Гардемарин
Шрифт:
— А шотландцы то молодцы! — вдруг выпалил Ван, отвлекая меня от тяжёлых мыслей — вдогон идут! На корме у него пушек считай и нет, может и прорвутся!
Я повернул голову и тоже увидел два вельбота, которые под парусом набирали ход, преследуя галеас. Они шли с дистанцией метров в сто друг от друга, и пока их то ли не видели, то ли просто игнорировали. Вельботы шли быстрее галеаса, и в какую бы сторону он не отвернул, один из брандеров окажется у него на пути! А ведь может получится! Я на них честно говоря и не рассчитывал. Брандеры используют в основном ночью и по неподвижным мишеням, а тут манёвренный бой, и ясный день! Весельный корабль легко в состоянии увернутся от такого медленного самонаводящегося снаряда.
Пушки, установленные на баке галеаса, начали стрелять, как только позволила дистанция. «Шторм» пока молчал, не отвечая на огонь марокканцев. Более длинноствольные и мощные пушки галеаса уже добивали до шлюпа, но поделать с этим пока ничего было нельзя, ядра и книппеля проносились в опасной близости от поврежденного в прошлом бою корабля. Али оставил форт в покое, но зажать его в клещи явно не получалось. Нам оставалось только отвлекать экипаж галеаса от брандеров и молится о том, чтобы у шотландских студентов всё получилось, как надо.
— Надо отворачивать и уходить! — Ван с ужасом смотрел на то, как один из удачных выстрелов марокканца снёс с бака фальконет со стоящим за ним канониром. Разрубленное цепью книппеля тело развалилось на две части, заливая палубу кровью и содержимым кишечника.
— Идём прямо Ван! Как только мы отвернём, он займётся вельботами и тогда у нас вообще шансов не останется! Он расстреляет «Шторм» и форт по очереди. Ты видал чего у него в орудийных портах стоит?! — возразил я, хотя меня тоже замутило от жуткого зрелища — он бьёт почти в два раза дальше чем можем мы!
— Да господин Виктор, пушки у него явно получше наших будут, и он наковыряет в нас дыр очень скоро! Я не думаю, что брандеры справятся с задачей, они сделаны наспех! У них даже нет крючьев, чтобы зацепится за борт или рангоут! Даже если им и удастся подойти к борту, Али легко сможет расцепится и отойти от брандера — недовольно пробурчал Ван.
— Но у нас будет шанс проскочить и сделать залп! Потом снова отойдём к форту, надеясь Дайон и его люди живы, и успеют воспользоваться передышкой. У нас всё равно нет другого выхода — тяжело вздохнул я. Ван хороший моряк, но трусоват.
Между тем на первом вельботе загорелась парусина, огонь быстро стал распространятся по маленькому судёнышку и на него наконец-то обратили внимание мавры. Галеас прекратив обстрел шлюпа вдруг вильнул в сторону, ловко укорачиваясь от горящего брандера. Действуя рулём и вёслами, наш противник пропустил первый вельбот мимо себя, и почти увернулся от второго. Почти… Второй брандер проходил в притирку с бортом, и что бы его пропустить на галеасе подняли вёсла. Ван досадливо выругался, я же просто мрачно смотрел на то, как ловко действует Али, с черной завистью понимая, что его команда работает как один сплочённый организм. Вот это выучка! Я не удивлюсь, если окажется, что на борту галеаса военный экипаж, а не набранный по объявлению, как у меня! Надо разворачиваться и уходить! Придётся придумать что-то ещё… Вдруг я с удивление увидел, как несколько поднятых в верх вёсел одного из бортов, вдруг опустились, перегораживая вельботу путь. Удар! Три весла, которые встали на пути вельбота изменили направление его движения, брандер чиркнул по борту галеаса, и остановился, запутавшись горящим такелажем в опущенные вёсла. На него тут же упали ещё два весла, как будто специально прижимая к борту! Что за чёрт?! Как так могло случится?!
