Ганнибал

Харрис Томас

Мы можем видеть самолет сквозь легкую дымку собственного дыхания – алмазно светящуюся блестку в ясном ночном небе. Вот он проходит на фоне Полярной звезды, он уже благополучно миновал ту точку, откуда нет возврата, и теперь должен совершить непреложный спуск по огромной дуге – вниз, вниз, в завтрашний день в Новом Свете.

ГЛАВА 49

Груды бумаг, папок с делами и дискет в каморке Старлинг достигли критической массы. Ее просьбы о расширении площади оставались без ответа. Ну хватит! С отчаянием обреченного она самовольно захватила просторную комнату в подвале Квонтико. Предполагалось, что эта комната со временем станет темной комнатой –

просмотровым залом Отдела психологии поведения – как только у Отдела появятся хоть какие-то деньги. Здесь не было окон, но зато было множество полок и, поскольку помещение строилось как просмотровое, вместо двери тут висели двойные шторы затемнения.

Коллега из соседнего офиса, пожелавший остаться неизвестным, отпечатал готическим шрифтом и пришпилил к зашторенному входу вывеску: «Дом Ганнибала». Боясь, что комнату отнимут, Старлинг перенесла вывеску внутрь.

Практически в это же время она обнаружила в библиотеке Колледжа криминологии округа Колумбия, где для дела Ганнибала Лектера была отведена специальная комната, целый клад полезнейших сведений о его персоне. В библиотеке колледжа хранились оригиналы документов о его медицинской и психиатрической практике, копии протоколов его судебного процесса и вчиненных ему гражданских исков. В первый ее визит в библиотеку ей пришлось ждать сорок пять минут, пока хранитель безуспешно искал ключи от «Комнаты Ганнибала Лектера». Во время второго визита она познакомилась с абсолютно равнодушным к делу аспирантом – заведующим этой комнатой. Материалы, хранящиеся там, не были даже каталогизированы.

Нельзя сказать, чтобы на четвертом десятке Старлинг стала более терпеливой, чем раньше. Начальник Отдела Джек Крофорд поддержал ее просьбу у Генерального прокурора США, и это помогло Клэрис получить судебное решение о перемещении всех собранных в Колледже документов в подвал в Квонтико. Перемещение было осуществлено двумя федеральными маршалами с помощью всего лишь одного автофургона.

От судебного решения пошли волны – именно этого она и опасалась. Вскоре эти волны принесли с собой Крендлера…

Прошли две долгие недели, и Старлинг разобрала почти весь материал библиотеки, должным образом организовав его в своем импровизированном «Центре Лектера». В пятницу, перед самым вечером, она отмыла с лица и рук бумажную пыль и грязь, выключила свет и села на пол в уголке, глядя на бесконечные стеллажи, полные книг и бумаг. Вполне возможно, что на какой-то момент она задремала…

Ее разбудил запах, и она поняла, что уже не одна в комнате. Пахло кремом для обуви.

В комнате царила полутьма, и заместитель помощника генерального инспектора Пол Крендлер медленно передвигался вдоль полок, вглядываясь в книги и фотографии. Постучать он не потрудился, впрочем, ведь и стучать было не во что – не в шторы же! – да Крендлер и вообще был не из тех, кто стучится в двери, особенно если случалось появляться в учреждениях, ему подчиненных. А здесь, в этом подвале в Квонтико, он, можно считать, снисходил до посещения трущоб.

Одна стена комнаты была целиком посвящена пребыванию доктора Лектера в Италии; здесь помещался и большой снимок Ринальдо Пацци, висящего с выпавшими внутренностями из балконного окна Палаццо Веккьо. Стена напротив была занята преступлениями доктора в Соединенных Штатах; здесь господствовал полицейский снимок стрелка из лука, убитого доктором Лектером много лет назад. Тело убитого висело на доске для объявлений и раны на нем в точности соответствовали средневековым иллюстрациям «Человека-раны». Многие папки с документами, касающимися дела Лектера, соседствовали с протоколами слушаний по гражданским искам о причинении насильственной смерти, вчиненных доктору Лектеру родственниками его жертв.

