Гарем шоколадного зайки
Шрифт:
– На тот случай, голубчик, чтобы проверить, а вдруг ты уже все забыл!
Сразу же после успешной сдачи экзамена Дима пошел на день рождения к Пашке. А потом ушел оттуда в полном расстройстве чувств, но все же не забыв прихватить сумку. Вот и сейчас, нащупав ее на боку, Дима повеселел. И глянул на незнакомку за рулем «Мерседеса» уже куда приветливей.
– Так что? – поинтересовалась она, поймав его взгляд. – Ты ничем не занят?
– Я?.. Вроде бы нет.
– Тогда прокатимся?
Трудно сказать, как бы поступил
– Прокатимся! С удовольствием.
– Садись! – просияла улыбкой незнакомка.
И когда Дима плюхнулся на прохладное и мягкое кожаное сиденье, буквально утонув в нем, она протянула ему узкую ладонь с удивительно нежной кожей и представилась:
– Маргарита.
Дима тоже представился. Теперь его новая знакомая казалась ему почти ровесницей. Разница в возрасте у них, как виделось Диме, составляла лет пять, максимум семь. Совсем не существенно, если учесть, что с Наташкой они были одного года, учились на одном факультете и даже в одной группе, а вот что из этого всего вышло.
Вспомнив про обманщицу, Дима снова помрачнел. Его новая знакомая это заметила и сказала:
– Что-то ты невеселый совсем. Случилось чего?
– Случилось.
– Заболел кто-то? Умер?
– Хуже. Мне девушка изменила!
Дима выпалил это признание, ожидая, что Маргарита сейчас ахнет или как-то иначе продемонстрирует свой шок. Но вместо этого молодая женщина залилась звонким, хоть и совсем не обидным смехом.
– Девушка изменила? Тебе?
– Да.
– И кто она такая? Дочка твоего ректора? Внучка директора фирмы, куда ты хочешь устроиться на работу?
– Нет, она… она просто Наташка.
– Просто Наташка? И из-за этой «просто Наташки» ты был такой мрачный? Шел, словно в воду опущенный?
– Ну… да. А что? Разве не надо было?
Маргарита задорно фыркнула:
– Нет, конечно! Да пусть она себе локти кусает, что такого парня упустила! А ты себе еще десяток найдешь!
– Но мне…
Дима собирался сказать, что ему не нужен никто, кроме его Наташки, но неожиданно почувствовал, что это не так. Вот и Маргарита смотрит на него с потаенным вызовом в глазах. И дыхание у нее сделалось вдруг прерывистым и частым. И на шее у нее тонко бьется жилка, словно призывая его прильнуть к ней губами.
И Дима, сам не веря в то, что говорит это, произнес:
– Нет, я не хочу десяток! Я хочу только тебя!
К его удивлению, Маргарита ничуть не обиделась, не надулась, как это обязательно сделала бы Наташка, которая любила помучить Диму своими отказами. Вместо этого Маргарита весело улыбнулась, схватилась за руль и воскликнула:
– Ну так чего ждать! Едем!
Дима кивнул, не сводя зачарованного взгляда с этой молодой женщины. Она нравилась ему безумно. Куда там Наташке с ее вечно кисленькой улыбочкой и скверным нравом! Да и фигура у изменщицы была не так чтобы очень. И волосы она безбожно испортила дешевыми шампунями и завивкой, которую делала сама при помощи раскаленных щипцов и лака для волос. А вот волосы Маргариты лежали у нее на плечах красивым шелковым облаком, к богатому золоту которого так и тянуло прикоснуться.
Молодой человек любовался своей спутницей, даже не подозревая, как много мужчин до него точно так же любовались ею. И как горько они потом раскаивались в своем легковерии. Но Дима не думал ни о чем дурном. И лишь спустя полчаса, когда они уже выехали за КАД, догадался поинтересоваться:
– А куда мы едем?
– Куда?
Маргарита кинула на юношу очень странный взгляд – оценивающий и отстраненный, от которого Диме на мгновение стало не по себе. Но тут же молодая женщина вновь просияла улыбкой, отчего у Димы отлегло от сердца.
– Ко мне на дачу.
– А… а далеко это?
– Нет, еще пара минут езды, и мы на месте. Ты что, куда-нибудь торопишься?
Торопится? Вообще-то время было еще не позднее. Часов восемь вечера. Но обычно Дима появлялся дома не позднее одиннадцати. А учитывая, что они ехали за город, могли возникнуть проблемы с возвращением назад.
– Просто я должен предупредить маму, если задержусь.
– Маму?
Взгляд у Маргариты снова сделался каким-то странным. Но, пожалуй, теперь в нем была жалость и грусть. И от этого Диме снова стало не по себе. Но Маргарита не выпустила ситуацию из-под контроля.
– Ты не задержишься! – встряхнувшись, сказала она и нажала ногой на газ.
Они и так неслись по Мурманке со скоростью сто пятьдесят, а теперь скорость выросла до ста восьмидесяти. И Дима судорожно ухватился за ручку в двери, лишь стараясь делать вид, что ему ни чуточки не страшно. На самом деле сердце готово было выскочить у него из груди.
А вот его новой знакомой, Маргарите, было хоть бы хны. На особо крутых виражах, подрезая соседние автомобили, она лишь ругалась, а потом снова хохотала.
– Да не дрейфь ты! – крикнула она Диме, когда тот не сдержался и все-таки охнул.
«Мерседес» как раз вынырнул из-под колес огромной фуры, водитель которой высунулся из кабины и грозил им кулаком. Видимо, он еще и ругался, но сидящая в салоне «Мерседеса» парочка не слышала ничего, кроме гремящей музыки.
Это был какой-то симфонический концерт, Бах или Бетховен. Дима был не силен в музыке, но все же не мог не признать, что эти звучные аккорды куда сильней берут его за душу, чем тра-ля-ля и тра-та-та современной эстрады. Маргарита очень сильно отличалась от всех тех девушек, которых доводилось знать Диме.