Гаран вечный: Кристалл с грифоном. Год единорога. Гаран вечный
Шрифт:
Я поняла, что он мне поверил. Затем он повернул голову, прижался окровавленными губами к моей груди и затих, как будто уснул. Немного погодя, я бережно положила его и поднялась на ноги, оглядываясь по сторонам. Я не могла теперь смотреть на него. Я понимала, что мы попали в какое-то место, созданное Прежними, но не это было целью нашего пути. И остановилась я тут только потому, что не могла дальше нести Торосса. Теперь я решила исследовать это место.
Здесь не было стен, только каменные плиты под ногами, блестевшие в лунном свете. Неожиданно я заметила, что камни сами слабо светятся бледным сиянием, подобно свечению моего шара. Эти камни отличались от камней, из которых были выложены стены Икринта. Сияние, исходившее от них, слегка пульсировало, как будто камни дышали.
Не только сияние камней, но и их форма удивила меня. Камни были выложены в виде пятиконечной звезды. Я стояла, слегка покачиваясь. Камни излучали энергию, как будто стараясь, чтобы я поняла их значение, смысл. А мои знания о Прежних были так отрывочны, что я не могла даже предположить, куда мы пришли. Но я чувствовала, что это место не предназначено для служения Темным Силам. Это было место, где когда-то сосредотачивалось Могущество, остатки которого до сих пор витали здесь!
Если бы я знала, как это использовать! Может быть, я спасла бы Торосса, спасла жителей долины, которые теперь считают меня своим предводителем. Если бы я знала! И я заплакала от духовного одиночества, от утраты того, чего не имела, но что теперь многое могло бы решить.
Здесь было что-то недоступное мне. Внезапно я запрокинула голову и посмотрела вверх, раскинув руки в стороны. Я хотела открыть вечно закрытую во мне дверь, открыть её свету. Как он был нужен мне сейчас, и я просила, чтобы он явился ко мне. Но я не знала, чего именно просила, и вот мои руки опустились, а я осталась такой же беспомощной, как и раньше. Меня точило сознание того, что мне предложили нечто важное, чудесное, а я так мало знала, что не смогла принять это. Эта мысль была горше всего.
Все ещё переживая утрату, я повернулась к Тороссу. Он неподвижно лежал, как будто спал. Его окружало сияние камней. Я не могла похоронить его по обычаю долин — надеть на него доспехи и сложить руки на рукояти меча, чтобы каждому было ясно, что он погиб как воин. Даже этого я не могла сделать для него, но здесь мне это не казалось необходимым. Он лежал в сиянии славы, и я поняла, что мне не нужно думать о гробнице. Я встала на колени, взяла его руки и сложила их на груди. После этого поцеловала его так, как он того жаждал больше жизни, хотя я и не смогла стать для него женой. Я не могла идти рядом с ним по жизни.
Затем я пошла в лес и нарвала цветов и ароматных трав. Я покрыла ими тело Торосса, оставив открытым только лицо, смотревшее в ночь. И я стала молить Могущество, которое здесь обитало, чтобы оно охраняло покой Торосса. Потом повернулась и пошла дальше, твердо зная, что Тороссу будет здесь хорошо, независимо от того, что происходит теперь в разграбленном и измученном войной мире.
У края звезды я заколебалась. Что мне делать? Идти по лесу и разыскивать следы наших людей? В конце концов, я решила искать своих. Деревья в лесу были большими, а просветов впереди не наблюдалось. Я вполне могла заблудиться, ведь у меня не было опыта жизни в лесу. Но я шла вперед и надеялась, что иду туда, куда надо. Когда я добралась до густых зарослей кустов, которые стояли стеной на опушке леса, я почувствовала, что падаю с ног от усталости, голода и жажды. Но передо мной уже находился конец долины и начинались горы, в которых, возможно, скрылись беглецы из Икринта.
Небо просветлело, приближалось утро. Сияние шара угасло, я осталась одна, и тяжесть легла на моё сердце.
Я добралась до гряды камней и поняла, что дальше идти не смогу. Вокруг росли дикие вишни. Они были настолько спелые и кислые, что их было невозможно есть без мяса, но я позабыла обо всем и набивала ими рот с жадностью, которая знакома лишь вконец изголодавшемуся человеку.
Я хорошо понимала, что дальше идти не могу, да и лучшего места для отдыха, чем эта каменная гряда, мне не найти. Но прежде чем забраться в подходящую расщелину, я решила несколько приспособить свою одежду для передвижения по лесу. Полы моего плаща были раздвоены, чтобы я могла садиться на лошадь, но они были такие толстые, что мешали мне ходить. Поэтому я отрезала их ножом Торосса, после чего обмотала ими свои сапоги. Теперь мой костюм вряд ли можно было назвать элегантным, но передвигаться я могла с большей свободой.
Затем я забилась в щель с полной уверенностью, что моё взбудораженное состояние не позволит мне уснуть, как бы ни велика была моя усталость. Помимо воли мои руки потянулись к груди и сжали шар с грифоном. Хотя теперь он был холодным, его приятная гладкая поверхность как-то успокаивала меня. Так я и заснула. Все люди видят сны, но когда просыпаются, вспоминают лишь некоторые отрывки, которые особенно воздействовали на них — либо жуткие кошмары, либо немыслимое наслаждение. Но то, что приснилось мне, совершенно не походило на обычные сны.
Я находилась в какой-то маленькой пещере, а снаружи свирепствовала буря чудовищной силы. Кто-то был рядом со мной в этой пещере. Я угадывала в полутьме очертания плеч, видела его голову, повернутую от меня, и мне очень хотелось узнать, кто же он. Но я не видела лица незнакомца и не знала, как его позвать. Я лишь съёживалась от страха, когда на пещеру обрушивались удары ветра. И здесь было так же, как было там, на пятиконечной звезде: я сознавала, что будь у меня дар, способность, я могла бы сделать всё, чего пожелаю. Но у меня не было этого дара, и сон кончился, а может быть, я просто ничего не помню.
Когда я проснулась, солнце уже опускалось к горизонту. Длинные тени лежали у моих ног. Я была всё ещё слаба, мне очень хотелось пить, и сильно болел живот — вероятно, я объелась кислых вишен… А может, просто от голода. Встав на колени, я осторожно выглянула, чтобы не пропустить возможных врагов. И сразу заметила двух разведчиков, передвигавшихся очень осторожно, всё время оглядываясь. Моя рука тут же сжала кинжал. Но затем я поняла, что это жители долины, и тихонько свистнула им.
Они мгновенно распластались на земле и подняли головы лишь тогда, когда я свистнула во второй раз. Они заметили меня и вскоре находились рядом. Я узнала их — это были оруженосцы Торосса.
— Рубо, Анграл! — я была так рада встрече с ними, что приветствовала их, как братьев.
— Леди! Торосс сумел выручить тебя! — воскликнул Рубо.
— Да, он спас меня. Великую славу он принес своему Роду.
Воины посмотрели на вход в пещеру, и я поняла, что они уже догадались о том, что я могу им сообщить.
— У пришельцев имеется оружие, которое поражает издалека. Когда мы от них убегали, Торосса ударило сзади. Он умер на свободе. Слава и честь его Дому! — могли ли эти традиционные слова выразить мою бесконечную благодарность воину и передать ему последнее «прощай!». Оруженосцы были уже довольно преклонного возраста. Что могло Торосса связывать с ними? Не знаю… Они печально склонили головы и повторили за мной традиционные слова: