весточку.
Тарасов осторожно взял конверт, рассмотрел его на просвет: только бумажный листок бумаги. Он вскрыл письмо и прочитал нацарапанные фломастером слова: «Мы вернемся, и ты умрешь». Коротко и ясно. Слово «вернемся» было написано через «и». Китайский след? Или чеченский? Или родной — русский?..