Гардар
Шрифт:
– Это ты к чему? – зло прищурился один из академиков.
– К осторожности, – делает удивленные глаза Динис.
– Погоди ты. А почему плетение составное делали? Это же прием для усиления, в основном защитных чар? – осаживает товарища другой студент.
– Ты же вроде с кафедры боевиков? Запомни, академик, что тебе ребята из провинции говорят. Тренироваться никогда не вредно! – и Динис, чья мать получила в награду особняк в серебряном круге столицы, в котором он провел все детство и часть юности, жизнерадостно заржал. До драки, правда, академики не опустились. Или не снизошли?
Так что Рино, владеющий только первой ступенью силы заслуживает уважения. Он в отличие от тех студентов ничем кроме вскинутых бровей эмоций не выдал. Как и интендант. Но тот уже в возрасте, небось, и не таких мнительных, как я
Все хорошее когда-нибудь кончается, с грустью подумал я, глядя на пустые тарелки. И начинается плохое, добавил, поднимаясь из-за стола. Плохое ждало меня в башне. Гордый потомок родового имени ра Редок, надеюсь, долго приставку к имени он не проносит, и будет зарабатывать ее лично, а это ой как тяжело оступившимся, тоже не лучился радостью. Ну, еще бы, выходец из простых работяг, за два года пробежавший галопом по основам магии, сорвал куш благородному ему, шесть лет изучавшему искусство магии. Вот только, злорадно подумал я, у меня не за горами подчинение себе плетений мастера, а ты все еще бакалавр. А вообще конечно разительный контраст с Динисом ра Чалом. Может его предки из тех, кого приставка делала дворянином, когда они все были пожизненные и титул не могли отобрать? Вот и воспитывали наследничка по своему пониманию?
Терпеть его общество долго было выше моих сил. И я на полную мощь пользовался доступной мне силой. Нырял в магический план и протянув щупальца силы, за секунды реального времени проверял содержимое шкафов. Возвращался обратно и сверялся с реестром. Несколько раз Дорку пришлось демонстрировать мне составленные рапорта о причинах списания того то и того то. Я их аккуратно вкладывал в папочку. Таким способом мы еще до обеда прошерстили всю башню по реестру. Так как я дела принимал первый раз, то решил что все, если какие-то тонкости я в этом процессе упустил, то уже ничего не сделаешь. Это мне наука на будущее.
Так что действия переместились в канцелярию. Я отдал реестр со всеми бумажками, мы понаставили своих росписей и отпечатков ауры, и я официально принял должность мага крепости Дальний Рог. Армейская жизнь началась.
– Мы еще встретимся, – уже стоя у своих лошадей, бросает мне ра Редок. А я, глядя ему в глаза, отчетливо понимаю, что он ничего не понял и что он никогда не поменяется. Что он действительно считает себя выше окружающих. И у многих в его окружении из-за этого возникнут проблемы. А у меня они появятся обязательно, Дорк не оценил, что я оградил его от серьезных разбирательств со службой безопасности Империи. И что дал ему вчера шанс сохранить приставку, которую шесть поколений его предков добывали служением стране.
– Зачем откладывать на потом? – я слышу себя словно со стороны. – Все наши разногласия можно решить сейчас. Так будет лучше, ты перестанешь позорить свою семью и, твои родные вздохнут с облегчением, что паршивая овца не портит честь рода. – Лейтенант Маралат за моей спиной давится очередным вздохом.
– Ты!… – Дорк буквально шипит. Вот же, действительно гаденыш. Но затем зло ухмыляется. – Повторяю – мы еще встретимся.
Я смотрел ему вслед и ругал себя последними словами. Нужно было вчера брать его за шкирку и волочь к Маралату. Факты должностного преступления были налицо, даже если сам Рам как-то в этом замешан, то игнорировать меня он бы не смог. Куда ж деваться, если дело закрутилось. Но я вчера пожалел коллегу, дал шанс подумать над своим поступком. Вот он и думал всю ночь. Судя по ненависти в его глазах, он решил, что я его личный враг, его личный Отступник. Их имена, правда, история не сохранила, а вот ра Редок мое не забудет. И на провокацию он не поддался, не вызвал меня за оскорбление. Я хотел решить все здесь и сейчас, но он сдержался, проглотил мои слова. Не хватает мне опыта парой фраз смертельно обидеть, я не ра Чалом. А мне вызывать его нет повода и смысла. Вчера он меня оскорблял, но нет свидетелей. Даже если он примет вызов по надуманному предлогу, то в ответ выберет условие до крови и все останется на своих местах.
