Гарри из Дюссельдорфа
Шрифт:
Это были грубые и неотесанные парни, туго усваивавшие университетскую науку. Те, что побогаче, проводили время в многочисленных пивных и харчевнях, а бедные студенты жили уроками или становились прихвостнями богатых.
Гейне принялся за юридические учебники. Обладая хорошей памятью, он легко усваивал бесконечные статьи и параграфы римских законов, а также многочисленные комментарии к ним, оглашаемые с кафедры геттингенскими профессорами. Среди этих профессоров он выделял историка Сарториуса и германиста Бенеке. Гарри с большой охотой посещал их лекции и удивлялся тому, что студенты-тевтономаны так мало интересуются родным языком и родной историей. Из тысячи трехсот студентов Георгии Августы только девять
Гейне написал письмо известному лейпцигскому издателю Брокгаузу, прося издать сборник его стихотворений. Объясняя причину небольшого объема посылаемой рукописи, поэт сделал признание: «Так как прискорбные Обстоятельства вынудили меня оставить под спудом все стихотворения, которым можно было придать какой-либо политический смысл, я поместил в этом сборнике по большей части лишь любовную лирику, и сборник поневоле вышел тощим».
Брокгауз не принял предложения Гейне, и сборник не был издан. Это огорчило Гейне, но не подорвало в нем желания писать.
Среди студентов, принадлежавших к корпорации «Вестфалия», был один молодой человек, круглолицый, с наивными голубыми глазами и по-детски пухлым ртом. Его звали Пашке. Изучая вместе с Гейне юридические науки, Пашке сблизился с Гарри и восторженно принимал его стихи. Однажды Пашке повел Гейне в харчевню «Английский двор». Здесь собирались члены студенческого союза «Вестфалия». Это были шумные и драчливые парни, а их вожаком считался граф фон Вибель, тоже студент. Гейне знал фон Вибеля, и самый вид его тощей фигуры с плоским надменным лицом вызывал у него антипатию. Вероятно, и Вибель не чувствовал никакой склонности в Гарри. Встречаясь с ним в аудиториях или на улице, Вибель проходил мимо не здороваясь и окидывал Гарри презрительным взглядом. Как-то Гейне услышал, что Вибель бросил по его адресу насмешливое замечание. Гарри вспыхнул от гнева и с трудом сдержался, чтобы тут же не ответить обидчику. Он вообще старался быть в стороне от таких задир и буянов, как Вибель и его молодчики. Но Пашке так упрашивал Гарри пообедать с ним, что Гарри согласился и пошел в «Английский двор».
В этот день там было много посетителей, особенно студентов из союза «Вестфалия». Блюда были вкусные, цены недорогие, веселые служанки бойко подавали пиво в больших глиняных кружках с узорными крышками. Гарри понравилась эта харчевня. В высоком зале со сводчатым потолком и цветными стеклами было много воздуха, несмотря на то, что дым из трубок синеватыми змейками тянулся над столами. Гейне стал часто посещать «Английский двор». «Вестфальцы», в том числе и Вибель, делали вид, что не замечают его Но они, по-видимому, запугали простодушного Пашке, и он под разными предлогами уклонялся от посещения харчевни вместе с Гейне.
В феврале 1821 года, когда уже становилось теплее, но зима все медлила уходить, перед началом подготовки к весенним экзаменам «вестфальцы» решили устроить пивной вечер в честь императора Фридриха Барбароссы. Этот средневековый император, прозванный Рыжей Бородой (Ротбартом), или, по-латыни, Барбароссой, утонувший в мелкой азиатской речке во время крестового похода, был любимым героем немецких националистов. Про него ходила легенда, будто он не умер, а скрылся вместе со своим войском в немецкой горе Кифгайзер. Там он будет спать до тех пор, пока Германия не подвергнется величайшей опасности. Тогда будто он проснется и выйдет из горы со своими воинами, чтобы спасти Германию. Гарри не любил эту легенду. Он верил в счастливое будущее своей родины, но знал, что ее спасут не средневековые императоры и рыцари, а люди нового поколения, настоящие патриоты. Когда Гейне вдумывался в историю Германии, ему все ненавистнее становилось средневековое варварство, проникнутое верой во всяческие чудеса и призывами к покорности королям и князьям.
«Вестфальцы» деятельно готовились к «вечеру Барбароссы». В назначенный день они шумной гурьбой явились в харчевню. На повозке были привезены войлок, пакля, старые тряпки, толстая проволока — все необходимое для чучела Фридриха Барбароссы.
Вечером закипела работа, и к тому времени, когда посетители стали собираться на пивной бал, в углу зала на помосте стояло огромное чучело рыжебородого императора в блестящих средневековых латах.
Звон посуды и кружек, топот и веселый гогот наполняли прокуренный зал, когда там появились Пашке и Гейне. Гарри был ошеломлен происходившим. Пашке с трудом отыскал место для себя и приятеля, и они протискивались между столиками, чтобы устроиться поскромнее в углу. Вдруг раздался громкий голос Вильгельма Вибеля:
— Гейне из Дюссельдорфа! Я требую, чтобы ты снял шляпу перед императором Фридрихом Барбароссой!
Гарри побледнел от неожиданности, но ничего не ответил.
— Ты слышал, что я сказал? — кричал Вибель под хохот и крик своих молодчиков. — Не притворяйся новым Вильгельмом Теллем! Шапку долой перед императором!
Гарри остановился на мгновение, обернулся к Вибелю и громко сказал:
— Я не буду исполнять приказаний старонемецких ослов.
В зале наступила тишина. Все ждали, что будет дальше. Пашке беспомощно озирался по сторонам. Он был не рад, что привел Гарри на этот вечер.
Вибель, не помня себя от ярости, бросился к Гарри. На его лице выступили красные пятна, монокль выпал и болтался на черной ленточке. Не говоря ни слова, он швырнул к ногам Гарри перчатку: это был вызов на дуэль.
Но Гейне перчатки не поднял. На его губах заиграла обычная саркастическая улыбка:
— Вам не удастся, господин фон Вибель, проткнуть меня шпагой. Если я опоздаю на дуэль или не явлюсь вовсе, сделайте милость — начинайте без меня. Знайте, господин граф, что я не буду плакать, если вы заколете шпагой себя самого!
И с этими словами Гарри ушел из харчевни. Он понимал, что дело этим не кончится. Действительно, наутро на квартиру Гейне явился студент Фриш, один из собутыльников Вибеля, и передал Гарри вызов на дуэль. От Фриша Гейне узнал, что произошло после его ухода из харчевни. Пашке оскорбил Вибеля, вступившись за Гейне. Вибель дал Пашке пощечину, а тот сбил его с ног. Началась потасовка, во время которой опрокинули чучело Фридриха Барбароссы, разбили много посуды. В дело вмешалась полиция, и обо всем стало известно университетским властям.
Гарри не мог отказаться от вызова Вибеля. Были найдены секунданты, а местом дуэли назначили Мюнден, неподалеку от Геттингена.
Ссора между студентами породила много толков и пересудов. Большинство студентов, реакционно настроенных, стояли за Вибеля и называли поступок Гейне «беспримерной наглостью». Но наиболее честные и благородные воспитанники Георгии Августы оправдывали поведение Гейне, давшего отпор такой титулованной особе, как граф Вибель.
Проректор университета профессор Тихсен посадил обоих дуэлянтов под домашний арест. Он вызвал к себе каждого в отдельности и потребовал от них, чтобы они помирились.