Ганнибал у ворот
Шрифт:
10. (1) Когда эти сенатские постановления были приняты, претор обратился к коллегии и Луций Корнелий Лентул, великий понтифик, дал совет: прежде всего посовещаться с народом о «священной весне». Без повеления народа, сказал он, обет дан быть не может.
(2) Народ был запрошен в таких словах: «Желаете ли, повелеваете ли, чтобы сделано было так: если государство римского народа квиритов на протяжении ближайших пяти лет будет сохранено невредимым в нынешних войнах, а именно в войне народа римского с карфагенским и в войнах народа римского с галлами, обитающими по эту сторону Альп, (3) то пусть тогда римский народ квиритов отдаст в дар Юпитеру все, что принесет весна в стадах свиней, овец, коз и быков – с того дня, какой укажет сенат, – и что, кроме того, не обещано другим богам.
(4) Кто будет приносить жертву, пусть приносит, когда захочет и по какому захочет обряду; как бы он
Если кто повредит или убьет животное по неведению, виноват не будет. Если кто украдет животное, да не будет это поставлено в грех ни народу, ни обокраденному.
(6) Если кто по неведению принесет жертву в несчастный день [200] , считать жертву правильной. Принесена ли жертва ночью или днем, рабом или свободным, считать, что принесена она правильно. Если жертва будет принесена раньше, чем сенат и народ приказал ее принести, то да будет народ разрешен от вины».
200
«Несчастные», или «черные», дни (atri dies) – определенные дни месяца или года, связанные со скорбными событиями или знамениями.
(7) Ради того же обещаны были Великие игры и на них определено триста тридцать три тысячи и триста тридцать три с третью асса [201] , и сверх того триста быков Юпитеру, а многим другим богам – белые быки и другие жертвенные животные. (8) Обеты принесли по обряду, и назначено было молебствие: молились не только все горожане с женами и детьми, но и сельские жители, которых тоже не оставляла в стороне забота об общем благе.
201
Асс – древнеримская медная монета, по преданию появившаяся во времена Сервия Туллия, но, согласно научным данным, – только в период Республики. Первоначально имел вес фунта. Впрочем, при диктаторе Квинте Фабии вес асс был уменьшен.
(9) Лектистерний длился три дня, устройством его были озабочены децемвиры; на виду поставили шесть лож: Юпитеру и Юноне – одно, второе – Нептуну и Минерве, третье – Марсу и Венере, четвертое – Аполлону и Диане, пятое – Вулкану и Весте, шестое – Меркурию и Церере.
(10) Были даны обеты о храмах: Венере Эрицинской обещал храм диктатор Квинт Фабий – согласно книгам судеб, делать это должен был тот, кому принадлежит высшая власть в государстве; о храме Уму дал обет претор Тит Отацилий.
11. (1) Покончив с тем, что касалось богов, диктатор доложил сенату о войне и о состоянии государства и спросил сенаторов, сколько, по их мнению, требуется легионов против победоносного врага. (2) Было постановлено: передать диктатору войско от консула Гнея Сервилия – пусть он наберет из граждан и союзников столько людей в пехоту и конницу, сколько сочтет нужным, и вообще пусть действует, как считает нужным для блага государства.
(3) Фабий сказал, что прибавит к Сервилиеву войску два легиона. Их он набрал при посредстве начальника конницы и назначил им день для явки в Тибур [202] . (4) Указом предложено было всем жителям неукрепленных городов и местечек, не имеющих стен, переселиться в места безопасные, но прежде на пути Ганнибала сжечь свои усадьбы и уничтожить весь урожай.
202
Тибур (ныне Тиволи) – город в Лации, на берегу реки Аниен.
(5) Сам Фабий пошел по Фламиниевой дороге навстречу консулу и его войску и у Тибра, около Окрикула [203] , увидел издали консула, направлявшегося к нему со своей конницей. Фабий послал гонца уведомить консула, чтобы тот явился к диктатору без ликторов [204] . (6) Консул повиновался; встреча диктатора и консула показала гражданам и союзникам все величие диктатуры, за давностью почти забытое.
Из Города принесли письмо: «Грузовые суда, везшие из Остии в Испанию продовольствие войску, захвачены около Козы [205] пуническим флотом». (7) Консулу было приказано немедленно отправиться в Остию, посадить на суда, стоявшие под Римом или в Остии, воинов и моряков, преследовать неприятельский флот и охранять италийское побережье.
203
Окрикул – город на юге Умбрии, примерно в 66 км от Рима.
204
Возможно потому, что при назначении диктатора все должностные лица в Риме, за исключением народных трибунов, должны были немедленно сложить с себя власть. (Должностные лица в войсках сохраняли свою власть, однако беспрекословно подчинялись диктатору.)
205
Остия – портовый город близ Рима, в устье Тибра. Коза (ныне Косса) – прибрежный город в Этрурии. Сюда в 273 г. до н. э. было выведено римлянами поселение латинского права и построены укрепления для защиты побережья.
(8) В Риме набрали великое множество людей; приводили к присяге даже отпущенников [206] призывного возраста, имевших детей. (9) Тех, кому было меньше тридцати пяти лет, посадили на корабли, остальных оставили охранять город.
12. (1) Диктатор, приняв от легата Фульвия Флакка консульское войско, пришел через Сабинскую область к Тибуру в день, назначенный для сбора новобранцев; (2) оттуда двинулся к Пренесте и окольными дорогами вышел на Латинскую, очень внимательно разобравшись во всех перепутьях, он направился к неприятелю, нигде не полагаясь на судьбу, разве что при крайней необходимости.
206
В обычной ситуации вольноотпущенники на военную службу не принимались.
(3) В тот же день, как он близ Арпина стал лагерем в виду врага, Пуниец немедленно вывел войско в боевом порядке, предлагая сражение, (4) но в римском лагере все было спокойно и безмятежно, и он вернулся к себе, ворча, что прославленный Марсов дух у римлян угас, что война окончена и что они у всех на виду доблести.
(5) В глубине души, однако, он был встревожен: ему предстоит иметь дело с полководцем, который не чета Фламинию или Семпронию, а римляне только теперь, наученные бедами, нашли вождя, равного Ганнибалу. (6) Ему вдруг стало страшно от спокойной осторожности нового диктатора.
Еще не зная, сколь тот упорен, Ганнибал попытался вывести его из себя: часто переходил с лагерем с места на место, на глазах у него опустошал поля союзников; (7) двинув быстрым маршем войско, скрывался и вдруг появлялся где-нибудь на повороте дороги; прятался, рассчитывая перехватить его, когда он спустится на равнину.
(8) Фабий вел войско по высотам, на небольшом расстоянии от неприятеля, не выпускал его из виду, но и не вступал в сражение. Солдат он держал в лагере и выпускал только за фуражом и за дровами, без которых не обойтись, но за ними выходили не поодиночке и не вразброд; (9) отряд конницы и легковооруженных стоял на случай внезапной тревоги наготове, так что римские солдаты могли чувствовать себя в безопасности, а неприятельским грабителям, разбредшимся кто куда, приходилось бояться всего.
(10) Фабий не хотел подвергать опасности все войско и решительного сражения не давал; незначительные легкие стычки вблизи лагеря, куда можно было в любую минуту укрыться, приучали солдат, напуганных прежними поражениями, не отчаиваться в своей доблести и удачливости.
(11) Не Ганнибал, однако, был главным противником Фабия в его здравых намерениях, но собственный начальник конницы, который только по недостатку власти не погубил немедленно государство.
(12) Был он человеком неистовым, скорым на решения, необузданным на язык; сначала в небольшом кругу, а потом открыто в толпе стал бранить Фабия, который будто бы не медлителен, а ленив, не осторожен, а трус; истолковывая доблести диктатора как пороки, он унижал высшего и превозносил себя – гнусное искусство, доставившее многим блестящий успех и потому процветающее.