– Рам, мне нужна гербовая бумага и чернила, – спокойно, скрывая бурю в душе, говорю я. Это все что мне остается. Опишу события, может поверят. Пусть в Райте за ним последят. Надеюсь, он не станет осторожнее
– Что между вами случилось, Аор? Вы знакомы едва день. А ты искал возможность его убить. – Рам внимательно на меня смотрит, но вот выражение его лица мне не понятно. Опасается чего-то?
– А ты лучше скажи мне, лейтенант безопасности, как служилось вам тут с бакалавром ра Редок? – чернила тонкой нитью потянулись из чернильницы к листу бумаги, ложась на него ровными строчками.
– Ну… Не очень, если честно. Ни хрена он тут не делал. Заметил, что у нас в крепости даже шаров освещения кот наплакал? Да и они древние и держатся на честно слове. Его из башни вытащить невозможно было. Как еще Источник работает непонятно.
– А какого темного ты тут сидишь? На тебе же не только канцелярия, ты же еще представитель Третьего министерства в этой крепости, – я удивлен, он же имеет немалую власть и как раз в подобных вопросах.
– Умник. – дернул щекой Рам. – Я писал рапорт о халатном поведении крепостного мага. Мне из Райта, из канцелярии наместника пришел ответ, что нечего влезать в дела магов. Мол, не в моей компетенции оценивать его действия. Там его кто-то прикрывает, и мой рапорт завернули в пределах провинции.
– Ясно, ну теперь я, как маг, принимавший у него дела, напишу бумажку, – я бравирую, а самому немного тоскливо. И впрямь связи. Как же обоих этих змеенышей приструнить? – Пусть мою компетентность оценят. Говоришь, в крепости все магическое еле дышит?
– Да. И что? Не стыдно писать? Вы же, как про нас – безопасников, шепчетесь – доносы, доносы, – Рам даже подался вперед от нетерпения услышать ответ.
– Я, лично, так никогда не считал про вашу службу. Каждый делает свое дело. Вы – боретесь с внутренними врагами. Я бегаю по магической части. Нам еще одного мятежа не хватало. И свои рапорта не считаю доносами. Вчера в хранилищах самых дорогих вещей не досчитались. Сейчас конечно ничего не докажешь, сглупил я вчера. Но вот если бы все пошло, так как он хотел, то я сейчас был бы без кучи нужных вещей. И какой-нибудь солдатик мог погибнуть, потому что у меня заживляющего зелья не оказалось в запасе. Это, к примеру. А он сейчас уехал с повышением и, как ты понял, голосу разума в моем лице не внял. Там из-за него могут пострадать еще больше людей. Пусть за ним глядят и остановят вовремя, пока он себе на рудники делов не наделал. То, что он на меня злобу затаил это конечно неприятно, но если бы не было этого воровства, то мне было бы безразлично. А так, мне есть дело, потому как пострадаю не только я, – постарался максимально точно описать свою позицию.
– Ясно. А почему два рапорта пишешь?
– И в свой Пятый департамент отправлю. Пусть приглядят за ним. А то начнет с пузырька зелья, а закончит Отступником, – так больше шансов, что не завернут письмо, как у Рама, надеюсь в нашем департаменте у него родственника не окажется.
– Типун тебе! – ругнулся Рам на мои слова об Отступнике.
– Ну-ну, ты меня, дипломированного мага, еще сглазом попугай. А считаю я, что из таких и вырастают враги нашей страны, – убежденно ответил я.
Глава 6
После канцелярии направился на склад, вотчину старшего лэр-лейтенанта Таргана. Пора радовать мою хозяйственную жилку. То есть получить все, что мне положено и еще что-нибудь, а вдруг пригодится.
Сначала Динис опешил от моей наглости и даже бумаги, которые я прихватил из канцелярии, его не убедили. И как стал орать, требуя объяснить, зачем магу в крепости доспехи и оружие. Я терпеливо растолковал, что сидеть за стенами вечно не собираюсь, что учили меня многому, а не только стоять на стене и кидать во врагов каменюки. Потому и побегать по лесу в патруле придется. А если в одоспешеном отряде будет человек в мундире, да еще и при посохе, то кто поймает первые стрелы? А я не архимаг, чтобы выжить с таким вредным металлом в организме. Он покряхтел, вздохнул жалостливо, возвел глаза к небу, обозвал психом и сдался. Но проделал это с такой странной улыбкой на лице и всего после пяти минут разговора, что меня, в училище дольше выбивавшего себе запасной нож, просто не могло не навести на подозрительные мысли. Это все неспроста. С чего такая благотворительность и попрание всех известных мне основ поведения человека отвечающего за материальные блага, которые как известно из воздуха не берутся?