Гарем стервозных мажорок 4
Шрифт:
— Начинайте построение вдоль бордюра, старший курс-юнкер, — подошёл к ней капитан и показал стеком на ближнюю от них часть парковой площади, — а я пойду пообщаюсь с дирижером, — кивнул он в сторону стоящих группами музыкантов оркестра на другой стороне площади — там уже устанавливали флаги и телевизионное оборудование.
— Так точно, господин капитан! — сдерживая раздражение, вытянулась Ирина.
— Строиться в двенадцать рядов по тридцать человек согласно роста и пола — от низких к высоким, как на репетиции, — скомандовала она остальным курс-юнкерам,
Построение заняло минут двадцать — некоторые юнкеры оказались довольно бестолковыми, но в целом уже к половине третьего построение было идеальным — оставалось только ждать.
Ирина стояла слева от построения, и стоять пришлось долго. Понемногу толпа левее от них становилось всё больше, а минут через сорок и на трибуне началось шевеление — Ирине было плохо видно находящихся там.
«Хорошо стоим, красиво и чётко», — девушку распирала гордость за своих юнкеров, которые показали себя молодцами и выглядели великолепно.
От речей, шума толпы, живой и громкой музыки оркестра у неё начала немного болеть голова, а ещё припекало солнце, и ещё минут через сорок Ирина ощутила, что начали затекать ноги — она вспомнила, что с утра толком ничего не ела. На трибуне в это время выступала толстая дамочка, директор библиотеки, и Ирина уже надеялась, что это последняя или предпоследняя речь.
— А сейчас выступит Виктор Антонович Иволгин, родной правнук великого адмирала! — услышала она объявление по громкоговорителю.
«Что ещё за правнуки, когда это закончится? Уже и так перебираем время», — подумала она и через пару секунд глубоко вздохнула: — «Что? Иволгин Виктор? Это он, здесь на трибуне?! Что происходит?» — вдруг дошло до неё, однако повернуть голову она не могла, а большой телеэкран находился почти под прямым углом к ней, боком.
Голос оказался того самого Виктора — сначала неуверенный и тихий, потом всё более решительный. Ирина с напряжением вслушивалась, раздумывая о том, как Виктор, её воображаемый будущий жених, вообще туда попал.
«Ничего себе речь, вот это он задвинул», — поразилась Ирина и после этого по строю юнкеров прошла рябь, он немного нарушился.
Ирина с тревогой взглянула влево — юнкеры в первых рядах нарушили построение, некоторые даже зааплодировали.
— Стоять смирно и не двигаться, — выкрикнула девушка, одновременно вслушиваясь в слова Виктора.
«Сильно сказал», — его слова тоже её зацепили.
Несколько секунд поколебавшись, Ирина сделала два шага вперёд, чтоб выйти за линию строя — первый ряд стоял уже более чем вольно. Девушка взяла себя в руки и строевым шагом пошла к правой стороне построения, в сторону трибуны, шикая на юнкеров и поглядывая на трибуну — Виктор произнёс то ли какие-то стихи, то ли песню, и многие юнкеры начали аплодировать.
«Вот это подстава — никакой дисциплины, вот так и привлекай первые курсы на такие мероприятия», — её накрыли и злость, и стыд.
— Стоять смирно и не дергаться, юнкеры, — громко говорила она, проходя вдоль первого ряда. — Соблюдать строй!
Виктор уже закончил свою речь и оркестр заиграл один из походных маршей. Ирине за пару минут удалось восстановить порядок. Последние пятнадцать минут она стояла справа, на пять шагов спереди Образцовой, ощущая прилив крови к лицу и раздумывая о Викторе, его словах с трибуны и о том, как он вообще там оказался.
«Наверняка эта сука его окончательно захомутала — иначе это никак не объяснить», — Ира ощущала острые уколы ревности.
Через десять минут после окончания последней речи и открытия памятника под торжественную музыку капитан дал команду разойтись и грузиться в автобусы повзводно.
— И как вы это объясните, старший курс-юнкер Маркова? — надменно спросил у неё капитан, когда юнкеры начали медленно расходиться.
— Не могу знать, господин капитан — этот выступающий явно говорил то, что волнует сейчас многих, — стоя вольно, пожала она плечами.
— Это нас не оправдывает. Вы понимаете, что это позор для нашего Корпуса? Марковцы — лучшие в армии строевики, что теперь скажут остальные?
«Блядь, я почём знаю? Пристал же», — у Ирины и так было плохое настроение и ей остро хотелось подойти к Пепеляевой, которая задумчиво брела в сторону автобусов.
— Пусть для начала победят нас на соревнованиях, чтобы что-нибудь говорить, господин капитан, — ответила девушка. — Разрешите проконтролировать посадку в автобусы?
— Да, занимайтесь, — раздраженно кивнул офицер, доставая пачку сигарет.
Ирина отдала команды ближайшим к ней курс-юнкерам, потом быстро подошла к Лизе, которая шла чуть правее основной толпы и тронула её рукой за плечо.
Девчушка обернулась, в её глазах было задумчивое потрясение.
— Что думаешь об этом, Лиза?
— Госпожа старший курс-юнкер, у меня просто нет слов — такого я от своего кузена не ожидала. Я вообще не понимаю, как он там оказался, на этой высокой трибуне, и кто ему позволил выступать. Ведь из нашего клана на это мероприятие никого не пригласили на уровне правительства, потому родители Виктора и мои решили принципиально не ехать. А Вит этого не знал и знать не мог, и что теперь будет, я даже не представляю, — чуть дрожащим голосом-колокольчиком пояснила девчушка.
— А что может быть? — полюбопытствовала Ира.
— Что угодно — ему могут как вернуть способности, так и вообще изгнать из рода. Я не знаю, чего ждать от его отца, — покачала головой шатенка.
— Это ему ты собралась звонить? — кивнула Ирина на зажатый в руке Лизы смартфон. — Передавай от меня привет.
— Хорошо.
Пока подходили к автобусу, Лиза успела позвонить Виктору и поговорить с ним. Ирина услышала несколько фраз, которые ещё больше её поразили.
— Я сегодня вечером в «Эскрайм» — там вечеринка, хочу оторваться. Пойдешь с нами, первый курс? — улыбнулась Ира, дружески хлопнув девчушку по плечу — они стояли возле автобуса, к ним подошла Вика и вопросительно смотрела на них.