Ганнибал у ворот
Шрифт:
(10) Он просит, чтобы сенат утвердил за ним и царское звание, и все благодеяния и дары Сципиона; (11) и, если это не тягостно для сената, есть у Масиниссы еще одна просьба: отослать домой пленных нумидийцев, которых держат в Риме под стражей – это очень поднимет его в глазах соплеменников.
(12) Послам ответили: сенат, со своей стороны, тоже поздравляет Масиниссу с успехами в Африке. Сципион правильно и хорошо поступил, провозгласив его царем и сделав все остальное, что пришлось по сердцу Масиниссе. (13) Определили, какие дары послать Масиниссе: два пурпурных плаща с золотой застежкой каждый и тунику с широкой пурпурной каймой, двух боевых коней с убором, вооружение для двух
(14) Претору велено было отослать эти дары царю. Из послов каждый получил в дар не менее пяти тысяч ассов, каждому из сопровождающих дали по тысяче; послам – по две одежды, сопровождающим – по одной, как и нумидийцам, которых выпустили на свободу и вернули царю. Послам отвели жилье, предоставили места в цирке и содержание от казны.
18. (1) Тем же летом, когда все это произошло в Африке и было обсуждено в Риме, претор Публий Квинктилий Вар и проконсул Марк Корнелий в области инсубров сразились с карфагенянином Магоном. (2) Легионы претора стояли на передовой линии; Корнелий держал свои в засаде, сам он выехал верхом на передовую; на обоих флангах претор и проконсул уговаривали солдат ударить всей силой на врага.
(3) Дело не подвигалось; тогда Квинктилий сказал Корнелию: «Ты видишь, сражение выдыхается, враги против ожидания держатся – они уже не чувствуют страха и вот-вот обнаглеют. (4) Налететь бы на них всадникам, сбить их, смешать их ряды. Либо ты бейся на передовой, а я введу в бой конницу, либо я буду впереди, а ты устреми на врага конницу твоих четырех легионов».
(5) Проконсул предоставил этот выбор претору. Квинктилий вместе с сыном Марком, юношей пылким, направился к всадникам, велел им сесть на коней и броситься на врага. (6) Крики легионеров еще увеличили сумятицу в конной схватке; вражеский строй не выдержал бы, но Магон при первом же натиске конницы ввел в бой слонов.
(7) Кони испугались их рева, вида и запаха – на помощь конницы уже нечего было рассчитывать. В гуще боя римский всадник с копьем и мечом был сильнее противника, но, когда перепуганный конь уносил его прочь, нумидийцы издали попадали в него без промаха. (8) Множество пехотинцев двенадцатого легиона было перебито; оставшиеся, повинуясь долгу, держались, напрягая последние силы.
(9) Они не выстояли бы, если бы тринадцатый легион, выведенный из засады на передовую, не вступил в этот трудный бой. На свежий легион Магон двинул галлов, бывших в резерве. (10) Их быстро рассеяли; первые ряды одиннадцатого легиона сомкнулись и пошли на слонов, уже расстроивших ряды пехотинцев.
(11) Все дротики, брошенные в слонов, сбившихся в кучу, попали в цель; слоны повернули на своих; четыре тяжело раненных упали. (12) Только тут строй врагов дрогнул. Увидев, что слоны повернули, римские конники устремились на врага, чтобы усилить его страх и смятение.
Все же, пока Магон стоял впереди строя, карфагеняне отступали медленно в боевом порядке, не переставая сражаться, но, когда он упал с пробитым бедром (13) и его, истекающего кровью, вынесли из битвы, все сразу кинулись бежать.
В этот день врагов убито было тысяч до пяти, взято двадцать два знамени.
(14) И для римлян победа не была бескровной: претор потерял из своего войска две тысячи триста человек, больше всего – из двенадцатого легиона; погибли и два военных трибуна этого легиона, Марк Косконий и Марк Мевий; (15) в тринадцатом легионе, вступившем в битву уже под конец, пал военный трибун Гай Гельвидий, старавшийся восстановить бой; двадцать два знатных всадника вместе с несколькими центурионами растоптаны были слонами.
Сражение продолжалось бы, если бы рана Магона не заставила врагов
19. (1) Магон снялся с места в следующую ночь; двигаясь быстро, насколько ему позволяла рана, он вышел к морю в области лигурийцев-ингавнов. (2) Там к нему и явились карфагенские послы, за несколько дней до того причалившие в Галльском [1014] заливе, с приказом: немедленно переправиться в Африку и ему, (3) и брату его Ганнибалу – к тому тоже отправлены были послы с таким же приказом, – положение карфагенян не таково, чтобы удерживать военной силой Галлию и Италию.
1014
Ныне Генуэзском.
(4) Магон, побуждаемый не только приказом сената и опасностью, грозящей отечеству, но и страхом, как бы победоносный враг не воспользовался его медлительностью и как бы лигурийцы, видя, что карфагеняне оставляют Италию, не поторопились бы перейти к тем, в чьей власти они скоро окажутся, (5) надеясь, что ему будет легче перенести качку, чем тряску в дороге, и что на корабле лечить его будет удобнее, посадил на суда свое войско и отплыл, но, едва обогнув Сардинию, умер от раны [1015] .
1015
Это сообщение Ливия входит в противоречие с сообщениями других авторов. По Аппиану, Магон еще года два провел в Лигурии; по Зонаре – доплыл до Африки, но был вновь отправлен в Италию; по Корнелию Непоту – бежал из Карфагена и погиб в изгнании.
Несколько карфагенских кораблей, отнесенных в открытое море, были захвачены римлянами, чей флот стоял у Сардинии. (6) Вот что происходило на суше и на море в приальпийской части Италии.
Консул Гай Сервилий не совершил ничего примечательного ни в Этрурии, ни в Галлии – он дошел до этих пределов. (7) Он освободил своего отца, Гая Сервилия, и Гая Лутация [Катула] из шестнадцатилетнего рабства у бойев, которые захватили их в плен у деревни Таннета.
Он вернулся в Рим – (8) по одну его сторону шел отец, по другую Катул; это прославило Сервилия скорее как сына, чем как консула. (9) Народу было предложено не вменять Гаю Сервилию в вину, что по неведению он при живом отце, занимавшем курульную должность, стал народным трибуном и плебейским эдилом, а это запрещено законом [1016] . Предложение прошло, и он вернулся в свою провинцию.
1016
Рожденный патрицием не мог получать плебейские должности. Изменение в статусе могло произойти при усыновлении плебеем. При живом отце усыновляемого процедура усыновления была одна, а после смерти отца – другая.
(10) Консулу Гнею Сервилию, бывшему в Бруттии, покорились, видя, что война с карфагенянами подходит к концу, Консентия, Авфуг, Берги, Безидии, Окрикул, Лимфей, Аргентан, Клампетия и много других незначительных городов. (11) Консул сразился с Ганнибалом в Кротонской области.
История этой битвы темна; Валерий Антиат говорит, что убито было врагов пять тысяч; это или бесстыдная выдумка, или ошибка, по небрежности не замеченная. (12) Больше Ганнибалом в Италии ничего сделано не было; к нему пришли карфагенские послы – почти в те же дни, что и к Магону, – звать его в Африку.