Гарпия с пропеллером (Долг платежом опасен)
Шрифт:
Олег Гладышев был моим старым приятелем, до третьего класса мы ходили в одну школу, а его бабушка близко дружила с моей. Их даже звали одинаково: гладышевскую бабку - Ася, а мою - Афанасия, сокращенно Фася. В девять лет Олег поступил в балетное училище, и мы стали встречаться реже. Он был беспросветно занят: учеба, репетиции, спектакли. Правда, особой карьеры на сцене Олег не сделал, его не взяли солистом ни в Большой, ни в какой-либо другой московский театр. Предложение поступило из Минска, но Олег не захотел уезжать из столицы. Он пристроился в ансамбль "Ритмы молодежи" и ни разу не пожалел о своем решении. Иногда,
– Что господь ни делает, все к лучшему. Ну сидел бы я сейчас в Большом, и чего? Да там люди всю жизнь ввода в спектакль ждут. Дадут тебе перед выходом на пенсию роль, и будь счастлив.
А в "Ритмах" я по горло занят. Да и весь мир посмотрел.
Уж не знаю, насколько Олег и впрямь не тужил, что не танцует принцев и корсаров, но вот насчет увиденного мира - это сущая правда.
"Ритмы молодежи" без конца мотались по гастролям. Правда, приглашали ансамбль в основном, как тогда говорили, "страны третьего мира". Под последними подразумевали Африку, Индию и Арабский Восток. Из двенадцати месяцев в году восемь Олег проводил на гастролях. Северный и Южный Йемен, Египет, Марокко, Тунис, Турция... Он даже съездил во Францию и привез мне оттуда замечательную кофточку. Может, конечно, Олег и переживал, что не занимается "высоким" искусством, а исполняет танцы народов СССР, может, и грыз его в душе червячок, но внешне Гладышев выглядел замечательно, да и материальных проблем у него не стало. Он купил кооперативную квартиру, машину, оделся, обулся... Родители его и бабушка к тому времени умерли, так что все средства парень тратил только на себя, любимого.
Жены у Олега не было, я попыталась устроить его личное счастье и познакомила с Нинкой Расторгуевой, вполне приличной, на мой взгляд, невестой. Правда, она была излишне толстой, зато имела папу-адмирала и являлась наследницей квартиры, дачи, тугой сберкнижки, картин... Всего не перечислишь.
Но любви не получилось. Более того, Нинка стала убеждать всех знакомых, что Олег "голубой".
– Все они балетные такие, - злилась Расторгуева, - к жизни с нормальными женщинами не приспособлены.
Услыхав в первый раз это заявление, я возмутилась и спросила:
– И почему ты сделала такой вывод?
Она скорчила гримасу:
– Ну прикинь! Мы встречались два месяца, а он не делал никаких попыток меня.., сама понимаешь, что я имею в виду. В рестораны водил, на вернисажи, к себе на концерты звал... И все! Доведет до дома, на этаж поднимется, подождет, пока я дверь открою, и привет! Я ему: "Зайди, Олежек, чаю попьем", - а он головой качает: извини, мол, устал очень, спать поеду. Нет, точно гомик!
Обозвав Нинку дурой, я допросила Олега.
Приятель только пожал плечами:
– Так ведь правда я очень устаю: репетиции, концерты... Еле-еле до дивана доползаю. И потом, ну не могу я сразу с женщиной в кровать прыгать.
Извини, мне сначала к ней привыкнуть надо.
– Ты так никогда не женишься, - ухмыльнулась я.
Олег развел руками:
– Ну не получается у меня по-другому. Может, и впрямь я старомоден... Понимаешь, хочу жениться один раз и на всю жизнь.
Я только вздохнула. У меня самой за плечами к тому времени имелись неудачные браки, а ведь я тоже когда-то мечтала, чтобы раз и навсегда. Ничего, скоро Олег побежит в загс.
Но Гладышев явно не торопился. Связал себя брачными узами он пять лет назад, уже выйдя на пенсию. Ленка сразу стала моей подругой, веселая, неунывающая журналистка, работающая в одном из модных журналов. Уйдя из ансамбля, Олег пристроился работать в Дом моделей, к известному московскому кутюрье Гарику Сизову.
Только не подумайте, что бывший танцор бегал по "языку", демонстрируя наряды. Вовсе нет. Олежка обучал моделей танцам, ставил дефиле и вновь казался совершенно счастливым.
– Ты не поверишь!– воодушевленно объяснял он мне.– Это так интересно! Девчонки невероятно талантливы.
Материальных проблем у него не было. Наивные советские люди, доверявшие сберегательным кассам больше всего на свете, потеряли свои денежки в огне перестройки. Многие мои, даже самые обеспеченные друзья мигом стали нищими.
Но Олег никогда не хранил деньги в сберкассе, впрочем, в чулке он их тоже не держал. Гладышев вкладывал средства в золото и драгоценные камни, а еще он оказался настолько умен, что купил дачу в элитном поселке и начал сдавать дом. Одним словом, в тот момент, когда все обнищали, Олежка жил, как раньше, в полной гармонии с собой и окружающим миром. Я ему частенько позванивала, у него не было никаких проблем, и он излучал добродушие.
Ленка пришла в Дом моделей, чтобы взять у Гарика интервью. Она много и часто писала про моду. Увидела Олега и влюбилась. Роман их развивался стремительно. Через сорок восемь часов после знакомства они пошли в загс и, сунув регистраторше взятку, упросили расписать их немедленно.
Когда Олег сообщил, что женился, я долго не могла прийти в себя, а потом ехидно спросила:
– А как же принципы, не позволяющие тебе связываться с дамой, которую ты мало знаешь?
Олежка глянул на меня большими карими глазами и без тени улыбки ответил:
– Понимаешь, это моя женщина, я ждал ее всю жизнь.
Я только хлопала глазами. Правда, Ленка понравилась мне сразу, а некоторое время спустя мы крепко подружились.
Аккурат через девять месяцев после похода в загс у Олега с Ленкой родился сын Алешенька.
Более сумасшедшего папаши, чем Гладышев, свет не видывал. Все приятели долго веселились, вспоминая, как он купил месячному ребенку мопед.
А едва мальчик стал ходить, папаша начал рассуждать о приобретении для него квартиры.
– Ох, избалует он ребенка, - шипела так и не вышедшая замуж Нинка Расторгуева, - уголовник вырастет. И жену свою потеряет! Всю брюликами обвесил, живого места не оставил. Нет, она точно к другому уйдет и сына возьмет!
Расторгуевой, чей роман с Олегом так и не достиг завершающей стадии, страстно хотелось увидеть Гладышева у разбитого корыта. Но, как назло, у него все было прекрасно. Ленка, хоть и получала регулярно в подарок кольца, браслеты и кулоны, совершенно не разбаловалась, а продолжала бегать на рынок за парной говядиной, чтобы сделать мужу вкусные котлеты. В их семье никогда не ругались и царил материальный достаток. Лешенька рос здоровым мальчиком, некапризным, улыбчивым, покладистым. Казалось, ничто не может помешать их счастью. Но вот случилась беда. Чуть больше года назад, 31 декабря, Ленка позвонила мне и напряженным голосом спросила: