Гангут. Первая победа российского флота
Шрифт:
Из всех ядер лишь одно поразило цель. Но как! Внушительное 24-фунтовое ядро ударило в палубу возле стоящего у планширя поручика Нижегородского пехотного полка Иоганна де Колера и… оторвало ему оба каблука и подошвы на ботфортах. При этом ноги поручика остались невредимыми, если не считать сильной контузии, от которой, по его позднейшим воспоминаниям, впоследствии много мучился.
Когда прорыв уже был закончен, генерал-майор Иван Головнин взял у Колера остатки голенищ его ботфортов и преподнес их в виде сувенира Апраксину, чему тот долго дивился. Так и отделались наши от неприятельского огня контузией ног у поручика Колера да двумя испорченными сапогами.
Впрочем, шведам все же удалось захватить одно из
Из записей генерал-адмирала Ф.М. Апраксина о Гангутской баталии: «В 27-й день, в 3-м часу, призваны гг. генералы Вейд и князь Голицын и имели совет, каким образом удобнее неприятельский флот обойти… Оный всеми кораблями, а именно более 30 парусов, тот курс, где наши скампавеи первые шли, заступил… За благо определили, чтоб идти от внутренней стороны, не огребая неприятеля… В 4-м часу пополуночи пошли от того острова, где был наш караул, все скампавеи одна за другою: в авангардии шел г. генерал Вейд, за ним следовал г. генерал-адмирал (о себе Ф.М. Апраксин пишет в третьем лице. — В.Ш.), потом в ариергардии генерал князь Голицын. И когда неприятель наши скампавеи усмотрел, тот час с адмиральского — (со шведского) — корабля учинен сигнал из двух пушек… Дальние их корабли, распустя свои паруса, трудились, чтоб приблизиться, но за наступающею тишиною не могли скоро прибыть… Три корабля их… буксировались к нашим скампавеям шлюпками и ботами зело скоро и, приближаясь надмеру, стреляли из пушек жестоко… Могли счесть 250 выстрелов. Однако ж… наши скампавеи прошли счастливо и так безвредно, что только одна скампавея стала на камень… Несколько людей с оной шлюпками сняли, а остальных неприятель взял, понеже их один линейный корабль к оной скампавее зело приблизился. К тому же 2 неприятельских бота и несколько шлюпок атаковали, так что отстоять скампавею с остальными людьми было не мочно… Прочие все, как суда, так и люди, без вреда прошли, только у одного капитана ногу отбили. В половине 10-го часу, когда, прошед неприятельский флот, вошли в шхеры, получили ведомость, что капитан-командор Змаевич с первыми скампавеями атаковал неприятельскую эскадру и не далее мили обретается…»
Что касается самого Петра, то он в прорыве Апраксина не участвовал. В это время царь находился в конце переволоки, наблюдая за отрядом шаутбенахта Эреншельда. С берега он наблюдал, как храбро атаковали шведов галеры Змаевича, как они блокировали противника в дальнем углу Рилакс-фиорда. Там же на берегу Петр ждал и наблюдал соединение главных сил с передовым отрядом. Причем не просто наблюдал, а детально продумал план атаки шведского отряда.
Было 4 часа 27 июля утра, когда российский генерал-адмирал размашисто перекрестил галеры:
— Весла! На воду!
Главные силы гребного флота под флагом Апраксина начали движение в сторону Гангутского мыса. Предрассветная туманная дымка некоторое время скрывала наши суда, крадущиеся вдоль берега. Но вскоре шведы их обнаружили. На флагманском «Бремене» палили уже двумя пушками, обозначая боевую тревогу.
Наши галеры шли в стройном порядке, следуя одна за другой при совершенном штиле. При этом галеры держась так близко к берегу, как только позволяла глубина. Авангард вел генерал Вейде, кордебаталию — сам Апраксин, а в арьергарде шел генерал Михаил Голицын.
Шведские линейные корабли по отчаянному сигналу своего адмирала стремились под всеми парусами и с помощью буксировки шлюпками подойти к месту прорыва. Однако на море царило полное безветрие, и лишь иногда дул легкий ветерок с севера, противный шведам. Бывшие несколько ближе к берегу три корабля сумели буксировкой ботами и шлюпками подойти на расстояние выстрела и открыли огонь. Шведы произвели более 250 выстрелов, но благодаря малым размерам галер, быстроте хода и большой дистанции выстрелы не достигали цели.
«Мы опять увидели, — писал шведский командующий, — большое количество галер, числом в 60, под берегом; они старались со всеми силами пройти со стороны берега линию наших кораблей к Гангеуду. Некоторые из наших кораблей, которые находились поближе, с помощью буксировки пустились им вдогонку».
Теперь ответ был уже за шведами, т.к. они имели сейчас значительно больше кораблей, чем при прорыве первых двух отрядов. Ватранг торопился, и передовые шведские корабли сблизились на дистанцию эффективного артиллерийского огня. Всего было выпущено более 250 ядер. Но, несмотря на обстрел, прорыв продолжался. Только одна галера, шедшая слишком близко к прибрежью, села на камни и была пленена шведами. Все остальные галеры успешно прорвались и обошли Гангутский мыс «К нашему величайшему огорчению, — отмечал Ватранг, — и эта масса галер прошла мимо нас, несмотря на то, что наши корабли довольно близко подошли к ним и обстреливали их из пушек».
Из хроники событий: «В 27 день по утру господин наш Адмирал со всем при нем будущим флотом, с полуночи подо-шед, и тогож утра приближаться к неприятелю, и указ дал пробиватца сквозь оного, не огребая кругом, что с помощию Божиею и учинено. И так безвредно, что только одна скампавея стала на мель, которую неприятель взял. А протчие все как суды, так и люди без вреда прошли. Хотя со всего флота стреляли по наших над меру жестоко, от которой стрельбы у одного капитана только ногу отбили».
…Вот последняя галера миновала прибрежный фарватер. С ее кормы кто-то из молодых офицеров, озоруя, показывал шведам конец каната в знак того, что якобы готов и сам взять шведов на буксир. В ответ со шведских кораблей зло палили из пушек, но ядра, не долетая, падали в воду чахлыми фонтанчиками.
Наконец и последняя галера скрылась среди каменных шхер. Всё, пока небольшая передышка. На галерах командовали:
— Суши весла!
Гребцы жадно пили воду, приходя в себя от бешеной гребли.
На палубах радовались офицеры:
— Господа! Даже не верится! Мы проскочили!
Что и говорить, первоочередная задача русского флота была выполнена блестяще: 98 галер с 15-тысячным десантом прорвали блокаду шведов и вышли из Финского залива «С нашим гребным флотом, — с гордостью отмечал Петр датскому королю, — сквозь весь авантажно стоявший у Гангута неприятельский флот, несмотря на жестоко учиненный от неприятеля огонь, пробились!»
С прорывом русских галер мимо шведского флота была решена первая и наиболее важная задача кампании 1714 года: отныне собственно шведские земли, до того недосягаемые, ставились под угрозу вторжения — немаловажный стимул для заключения Швецией мирного договора на условиях оставления России требуемых ею Лифляндии, Эстляндии, Ижорской земли и Западной Карелии — широкого выхода на Балтику.
Теперь на повестке дня была вторая задача — запереть и захватить эскадру Н. Эреншельда, зашедшую далеко в шхеры к северу от полуострова Гангут, что до крайности затрудняло возможность оказания ей помощи со стороны находившегося у мыса Гангут корабельного флота адмирала Г. Ватранга.