Гаран вечный: Кристалл с грифоном. Год единорога. Гаран вечный

Нортон Андрэ

Я не смогла удержать свою кобылу. Она слепо помчалась прочь. Напрасно я пыталась успокоить ее, совладать с ней при помощи поводьев, чтобы заставить ее снова повиноваться мне. Наконец, я в отчаянии вцепилась в ее гриву. На своей груди я чувствовала жжение, казалось, что что-то обжигало мою кожу. Мой амулет — я совсем забыла о нем. Однажды я тайно сделала его из трав и ягод, зашила его в платочек и вышила на этом платочке символы. Свои знания я черпала из старых книг, рецепты я испытывала сама, а заговоры, которыми я пользовалась, происходили от верований, старых, как сама религия. Я носила амулет на ленточке на шее, под костюмом и гербом. Даже монахиня Алюзан говорила, что в старом, передающемся из поколения в поколение знании есть доля истины.

Одной рукой я схватила амулет и сорвала его с ленточки, а потом, почти не сознавая, что делаю, прижала амулет к покрытой пеной лошади. Та взбрыкнула, испуганно заржала и замедлила свой головокружительный бег. Моя воля, наконец, победила, и мы вернулись. Я была уверена, что мою кобылу и лошадь Херрела нарочно привели в состояние паники.

Я почти боялась, что не найду обратной дороги, потому что все скалы вокруг выглядели одинаково. Позади меня послышался стук копыт, и сразу же после этого возле меня оказался Хальзе. Я видела его сверкающие глазки человека… медведя. Он нагнулся, чтобы подхватить поводья моей лошади и заставить ее остановиться. Я оттолкнула его руку, и при этом амулет соскользнул с разорванной ленточки и ударил его по запястью.

— Аааа… — раздался крик боли, словно на него обрушился удар бича. Он отпрянул, и его лошадь встала на дыбы. А потом я снова оказалась вне пределов его досягаемости и поскакала к Херрелу.

Но там была только его лошадь, стоявшая со свисающими поводьями и опущенной головой. А потом я увидела на скальном выступе готового к прыжку зверя, такого же, как я видела в лунном свете на кровати.

— Херрел? — Я была так уверена в том, что зверь снова превратится в человека, что, забыв обо всякой осторожности, спрыгнула с лошади и побежала к скале. Но на этот раз мне не удалось прогнать призрак. Зеленые глаза пристально смотрели в том направлении, откуда мы прибыли. А потом хищная кошка издала долгий вой. Я испуганно отпрянула от скалы, и внезапно амулет, который я все еще сжимала в руке, снова нагрелся. Я торопливо убрала свою руку от скалы, о которую я опиралась, и увидела в щели скалы какой-то предмет, похожий на жезл. От него исходило такое зло, что я, не задумываясь, вытащила из трещины этот предмет и бросила его на землю. Предмет этот был длиной с мое предплечье, и он раскалился, когда я приблизила к нему свой амулет. Я начала топтать его каблуками сапог и топтала до тех пор, пока он не разлетелся по камням мелкими осколками.

— Харроооо! — отразилось от скал, и этот звук исходил из человеческого горла. Потом я услышала другой крик и шипение зверя.

А потом, так быстро, что я едва это заметила, мимо меня пронесся медведь, за которым следовал волк. Надо мной пролетела гигантская птица, потом я увидела огромного серого волка, еще одну кошку, на этот раз — красно-коричневую, с черными пятнами, второго черного волка: отряд Всадников на боевой тропе. Но самого боя я не видела. И, может быть, это было к лучшему, потому что я услышала крики, наполненные таким ужасом, что зажала себе уши и забилась в щель скалы. Мужество покинуло меня. У меня оставалось только одно желание: не видеть и не слышать ничего, что происходило там, где в полутьме сошлись звери и люди.

Я пришла в себя, когда кто-то потряс меня за плечо и назвал меня по имени.

