Гармонизация уголовно-процессуального законодательства в Европейском союзе

Сорокина Елизавета

К настоящему моменту в отношении пяти мер, предусмотренных дорожной картой от 30.09.2009, приняты юридически обязательные акты ЕС в форме директив [134] , которые будут рассмотрены во второй главе монографии.

В 2011 г. Совет ЕС одобрил резолюцию по Дорожной карте от 10.06.2011 по усилению прав потерпевших в уголовном процессе [135] , которая стала также этапом сближения законодательства ЕС в области защиты прав потерпевших от совершенных преступлений. Согласно Дорожной карте в ЕС должны быть предприняты меры в целях укрепления и защиты прав потерпевших от преступлений в ходе уголовного судопроизводства. Меры по усилению прав потерпевших, изложенные в Дорожной карте, должны быть изучены Комиссией, на их основе разработаны и внесены на обсуждение проекты нормативных актов в области усиления прав потерпевших в уголовном процессе. При этом Комиссия не ограничена мерами, изложенными в Дорожной карте, однако предложенные меры должны иметь приоритетное значение, например, такие как обеспечение устного и письменного перевода

потерпевшим в уголовном процессе, предоставление компенсации, расширение доступа потерпевших к правосудию. Впоследствии на основе дорожной карты также была принята Директива о правах потерпевших, которая будет рассмотрена во второй главе монографии.

134

Persak N. Legitimacy and Trust in Criminal Law, Policy and Justice: Norms, Procedures. Dorchester: Dorset Press, 2014. P. 169.

135

Resolution of the Council of 10 June 2011 on a Roadmap for strengthening the rights and protection of victims, in particular in criminal proceedings 10 June 2011 //O.JC.187, 28.6.2011. P. 1–5.

§ 3. Значение Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и судебной практики Европейского суда по правам человека для гармонизации уголовно-процессуального законодательства в ЕС

В завершение исследования вопроса становления, развития и современного содержания компетенции Европейского союза в области уголовного процесса необходимо проанализировать влияние на реализацию этой компетенции общих принципов уголовного и уголовно-процессуального права, закрепленных в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ) и вытекающей из нее судебной практики (прецедентного права) Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) [136] .

136

Международное право: учебник для академического бакалавриата / Т. Д. Матвеева. – М.: Издательство «Юрайт», 2014. С. 307–311.

Данный анализ обусловлен тем фактом, что ЕКПЧ признано считать не только составной частью стандартов прав человека в Европе, но и ее основой [137] . В «структуру европейских стандартов защиты прав и свобод человека входят и правовые позиции Европейского суда по правам человека по конкретным делам, также акты уставных органов Совета Европы (рекомендации и резолюции Комитета министров, решения Парламентской ассамблеи Совета Европы)» [138] .

137

Интеграционное правосудие: сущность и перспективы: монография / П. А. Калиниченко, С. Ю. Кашкин, Я. С. Кожеуров, В. И. Слепак и др.; отв. ред. С. Ю. Кашкин. – М.: Норма, ИНФРА-М, 2014. – 112 с.

138

Калинин В. А. Воздействие стандартов защиты прав и свобод человека и гражданина на российскую конституционно-правовую практику: автореф. дис…канд. юрид. наук: 12.00.02. – М., 2008. – С. 16–17.

«Долгое время институты ЕС отрицали применимость установившихся стандартов защиты прав человека к процессам, происходящим внутри ЕС [139] ». В связи с чем, как отмечала Л. А. Воскресенская в диссертации, посвященной защите прав человека в Европейском союзе, «граждане государств – членов ЕС были защищены сложившимся механизмом защиты прав, гарантированных ЕКПЧ, оставались беззащитными перед лицом нового наднационального механизма, расширяющегося и набирающего мощь с каждым годом» [140] .

139

Воскресенская Л. А. Защита прав человека в праве Европейского союза: автореф. дис… канд. юрид. наук. – М., 2012. – С. 3–4.

140

Там же.

Соглашаясь с Л. А. Воскресенской, также полагаем важным отметить, что в свете расширения компетенции ЕС в области гармонизации уголовно-процессуального законодательства, то есть усиления наднациональных механизмов уголовного судопроизводства, чрезвычайно важным было введение наднационального механизма защиты прав и свобод человека в ЕС.

Как отмечали европейские исследователи в области прав человека, Европейский суд по правам человека выполняет двойную функцию. Прежде всего, он функционирует в качестве Суда Совета Европы в соответствии с юрисдикцией, наделенной ЕКПЧ, одновременно косвенно работает в пользу права ЕС, вынося решения в отношении фундаментальных прав человека [141] , решения ЕСПЧ в области защиты права человека используются как Судом ЕС, так и при разработке нормативных актов институтами ЕС.

141

Brueggemeier G., Colombi Ciacchi A., O’Callaghan Р. Personality rights in European Tort law. Cambridge: Cambridge University Press, 2010. P. 32.

Кроме того, сравнение практики Европейского суда по правам человека и Суда ЕС, как отмечают исследователи европейского права, выявило различия в правовых позициях и подходах судов при рассмотрении одинаковых вопросов [142] .

Конвенция о защите прав человека и свобод являлась на территории Европы не только старейшим договорам по правам человека, но и длительное время единственным.