— У них бунт на корабле! — радостный вопль Алана вывел меня из ступора — рабы на галерной палубе побросали вёсла!
— Идём на абордаж! — я принял решение мгновенно, инстинктивно почувствовав, что это наш единственный шанс, и времени упускать нельзя — зарядить пушки картечью!
Ван без разговоров изменил направление движения. Алан на палубе готовил команду к бою. Мы торопились, ведь сейчас на галеасе уже вырезают наших
Мы подходили к галеасу с борта охваченного огнём и по нам пока не стреляли. Вельбот уже ушёл на дно, сделав своё черное дело. Взорвавшийся бочонок с порохом не смог пробить пробоину в крепком борту, но разбросал куски горящей обшивки вельбота и парусины по всему вражескому кораблю. Очаги пожара появились уже в нескольких местах, горел и парус на гроте. Марокканские моряки отчаянно боролись с огнём и это у них довольно сносно получалось. Как только наш корабль подошёл в плотную, канониры «Шторма» произвели залп картечью по палубе галеаса, стальным веником сметая с неё всё живое, и шлюп навалился на борт марокканского корабля, сцепившись с ним в районе бака, подальше от разгорающегося огня.
Алан и его бойцы через мгновение уже были на вражеской палубе вырезая канониров носовых орудий. Защитники ещё только собирались для отражения нападения и надстройку на баке мы захватили довольно легко.
— Пора помахать саблей Ван! — толку от меня и лейтенанта на шканцах сейчас никакого, а у нас каждый боец на счету. Наша судьба решится в ближайшее время и произойдёт это на палубе галеаса, а значит нам пора туда — пойдём старый, нашим бойцам нужна помощь!
На «Шторме» не осталось никого, кроме тяжелораненых. Моряки моего шлюпа, вооруженные абордажными саблями и пистолетами, перебирались на борт галеаса, где уже вовсю шел рукопашный бой. Крики, ругань, проклятия и вопли боли на разных языках разносились над когда-то мирной лагуной. Два экипажа сошлись в схватке не на жизнь, а на смерть. Переступая через погибших мы с Ваном спешили на помощь своим бойцам. С удивлением, среди шума схватки я расслышал как кто-то отчаянно матерится на русском языке, посылая марокканцев в далёкие дали. Что за херня?! Русские на корабле мавров?! Мне вдруг вспомнилось, как несколько месяцев назад, при посещении этого галеаса, Дайон говорил мне что-то про то, что якобы слышал с палубы гребцов русскую речь, но тогда я не придал этому значения, и вот теперь я сам отчётливо слышал слова, понять и произнести которые может только истинный русак!
— Держись православные! — возбужденно заорал я во всё горло — Если можете, поднажмите, их больше чем нас! Херач басурман!
— Полундра! Мочи пидо…! — я вздрогнул от крика. Не может быть! Этот боевой клич моряков русского флота ещё не существует в этом времени! Да и кричит обладатель голоса на современном мне языке! Он сейчас на гребной палубе, где голыми руками бьются гребцы! Да его же нахер там убьют сейчас! Это точно кто-то с погибшего в ядерном взрыве «Шторма»!
— Полундра! — отчаянно заорал я, бросаясь в самую гущу схватки. Я забыл про инстинкт самосохранения, в голове билась только одна мысль. Надо успеть!
Уроки Филиппа не прошли даром. Разрядив оба своих пистолета в противников, схватившихся с моими матросами, я выхватил правой рукой саблю и перехватил один из пистолетов левой рукой за ствол. Подлые удары исподтишка это моя фишечка! Витя Жохов в этом хорош! Я резал и колол, прикрываясь рангоутом и телами рвущих друг друга на части моряков, стараясь нанести раны как можно большему количеству вражеских бойцов. Добить их смогут без меня, главное вывести противников из строя хотя бы не несколько секунд. Укол в кисть, сжимающий багор, удар набалдашником пистолета по колену, пинок по яйца, и снова по кругу!