— Джиллан!

Я взглянула в зеленые глаза, но на этот раз они принадлежали не кошке, кошка осталась лишь фигуркой на шлеме…

— Она видела нас! Она знает все! — услышала я голос по ту сторону моего маленького мирка, в котором я была заключена и в котором кроме меня был только Херрел.

— Она знает больше, чем вы думаете, братья по отряду! Посмотрите, что она держит в руках!

Гнев сгущался вокруг меня, и я почти ощущала его в виде плотного красного тумана.

Потом кто-то обнял меня и поддержал, словно обещая безопасность.

— Прекратите! Лучше посмотрите, что она держит в руке! Посмотрите же — Харл, Хизон, Хулор! Это волшебство, но оно не причинит зла, если только зло не будет направлено против него самого! Харл, скажи Семь Слов, держа это в руке.

Я услышала слова или звуки, такие резкие, что ушам стало больно. Слова чужой Силы. — Ну?

— Да, это волшебство, но оно направлено только против Власти Тьмы!

— А теперь посмотрите туда!

Красный туман гнева исчез. Я снова видела, как обычно — глазами, а не чувствами. Там, где я растоптала тот предмет, в небо поднималась тоненькая ниточка маслянисто-черного дыма, а скверный запах, появившийся, когда я его растоптала, исчез. Дым медленно принял форму жезла, подобного тому, что я нашла в расщелине скалы.

Ревун, один из тех, что используют Темные Силы.

Снова прозвучали странные слова, на этот раз произнесенные почти всеми одновременно. Предмет, образовавшийся из дыма, покачнулся и внезапно исчез с резким хлопком.

— Вы сами всё видели, — сказал Херрел. — Теперь вы знаете, что это было такое. Тот, кто носит такой амулет, как у Джиллан, не может заниматься черной магией. Джиллан, — он повернулся ко мне. — Что ты можешь сказать по этому поводу?

— Амулет обжег мне руку, когда я оперлась о камень. Я увидела в камне расщелину, и в этой расщелине находился тот предмет. Я… я вытащила его и раздавила ногами на мелкие кусочки.

— Вот видите, — Херрел снова повернулся к остальным Всадникам. — Мне кажется, братья по отряду, что мы должны быть благодарны ей за спасение. Если бы этот предмет не был уничтожен, могло произойти вот что: мы не смогли бы избавиться от нашего боевого обличья, не смогли бы снова превратиться в людей и вернуться назад, к тем, кто не должен знать о нас правду.

Среди Всадников послышалось быстрое перешептывание.

— В таком случае, нам нужно посоветоваться, — заявил Хальзе.

— Пусть будет так, — ответил Херрел. — Но есть ещё кое-что. Харл, я прошу тебя, взгляни на левую переднюю бабку Рошана.

Я увидела, как тот, у кого на шлеме была прикреплена фигурка орла, подошел к лошади Херрела, нагнулся к ее левой передней ноге и ощупал копыто.

— Путы колдовства?

— Да. И это не работа какого-нибудь нашего врага или врага моей Леди! Может быть, — Херрел бросил долгий взгляд на каждого из присутствовавших здесь Всадников. — Может быть, это было задумано, как шутка. Но это едва не послужило причиной моей гибели, а также каждого из нас, кто пришел сюда. А может, это была совсем не шутка. Кто-то надеялся, что я остановлюсь и паду жертвой судьбы или врага?

— Тогда у тебя есть право требовать удовлетворения с помощью меча, — сказал ему Хальзе.

— Я знаю и потребую этого, когда найду того, кто пытался сыграть со мной такую скверную шутку.

Херрел посадил меня в седло, а потом сел позади меня. Его руки обняли меня, но я все же чувствовала себя одиноко. Одиноко среди тех, кто, как мне казалось, ненавидел меня.

Глава 7

Потом мы где-то разбили лагерь, и я так устала, что все происшедшее казалось мне дурным сном.