Гаммельнская чума

Чандлер Бертрам

Начальник береговой команды подошел к Баррету.

— Если ваши ребята будут продолжать в том же духе, Тим, вы на час опередите график, — заметил он. — Тогда и мы освободимся пораньше.

— Вы же знаете правила, — ответил Баррет. — Мы должны выйти строго по расписанию.

— Но если все будет готово?..

— Посмотрим.

Один из матросов «Катаны» сворачивал канаты возле фальшборта.

— Вудли, — окликнул его Баррет, — похоже, в двадцать один ноль-ноль мы закончим. Парни согласятся отплыть пораньше?

— Готов поклясться, согласятся. Груз уже весь на борту, я проверял.

— Вот

и отлично.

Баррет вернулся на корабль и переговорил с капитаном Холлом, который решил немного вздремнуть перед отплытием, потом передал необходимые распоряжения инженерам и прочим.

«Катана» отделилась от причала и легко скользнула в воды залива Эму. С высоты полубака Баррет слышал стук телеграфного аппарата на мостике, наблюдал, как маневрирует по палубе капитан Холл, и представлял, как сам будет вести судно, если когда-либо станет капитаном. «Право руля полный вперед! Полборта лево руля. Право руля — поворачивай, не обращать внимания на ветер с берега! Самый полный вперед!»

Впереди показались огни волнореза. Боцман получил приказ следить за якорями и спускаться с полубака, если компрессоры и абордажные крюки наткнутся на цепи. Сам же Баррет отправился на корму, осветил створки клапанов и шлюзовые двери, дабы удостовериться, что они задраены на совесть. Взобравшись по лесенке, он нашел в рулевой рубке Холла: Старик глядел на экран радара, точно гипнотизер.

— Все в порядке, сэр, — сообщил старпом.

— Спасибо, мистер Баррет, — капитан оторвался от экрана. — Собираетесь лечь?

— Только душ приму.

— Может, пропустим по стаканчику? Я сейчас подойду.

Холл жевал сандвич с сыром, прихлебывая бренди со льдом. Его круглое, румяное лицо было непривычно серьезным.

— Вы помните кубинский кризис? — спросил он неожиданно.

— Еще бы не помнить, — отозвался старпом.

— Вы же тогда были в море, верно? Не в отпуске, не в отгуле?

— Именно. На «Канаве».

— Значит, Вы должны помнить, что творилось перед всей этой катавасией. Так называемые маневры, причем с участием торговых судов. Если видишь перископ или что-нибудь подозрительное, должен немедленно посылать громкие сигналы на той или иной частоте. Это был прекрасный способ держать нас всех в состоянии боевой готовности.

— К чему Вы клоните?

— К тому, что нынче ничего такого не происходит. Если верить тому, что я чувствую — и все остальные тоже — что-то вот-вот должно начаться. Но не начитается.

— Что бы там ни говорил главный механик, я не верю, что это дело рук Кремля. Не будете же вы утверждать, что они пожертвуют своим последним атомным ледоколом.

— Если не русские — тогда кто? — спросил Холл.

— Или что?

Старик резко рассмеялся.

— Почитайте на досуге писанину третьего помощника. Господи, как все это… гм… странно. Развал всего. Транспорта, коммуникаций… — он бросил в стаканы новую пригоршню льда и подлил бренди. — Что вы об этом думаете?

— Что-то вроде восстания четвероногих. Они устали от наших преследований и решили нанести ответный удар. Они перегрызают контрольные кабели в пассажирских лайнерах, дырявят шланги в противопожарной системе

небоскребов… Ну, на худой конец — портят покрышки у машин на пожарных станциях.

— Фантастика, — произнес Холл, но убежденности в его голосе не было.

— Да, пожалуй. Но сейчас время такое. Время теории вероятности. На прошлой неделе произошли крушения — в Электре и в Нью-Йорке. Вероятная причина — попадание птиц в мотор. «Вискаунт» на Орлиной Ферме. Вероятная причина — ошибка пилота. Еще «вискаунт» над Ботани-Бэй: ошибка пилота и — или — неполадки в атмосфере. «Боинг» между Калькуттой и Карачи… Продолжать? По меньшей мере, восемь аварий. Эксперты пытаются выяснить причины — для каждого случая свои. Может, лучше попробовать найти общий фактор?

— Саботаж, — с сомнением промолвил Старик.

— Да. Но Вы уверены? У китайцев проблемы с «вискаунтами» начались давно, а у русских всегда что-нибудь происходит… Посмотрим же правде в глаза, — полушутя-полусерьезно провозгласил Баррет. — Они вышли на тропу войны!

— Да черт побери! — в сердцах воскликнул капитан. — Что еще за «они»? Все, кто был на борту, погибали. А сколько пожаров в море?!

— Это напоминает мне Уэллса. Герберта Уэллса — был такой писатель. Незадолго до смерти он произнес странную фразу, она звучала примерно так: «К нам подкрадывается нечто жуткое и непонятное…»

— Хм… Может, к нему и впрямь что-то подкрадывалось. Я скажу вам кое-что, мистер Баррет, а вы уж поступайте, как знаете. Если что-то жуткое подкрадется, дай мне Бог оказаться в кругу семьи. Главное для меня — мамочка и ребятки, на втором месте — я сам и корабль в придачу. Но ничего не случится.

— Надеюсь, — отозвался Баррет.

— Все пройдет, как кубинский кризис.

— Дай Бог.

— Выше нос, парень! Ладно, хлебнем на дорожку — и на боковую.

— С удовольствием. Денек нынче выдался долгий.

День и впрямь выдался долгим. Но следующие три дня пути — от Тасмании до Сиднея — показались и вовсе бесконечными. Команда полагала, что уже на рассвете в воскресенье «Катана» пришвартуется в порту. Но справиться с крепкими ветрами, которые дули то с юга, то с севера, маленькому и не слишком мощному суденышку оказалось не под силу. Когда миновали Габо, «Катана» совсем потеряла ход.

Корабль полз на север. Днем берега были окутаны дымкой лесных пожаров, а к ночи над ними полыхало яркое зарево. Встретившись на мостике с капитаном Холлом, который нес вахту вечером в воскресенье, Баррет заметил:

— Лесные пожары нынче жуткие, сэр.

— Видал я и похуже, — прогудел Холл, но это прозвучало не слишком убедительно. Немного помолчав, капитан добавил:

— Я слышал в новостях, будто из пары небольших городков, где-то в глубине материка, ушли все жители.

— Лучше бы передали что-нибудь радостное, — отозвался Баррет. Он взял из ящика бинокль, поднес к глазам и стал рассматривать линию горизонта впереди, в направлении порта.

— Видите мыс Бейли? — спросил Холл.

— Нет. Еще недостаточно стемнело. Даже если бы видимость была получше, огней не разглядеть. Но, если я не ошибаюсь, нефтяной завод весь в дыму.