Гаммельнская чума
Шрифт:
— У тебя что, шило в одном месте? — взвилась Джейн. — Ты можешь хотя бы пять минут посидеть спокойно?
— Спички, — объяснил он. — Должно быть, вывалились в машине.
— Сиди, — приказала Джейн. — Сейчас принесу коробок из кухни.
Баррет взял воскресную газету и начал читать заголовки. Таинственный пожар-вирус, судя по всему, набирает силу. Самое странное в этих пожарах то, что системы обнаружения и гашения огня первыми выходят из строя. Правда, по мнению Баррета, в этом не было ничего странного. Он еще не забыл, как недавно на борту «Катаны» вспыхнул пожар. Огонь уже подбирался к грузу — только тогда
Новости из Индонезии… Здесь разыгралась эпидемия бубонной чумы. Неудивительно, что портовое начальство следит, чтобы на прибывающих кораблях принимали меры против грызунов. Но как бы то ни было, даже такая эпидемия вряд ли выйдет из-под контроля в стране, где гигиена и санитария на должном уровне.
Баррет раздраженно пошевелил языком холодный чубук. Черт бы подрал эту женщину… уснула она, что ли? Он открыл спортивную страничку, чтобы узнать, что за «шоковое решение» приняли в Рандвике — и услышал, как Джейн чертыхается на кухне. Ладно, стоит взглянуть, в чем дело.
Джейн стояла посреди кухни, ее глаза метали молнии.
— Если бы я не знала, что ты сюда не заходил — ох, и влетело бы тебе!
— А в чем дело?
— Да всего-навсего маленький домашний полтергейст, — ядовито бросила жена. — Что еще может быть? Последнее время у меня постоянно что-то исчезает. Например, вот этот коробок спичек. Он должен был лежать на плите.
— Сейчас его там нет, — заявил он, окинув взглядом плиту.
— Ну разумеется, болван, — проворчала Джейн. — Как ты думаешь, почему я так ругалась? — Она подошла к буфету и достала новый коробок из упаковки. — Вот, держи. Можешь курить, пока не позеленеешь. Я отправляюсь спать.
— А что там насчет разорванной шины? — спросил он.
— Ты же не будешь копаться в гараже посреди ночи. Или вставать ни свет ни заря. В общем, решай сам. А я хочу спать. Поедешь в порт общественным транспортом, а я позвоню мистеру Уилкинсу на станцию техобслуживания, чтобы приехал и все уладил.
— Идет.
Он решил обойтись без трубки.
Баррет разделся в пустой комнате и аккуратно развесив одежду. В гардеробе по-прежнему висела черная шелковая пижама, которую так любит Джейн… по крайней мере, любила раньше. Ладно, ночь теплая, так что не стоит кутаться. Шлепая босыми ногами, он вышел из ванной. Джейн уже лежала в постели, и ее темно-каштановые волосы так и блестели, рассыпавшись по подушке. Загорелые руки и плечи контрастировали с белизной постели и нежно-розовой ночной рубашкой. Темно-синие, почти фиолетовые глаза критически обследовали его фигуру.
— Ты прибавил в весе, — холодно заметила Джейн.
Баррет был не на шутку уязвлен.
— Могла бы придумать что-нибудь более романтичное.
Она рассмеялась, уже не так зло.
— Да брось ты, Тим. Мы же не парочка потных тинейдежеров в пылу первой страсти. Мы видали и черные дни, и белые… и, я думаю, черных могло быть и больше.
— Все равно, теперь все не так, как должно быть, — упрямо возразил он.
— Конечно. Мы уже не те, что прежде, — ее полные губы тронула немного печальная улыбка. — Кем я была тогда? Глупой девчушкой, которая истратила все свое крошечное наследство на билет в Австралию, страну великих возможностей. А ты был красивым и напористым старшим помощником на большом и красивом корабле.
— А теперь я — старший помощник на маленьком паршивом каботажном судне, — отозвался Баррет и присел на краешек кровати. — Да, конечно, денег стало побольше, а ответственности, между прочим, поменьше.
— А ты не жалеешь, Тим? — она спросила совсем серьезно.
— Я был бы наглым лжецом, если бы сказал, что не скучаю по большим кораблям — таким красивым, комфортабельным… По той атмосфере, по тому обществу. По бесплатному грогу и куреву, черт возьми. Но я знал, на что шел. Ради двух-трех дней дома каждые две недели. По крайней мере, три месяца отпуска ежегодно, да еще месяц — в середине года, — его лицо помрачнело. — Здорово, правда? На самом деле здорово, но…
— Но — что?
— Ты сама знаешь. Черт побери, Джейн, ты не догадываешься, что я завидую другим офицерам, каждому, кто успел жениться? Я вижу, как они спешат домой. Дома у них не так хороши, как наш, а про их жен и не говорю — куда им до тебя. Но есть вещи, которые гораздо важнее красоты. Их жены любят то же, что и они — те же книги, те же фильмы, еду, напитки. Завтра утром я увижу ребят — и все они будут выглядеть довольными и отдохнувшими. Будто все напряжение, все проблемы оставили дома. Они будут счастливы. А я? Что с нами происходит, Джейн?
— Ты остался самим собой, Тимоти, — сказала она, — Я бы не хотела, чтобы ты изменился. Но ты же знаешь, что со мной происходит — все еще происходит.
Он пожал плечами.
— Знаю. Мы хотели ребенка, но… это еще не все. Не знаю, что бы я делал, если бы потерял тебя, — ему удалось выдавить улыбку. — Тогда бы я мог жаловаться на жизнь. Но я хочу тебя, Джейн. Хочу до безумия. И ты знаешь это.
— Да. Я знаю. Знаю, дорогой. Все наладится, я обещаю.
Она привлекла его к себе. Скользнув под покрывало, он ласкал губами ее кожу…. Но что-то холодное все еще стояло между ними.
— Нет, не сейчас, — чуть слышно прошептала она, снова отстраняясь.
— Пожалуйста, — настаивал он. Тепло ее тела ощущалось сквозь тонкую ткань ночнушки. Джейн уперлась ладонями в его грудь и почти оттолкнула его. И тут до него дошло, что кто-то барабанит в дверь.
— Миссис Баррет! Миссис Баррет! — взывала какая-то женщина.
Баррет выругался.
— Соседи, черт бы их побрал, — он мрачно ухмыльнулся: — Всем в укрытие, Марс атакует!
— Это миссис Пурдом, из соседнего коттеджа, — холодно сказала Джейн. — Когда истратишь запасы яда, сходи, выясни, что ей нужно.
— Почти уверен: стакан сахара.
— Не глупи, Тим. Это может быть что-то серьезное.
Призвав всю свою решимость, Баррет вылез из постели, закутался в халат Джейн и кое-как затянул пояс. Пол неприятно холодил босые подошвы. Он подошел к двери и распахнул ее.
— Ох, мистер Баррет, я и не знала, что вы дома!
Баррет глядел на маленькую женщину: ее худое лицо было бледным, как мел, и мокрым от слез.
— Ни за что не стала бы тревожить вас так поздно, но все очень серьезно. Вправду серьезно. Можно мне позвонить?