Гарантирую жизнь
Шрифт:
– Что у вас? – пропищала рация.
– Работаем! – бросил Никифор. – Пусть ребята пройдутся по периметру, в клубе уже все чисто.
Он выбрался в коридор и ворвался в приемную президента клуба.
Увиденное его ошеломило, но не остановило.
Секретарша Битого сидела привязанная к стулу, с салфеткой во рту, и в испуге таращила глаза на новых гостей. На полу в позе перевернутой на спину черепахи – ноги привязаны к рукам – лежал детина в кожаной безрукавке и мычал, пытаясь вытолкнуть языком кляп.
Никифор рванул дверь кабинета и увидел на полу три неподвижных тела. Хозяин теннисного клуба «Волга» Виктор Бабенко косо сидел
– Мать честная! – появился за спиной капитана Лёнчик. – Он их всех замочил!
– Уходим! – бросил Никифор, включая рацию. – Командир, ваш приятель убрал Битого. Здесь еще три трупа.
Гвоздецкий сориентировался мгновенно:
– Быстро по машинам! Тарасов только что проехал мимо на серой «двенадцатой», едем за ним.
– Я знаю, куда он рванул.
– Куда?
– На завод. Помните, в ориентировке на похищенных детей упоминалось имя Акулины Тарасовой? Уверен, это его дочь. Капитан прибыл сюда не просто так, а для освобождения дочери.
– Один?
– Вы же сами говорили, что он крутой профессионал. Да и в конторе Битого он сработал выше всех похвал.
– В здании еще есть боевики?
– Разве что привратник, открывающий по сигналу ворота. Остальные – обычный служилый люд, повара, уборщики, официанты и так далее.
– Уберите бандита и ко мне. Жду три минуты. – Гвоздецкий отключился.
Никифор махнул рукой Лёнчику и выбежал из кабинета мертвого Бабенко, бывшего вожака банды похитителей людей. Лёнчик бросился за ним, но вернулся и, приставив дуло пистолета к виску парня на полу, приглушенно рявкнул:
– Лежи и не дергайся, гад! Пролежишь час без движения – останешься жить, если нет – вернусь и пристрелю! – Старлей глянул на секретаршу. – Это и тебя касается, моя красавица. Сиди тихо!
Он догнал Никифора на первом этаже, и они принялись заглядывать во все двери помещений, пока не наткнулись на дежурку с охранником, следившим за воротами по экранчику телевизора. Парень оглянулся на звук открывающейся двери. Лёнчик поднял руку с пистолетом, но Никифор остановил его и в прыжке ударом в голову вырубил охранника. Связал руки и ноги ремнем, разбил телефон.
– Теперь уходим.
– Жалостливый ты стал, Петрович, – покачал головой старший лейтенант.
– Просто не люблю напрасной крови, – буркнул Никифор.
– Они бы нас не пощадили.
– Поэтому мы люди, а они звери, старлей. Надо же хоть чем-то отличаться.
Они сели в серебристый «Мерседес» Бабенко и выехали за пределы клуба.
Джипа Гвоздецкого уже не было возле ограды кортов, но Хмель знал, куда надо ехать, и направился в сторону Октябрьского моста через Волгу. Пристань Толги и мусоросжигательный завод располагались на другом – восточном берегу реки.
Заговорила рация:
– Где вы, капитан?
– У моста.
– Мы только что его проехали, держимся за серой «Ладой». Догоняйте.
Никифор увеличил скорость, обходя поток машин и не обращая внимания на застывшего, как изваяние, инспектора у поста ГИБДД. Видимо, вся автоинспекция знала «мерс» Вити Битого и останавливать его не решалась.
Впереди показался джип «Супер-КИА».
– Еду за вами, – доложил Никифор.
– Держитесь не ближе сотни метров, чтобы водитель «Лады» не узнал машину босса.
– Есть.
В таком порядке они проследовали по Волгоградскому шоссе до Северной окружной дороги, свернули налево, затем за Трофимковом – еще раз налево и подъехали к заметным издалека корпусам мусоросжигательного завода, на территорию которого уже вторглась колонна «Гринпис» в бело-зеленых балахонах с плакатами в руках и транспарантом: «Отравителям природы – нет!» Что под этим подразумевалось, догадаться было трудно.
Серая двенадцатая «Лада» с двумя седоками обогнула главный корпус завода с двумя конусовидными трубами, проехала двухэтажный административный блок, мимо которого как раз шествовали «зеленые», сопровождаемые удивленными визитом строителями, и остановилась у небольшого здания кубической формы с высокой металлической трубой. Здание напоминало котельную, хотя завод в котельных, наверное, не нуждался, и возле него были врыты в землю шаровидные металлические резервуары с красными полосами – не то газовые, не то нефтяные цистерны.
– Все тихо, – доложил сидевший в засаде Виктор. – Никто из бандитов не показывался.
– Внимание! – сказал Гвоздецкий. – Как только Тарасов выйдет из машины – начинаем!
– Минуту, полковник, – быстро проговорил Никифор. – У меня другое предложение. Мы с Лёнчиком одеты под бандитов, и нам легче сбить с толку охрану базы. Тем более – у нас машина босса.
Секундная пауза.
– Хорошо, начинайте вы, мы поддержим.
Никифор обогнул колонну «зеленых» и лихо подкатил к зданию котельной как раз в тот момент, когда из «Лады» вышли водитель и пассажир и направились к двери в котельную. Услышав шум подъехавшего лимузина, они оглянулись. Одновременно с этим открылась дверь в котельную и на пороге появился детина в сером комбинезоне строителя, держащий в руках длинную картонную коробку; вероятнее всего, коробкой маскировалось оружие.
– Сиди и жди момента, – бросил Хмель спутнику. – Они не знают, что в машине сидит не их босс, а ты.
– На хрена надо было, – хмыкнул Лёнчик, – разрабатывать этот дурайцкий замысел с акцией протеста, если он все равно не пригодился?
– Во-первых, от случайностей никто не застрахован. Не могли же мы предугадать, что кто-то рискнет выручать детей в одиночку, как этот сумасшедший капитан. Во-вторых, даже самый дурацкий замысел можно выполнить мастерски. Все, я пошел.
Капитан выскочил из кабины «Мерседеса», направился к замершему в нерешительности Тарасову, помахал всем рукой, фиксируя все движения действующих лиц. Атаку надо было начинать в самый выгодный момент и ни мгновением позже или раньше, чтобы охрана бункера, в котором похитители держали детей, не успела понять, в чем дело, и приготовиться к бою.
– Салют, академики, – весело крикнул капитан, взмолившись в душе, чтобы Тарасов не начал базар раньше времени. – Я вам барина привез.
– Ты кто? – удивленно спросил водитель «Лады», глянув на все еще раздумывающего Тарасова. – А где Фигура?
– В гнезде, – отрезал Никифор. – Не гони гусей в натуре, голубок [10] вшивый, щас схлопочешь за самодеятельность. Хозяин тебе вставит болт куда надо. Эй, ты, – окликнул он замершего в дверях бугая с коробкой, подзывая его рукой и продолжая приближаться, – подойди к хозяину.
10
Гнать гусей – притворяться дураком; голубок – пассивный гомосексуалист.