Гарпия с пропеллером (Долг платежом опасен)
Шрифт:
Охранные псы другие, я прохожу мимо них на подламывающихся ногах, лицемерно сюсюкая:
– Хорошие мальчики, добрые, не тронут тетю...
Ротвейлеры и ухом не ведут, словно мимо них прошмыгнула тень. Кстати, на многочисленных домашних животных, живущих в поселке, они не обращают никакого внимания, просто отворачиваются, если какая-нибудь болонка или киска начинает прохаживаться перед самым их носом.
Своим инструкторам эти собаки повинуются беспрекословно. Для меня остается загадкой: каким образом можно так вымуштровать животных и как они отличают жильцов поселка от посторонних?
Неужели знают нас всех в лицо? Только раз одна из этих собак выказала "человеческие" чувства.
Примерно год назад Машка заметила, что самый крупный ротвейлер довольно сильно хромает, и сказала об этом инструктору. Тот ответил:
– Знаю, но доктор приедет только в субботу.
Маня мигом сообщила, что уже несколько лет ходит в кружок при Ветеринарной академии, и предложила:
– Если подержите его, посмотрю, в чем дело.
– Сюда, Джон, - велел хозяин, - это доктор, дай лапу.
Ротвейлер протянул травмированную конечность. Маруська увидела большую занозу, сбегала домой за инструментами и лекарствами. Все время, пока она обрабатывала подушечку, Джон сидел, словно изваяние, не издавая ни звука, но после завершения процедуры вежливо лизнул Маню.
С тех пор, завидя мою дочь, он останавливается, пару секунд смотрит на нее, делает какое-то странное движение задней частью тела, мотает головой и уходит...
Я раскрыла дверь, ожидая увидеть Кешу и Зайку, но на пороге маячила огромная фигура. Рост, как у моего сына, примерно метр девяносто пять, зато объем! На всякий случай я отступила назад и, нашаривая рукой зонтик, дрожащим голосом осведомилась:
– Э.., очень приятно, рада встрече. Вы к кому?
– Не узнала, Дашутка?– пророкотал дядька густым басом.– Здорово же я изменился!
Я перевела дыхание, увидела у него в руке пухлый чемодан и оставила попытку найти зонтик.
Слава богу, это не грабитель и не сексуальный маньяк, а кто-то из приятелей. Только вот кто?
– Простите, - заулыбалась я, - никак не припомню, где мы встречались...
– В постели, - без тени улыбки ответил дядька, - я твой муж, бывший.
– Который?– ошарашенно спросила я, пытаясь разглядеть его лицо.
Как назло, сегодня перегорела лампа, освещающая вход в дом.
– Насколько припоминаю, четвертый, - хмыкнул незваный гость.
– Генка!– ахнула я и, споткнувшись о ковер, чуть не упала.– Ты откуда?
– Из Америки, - фыркнул бывший супруг, - из города Юм, штат Пенсильвания. Так пустишь меня или на пороге беседовать станем?
– Входи, конечно, - засуетилась я.
– Нас двое, - предостерег Генка.
– Ты с женой приехал? С Ренатой?– Сказав последнюю фразу, я осеклась.
Ну надо же сморозить такую глупость! Женщина, на которой Генка женился после развода со мной, давно умерла. Это она настояла на выезде в Америку, и это у нее в тот момент имелась крошечная дочка Машенька, грудной младенец. Генка упросил меня временно взять девочку к себе.
– Ну будь человеком, - ныл он, - сама понимаешь, с новорожденной в эмиграции по первости тяжело. Вот устроимся и заберем.
Я дрогнула, и Рената с Геной привезли кулек с Машкой. Девочку мне отдали просто так, без всяких документов. Отчего Рената не подумала про бумаги, мне до сих пор непонятно, а сама я просто позабыла спросить про свидетельство о рождении.
Правда, мне оставили телефон бабушки, матери Ренаты, но Генкина жена предупредила: "Ей звони только в крайнем случае, у нас полная нестыковка во взглядах". На мой робкий вопрос: "А кто отец ребенка?" - последовал категоричный ответ:
"Малышку нашли в капусте, я мать-одиночка".
Мне показалось неэтичным продолжать расспросы, и молодожены отправились за океан, покорять страну статуи Свободы. Долгое время от них не было ни слуху ни духу. Маня села, потом пошла, заговорила и совершенно не сомневалась в том, что является моей дочерью. Затем из Пенсильвании пришло письмо, даже нет, просто цидулька, пара строк. Генка без всяких подробностей написал буквально следующее: Рената заболела и умерла, он остался вдовцом, Маша ему без надобности, я могу оставить девочку себе.
Поняв, что стала обладательницей как бы несуществующего ребенка, я позвонила матери Ренаты. Суровый мужской голос сообщил: "Более не обращайтесь сюда, она умерла".
– Но девочка. Маша, - заблеяла я, - мне нужно ее свидетельство о рождении.
– Знать ничего не знаю, - отрезал грубиян.
Несколько месяцев я ломала голову, как поступить, Маньку нельзя было записать в детскую поликлинику, не взяли бы ее и в детский сад, а потом и в школу. В конце концов Александр Михайлович потер затылок и сказал:
– Не дергайся.
Спустя неделю приятель принес мне зелененькую книжечку, я раскрыла ее и обомлела. Воронцова Мария Константиновна. Дегтярев, недолго мучаясь, сделал из Аркадия и Маруськи родных брата и сестру. Что сказал мой первый муж Костик, узнав о том, что обзавелся еще и дочерью, лучше не повторять, хорошо хоть он не понесся с заявлением в милицию. Правда, для того чтобы избежать громкого скандала, пришлось отказаться от алиментов на Аркадия. Но я не слишком расстроилась. Жадность родилась раньше Костика, и он очень неохотно выделял на нужды мальчика копейки.
Больше о Генке я ничего не слышала. Некоторое время назад к нам, в Ложкино, приехала Капитолина, американка российского розлива, нынешняя жена Гены. Историю, связанную с ее прибытием, я уже один раз рассказывала и повторять вновь не хочу <См, роман Дарьи Донцовой "Контрольный поцелуй", изд-во "Эксмо".>.
После возвращения Капитолины в Юм мы примерно полгода переписывались, но потом обмен письмами тихо сошел на нет. И вот теперь Генка заявился собственной персоной.
– Ты с Капитолиной!– обрадовалась я.– Входите скорей.