Книги доктора Лектера той поры, когда он

занимался психиатрической практикой, располагались здесь в том порядке, в каком они стояли в его прежнем врачебном кабинете. Старлинг смогла это сделать, изучив полицейские снимки кабинета с помощью увеличительного стекла.

Довольно яркий свет в затемненной комнате пробивался сквозь рентгеновский снимок головы и шеи доктора Лектера, закрепленный на экране с подсветкой. Другим источником света был монитор компьютерной рабочей станции на угловом столе. На экране светилось название темы: «Опасные существа». Время от времени компьютер ворчал. Сложенные стопкой рядом с компьютером, лежали результаты прозрений Клэрис. Старательно собранные клочки бумаги, квитанции, счета, разложенные по предметным темам, свидетельствующие о том, как проходила частная жизнь доктора Лектера в Италии, а также – в Америке, прежде чем его отправили в сумасшедший дом. Так сказать, импровизированный каталог его вкусов.

Использовав планшетный сканер вместо стола, Старлинг расположила на нем столовый прибор на одну персону – единственный сохранившийся из вещей в балтиморском доме доктора: фарфор, серебро, хрусталь, скатерть и салфетки сияют белизной, подсвечник… четыре квадратных фута воплощенной элегантности на фоне гротескных изображений, увешивавших стены комнаты.

Крендлер взял большой бокал и щелкнул ногтем по краю.

Крендлер… Он никогда не сталкивался с преступником в рукопашном бою, никогда не пытался побороть его, упав вместе с ним на землю, и он представлял себе доктора Лектера чем-то вроде газетного пугала, этакой легкой возможностью для себя выдвинуться. Он уже воображал, как его собственная фотография на фоне чего-то подобного тому, что он здесь увидел, появится в музее ФБР, когда с Лектером будет наконец покончено. Он понимал огромную ценность поимки Лектера для своей предвыборной кампании. Крендлер приблизил нос к рентгеновскому снимку, разглядывая просторный череп доктора Лектера в профиль, и так вздрогнул от неожиданности, когда Старлинг заговорила с ним, что нос его, кажется, оставил на снимке жирное пятно.

– Могу я вам чем-нибудь помочь, мистер Крендлер?

– Чего это вы сидите тут в темноте?

– Я размышляю, мистер Крендлер.

– Наверху хотят знать, что мы с вами делаем в отношении Лектера.

– Вот это мы и делаем.

– Введите меня в курс, Старлинг. Загрузите информацией под самую завязку.

– Разве вы не хотели бы, чтобы мистер Крофорд…

– А где он, ваш мистер Крофорд?

– Мистер Крофорд в суде.

– Мне кажется, он утрачивает хватку, а? Вам никогда это не приходило в голову?

– Нет, сэр. Не приходило.

– А вы-то чем здесь занимаетесь? Мы из Колледжа такую телегу на вас получили, когда вы весь этот хлам у них из библиотеки увезли. Вы могли бы и получше это дело провернуть.

– Мы собрали в этом помещении все, что смогли найти, все, что так или иначе касается доктора Лектера, – как предметы, так и протоколы и записи. Его оружие находится в Отделе огнестрельного оружия и оружейных клейм, но у нас имеются дубликаты. А еще мы собрали то, что осталось от его личных бумаг.

– А смысл-то какой во всем этом? Вы что, подонка ищете или роман пишете? – Крендлер выдержал паузу, чтобы этот захватывающий стих поместился в его речевом скорозаряднике, и продолжал: – Если, скажем, какой-нибудь высокопоставленный республиканец из Юридического комитета вдруг спросит, что вы – специальный агент Старлинг – делаете, чтобы поймать Ганнибала Лектера, что я смогу ему ответить?

Старлинг включила в комнате все лампы. Ей было ясно видно, что Крендлер по-прежнему покупает дорогие костюмы, но по-прежнему экономит на сорочках и галстуках. Кисти его волосатых рук вылезали из-под манжет по самую косточку.