Хотя с первых этапов зарождения Европейских сообществ был создан собственный механизм защиты посредством Суда ЕС, однако полагаем важным отметить, что ни Парижский договор Европейского объединения угля и стали (ЕОУС) 1951 г., ни Римский договор об учреждении Евратома 1957 г., ни Римский договор об учреждении ЕЭС 1957 г., ни учредительные договоры ЕС не содержали норм, гарантирующих какие-либо фундаментальные права и свободы человека в области уголовного процесса.

142

De Vries А. EU and ECHR: Conflict or Harmony? Volume 9, Issue 1 (January) 2013 [Электронный ресурс] // URL: http://www.utrechtlawreview.org.

Единственные права, которые гарантировали учредительные договоры ЕС, были «четыре фундаментальные экономические свободы»: свобода передвижения лиц, услуг, капиталов, работников. Первоначальная роль в инкорпорации положений ЕКПЧ в право ЕС принадлежит Суду ЕС [143] , который, начиная с 1969 г., в своих решениях рассматривал ЕКПЧ в качестве вспомогательного источника права Сообществ в части защиты прав и свобод человека [144] .

143

Brueggemeier G., Colombi Ciacchi A., O’Callaghan R Personality rights in European Tort law. Cambridge: Cambridge University Press, 2010. P. 32.

144

Case 29–69 Erich Stauder v City of Ulm – Sozialamt Judgment of the Court of 12 November 1969 // ECLI: EU:C:1969:57; Case 4-73 J. Nold, Kohlen. Judgment of the Court of 14 May 1974 // ECLI: EU:C:1974:51; Case 44/79 Liselotte Hauer v Land Rheinland-Pfalz Judgment of the Court of 13 December 1979 // ECLI: EU:C: 1979:290.

Однако говорить о гарантии прав лиц в уголовном процессе в праве Сообществ было рано, поскольку сфера действия права Сообществ в то время распространялась на экономические отношения, что означало обращение при рассмотрении дел Суда ЕС к гарантированным ЕКПЧ экономическим правам, например, праву собственности [145] .

Приступая в анализу влияния ЕКПЧ и судебной практики ЕСПЧ на становление компетенции ЕС в области уголовного процесса, необходимо упомянуть, что на основании судебной практики Суда Европейского союза, подтвержденной с 1993 г. учредительными документами ЕС (ст. 6 ДЕС), ЕС, хотя и не является стороной ЕКПЧ, обязан соблюдать «в качестве общих принципов» основные права как они гарантированы ЕКПЧ, а также как они вытекают из общих для государств – членов конституционных традиций.

145

Ibid.

Статья 6 ДЕС в редакции Лиссабонского договора 2007 г. также требует от ЕС присоединения к ЕКПЧ в качестве самостоятельной стороны (наряду с государствами – членами, которые все без исключения участвуют в ЕКПЧ). Тот факт, что данное присоединение к настоящему моменту еще не состоялось, не влияет на юридическую силу этой Конвенции в праве ЕС, хотя и лишает пока граждан и юридических лиц права обжаловать в ЕСПЧ акты институтов ЕС (в том числе Суда ЕС), которые, по их мнению, противоречат Конвенции [146] .

146

В 2013 г. Суд ЕС рассмотрел проект соглашения о присоединении ЕС к ЕКПЧ и признал его по ряду позиций противоречащим учредительным документам ЕС. См.: Opinion of the Court (Full Court) of 18 December 2014. Opinion pursuant to Article 218(11) TFEU – Draft international agreement – Accession of the European Union to the European Convention for the Protection of Fluman Rights and Fundamental Freedoms – Compatibility of the draft agreement with the EU and FEU Treaties. Opinion 2/13 //ECLI: EU:C:2014:2454.

Критический анализ указанного заключения Суда ЕС см.: Исполинов А. С. Суд Европейского союза против присоединения ЕС к Европейской конвенции по правам человека (причины и следствия) // Международное правосудие. – 2015. – № 1. – С. 118–34; Энтин К. В. Присоединение Европейского союза к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод: анализ Заключения Суда ЕС 2/13 // Сравнительное конституционное обозрение. – 2015. —№ 3. —С. 83–91.

Оценивая влияние ЕКПЧ и судебной практики ЕСПЧ на реализацию компетенции ЕС в области уголовного процесса, также необходимо учитывать, что в 2000 г. в Европейском союзе принята собственная Хартия об основных правах [147] (далее – Хартия), которая после реформы Лиссабонского договора получила в его правовой системе высшую юридическую силу, равную учредительным документам (п. 1 ст. 6 ДЕС).

Институты ЕС при разработке и принятии нормативных актов в области уголовного процесса, в том числе направленных на гармонизацию уголовно-процессуального законодательства государств – членов, обязаны учитывать оба европейских «билля о правах», а в случае противоречия нормативного акта хотя бы одному из них такой акт может быть признан недействительным Судом ЕС.

147

Хартия Европейского союза об основных правах. Комментарий / Калиниченко П. А., Кашкин С. Ю., Чегринец Е. А., Четвериков А.О.; под ред.: Кашкина С. Ю. – М.: Юриспруденция, 2001. – 208 с.