Гардемарины подводного плавания.
Шрифт:
Алкоголь и наркотики у слабых людей отнимают разум и они становятся животными или травой, достойными сожаления. Самый сильный наркотик – власть и жажда денег, поражая некоторых людей, заставляет их разум работать только в одностороннем направлении, добиваясь неограниченной власти и больших денег.
Власть и деньги дают возможность, в их понимании и ощущении окружающего мира, всё продавать и всё покупать. Они, как запрограммированные роботы в человеческом облике, теряют способность проявлять чувства присущие только людям: сострадания и справедливости, достоинства и чести, любви и дружбы, законности и ответственности.
Потеряв связь с родной землёй, они заболевают инфекционной болезнью вседозволенности, теряют способность творить и любить. В конечном итоге, перенасыщённые страхом, что у них отымут власть и деньги они не могут быть счастливыми, а посему жалкие и достойны презрительного осуждения.
Показавшись во всём великолепии курсантской формы одежды – с двумя галочками на рукаве суконки, якорями на погончиках и горящей золотом надписи Высшее Военно-морское училище подводного плавания на ленточке бескозырки своим родственникам, Антон пошёл на кладбище поклониться могиле своей матери.
Сердце матери Антона, переполненное страданиями пережитой войны, послевоенной разрухой и нищетой, остановилось на 41 году её жизни. Она умерла, оставив на попечении отца, вернувшегося с войны, двух детей, в слепленной её руками глиняной однокомнатной хате. Антон, как и большинство всех детей, свою мать любил беззаветно. Безмерно был благодарен ей за доброту и трудолюбие ласковых рук, за чуткое нежное материнское сердце, за подарённую в бесценном наследстве жизнь и полноту ощущения её красок.
Речка Соб, разделяла некогда многолюдный уездный городок на две половины и струилась далее, образуя небольшие ставки и водохранилища, сдерживаемые искусственными насыпными дамбами и запрудами. В речке, в многочисленных речушках и ручьях, ещё не отравленных стоками минеральных удобрений с полей, расплодилось великое множество раков. В прудах и водохранилищах, не процеженных сетями браконьеров, водились карпы, многие из которых достигали веса более 10 килограмм.
Отведав сорванных прямо с грядки зелёных огурчиков, полакомившись ягодами вишни, слив и крыжовника, Антон расспросил у отца о своих друзьях-товарищах. Из друзей Антона в городке остались единицы: одни служили в армии, другие ещё не приехали с дальних краёв, третьи отсутствовали по неизвестным причинам. Узнав о его приезде, в гости пришли только Коля Дубинец и Франко Осадчий – Франек. Глядя на крепко сбитых парней, Антон с улыбкой вспомнил Франека в его, вызывающей всеобщую зависть, светлой в крапинку кепке, в которой он щеголял лет 7 тому назад.
Прошедший смерч войны почти начисто уничтожил все сады и местные пацаны поштучно знали все, оставшиеся в городке, деревья яблонь, груш и слив. Лимоны, апельсины, бананы и другие экзотические фрукты и овощи они видели только на картинках и то не все. А вот дыни и арбузы – совсем другое дело! На пагорбах и лощинах окружающих полей – на баштанах они вызревали в изобилии в каждом колхозе. С этих пагорбов и лощин в августе дыхание тёплых вечерних сумерек доносило до окраин городка, растворённый в чистом воздухе, дразнящий аромат зрелых дынь. Соблазн не только унюхать, но и откушать вкусного овоща был выше их! Группой, безошибочно ориентируясь в темноте по этому соблазнительному запаху улавливаемого чуткими носами, друзья Антошкиной юности отправлялись на промысел пахнущего чуда.
В прозрачной тишине украинской ночи в глубине неба чётко просматривались созвездия Большой и Малой Медведиц, немного правее замерли звёзды Кассиопеи. Почти в центральной части небесного свода в великолепии вечности, алмазами звёздочек воцарилась Северная Корона. В стороне к югу Волопас охранял отпущенных на выпас быков, а уставшие его товарищи чумаки, возвращаясь с солью из Крыма, остановились прямо на Млечном пути и согретые доброй чаркой горилки при свете звёзд неторопливо вечеряли кулешом. Вся эта симфония великолепия мерцаний звёзд в безлунную ночь, поглощаемая набирающими вес золотыми зёрнами колосьев пшеницы и ржи, была нарушена полувопросительным лепетом вспугнутой перепёлки: «Спать пойдём…?».
– Ну вы, медведи, тише…! – возник шёпот из темноты.
– Сам смотри под ноги, прёшь, как трактор по клубнике! Чуть бедную птицу не задавил, - ответил ему кто-то.
– Ребята, если присесть, то в сумраке ночи просматривается линия горизонта, а уж фигуру сторожа мы, как пить дать, заметим издали, - поделился полезным наблюдением Франек, поправляя сползающую на глаза толстую кепку, купленную ему «на вырост».
– Мужики, приехали! Курень сторожа расположен посредине баштана. Заходим с тыльной стороны. Дыни брать только зрелые, ориентируясь по запаху. Назад собираемся тихо тут же, - дал последние наставления старшой.
Тем временем сторож, лёжа в курене, на линии горизонта отлично видел, рассыпавшихся по баштану, силуэты похитителей дынь. От греха подальше, он потихоньку ушёл в дальний угол бахчи и опираясь на суковатый дрын стоял, пережидая нашествие.
Франек в кепке, постоянно ниспадающей на глаза, вынюхивая спелые дыни, в азарте поиска забрёл прямо под ноги сторожу. Он присел, поправил кепку, но ожидаемый просвет горизонта, перекрытый фигурой сторожа, не увидел. Ему нужно было бы отойти в сторонку и повторить попытку! Тогда бы он сообразил, что причиной затемнения Луны есть тень от Земли. Однако, ни Франек, ни сторож никакого процесса затемнения этого спутника Земли знать не хотели. Стражу бахчи до чёртиков надоела фигура, прыгающая перед глазами. Особенно не раздумывая, разрешая ситуацию, он шарахнул своей палкой по мелькающей голове. Неожиданный удар кепка смягчила. Ощущение острой боли открыло шлюзы спёртого дыхания Франека воплем неуправляемого страха:
– Ой-ай-яй-яй! Убивают!
Сторож, ошарашенный воплем, наращивая скорость, убежал в неизвестном направлении. Ошалевший владелец кепки, причитая, ещё быстрее кинулся в противоположную сторону.
Остальные похитители дынь, застигнутые невидимой опасностью, как напуганные мышки, разбежались врассыпную кто куда!
Наконец, собравшись в условленном месте и осмотревшись, они увидели, что небо осталось на своём месте и все созвездия продолжают спокойно вращаться вокруг Полярной звезды. А набитая шишка у одного из них, как говориться «дай бог, что бы была последней», до свадьбы заживёт!
Действительно, глядя на своего товарища – молодца, пышущего здоровьем, Антон убедился, что время врачует наши житейские шишки быстро, оставляя в памяти только штрихи - наиболее яркие из них.
– Антоша, а не пойти ли нам завтра на рыбалку? Тебе нужно иметь 5-6 крепких закидушек на крупного карпа. Ловить будем на кусочки подсолнечного жмыха – макуха, - сделал предложение Коля Дубинец.
– Выходим в 4.00, - продолжал далее уже Франек. Пойдём на новый водоём колхозной ГЭС. Там клюёт крупный карп, карась и главное, что никто не гоняет! Да и ловля рыбы удочками разрешена, - закончил он заманчивое предложение.