Гарри Поттер и ЕГО Портрет
Шрифт:
— Дурак, — с улыбкой сказала она. — Хорошо, уже поздно. Я рада, что так вышло, теперь ты достаточно силен, чтобы выжить. Я рада, что могу меньше бояться за тебя.
— Ты можешь вообще не бояться за меня, — мягко улыбнувшись, и слегка сжав ее ладонь, сказал я.
— Не могу. Ты очень дорог мне Гарри, — она наклонилась, легко коснулась моих губ своими, и быстро развернувшись, мазнув по мне своими волосами, ушла. Я откинулся назад, вновь уставившись в потолок с дебильной улыбкой на лице.
Я выдохнул сквозь зубы.
На следующее утро меня разбудила чужая рука в моих волосах. Я улыбнулся, приоткрывая левый глаз. В комнате было слишком светло. Сквозь ресницы я увидел Гермиону. Она гладила мою голову и чему-то улыбалась. Я выдохнул, и открыл глаза, моргая от света.
— Доброе утро, — хрипло сказал я. — Сколько времени?
— Скоро завтрак. Я пришла разбудить тебя.
— Это самое доброе утро за последнее время, — бессовестно солгал я.
На самом деле самое доброе утро было, когда Дориан будил меня минетом. От этой мысли я почувствовал, что утренняя эрекция стала еще тверже, и тихо простонал.
— Все хорошо? — спросила Гермиона, замерев с рукой в моих волосах. Я так хотел ее поцеловать. Да и не только это, если честно. Секса мне очень не хватало. Грей раздразнил меня постоянством.
— Да. Просто хочу спать, — с этими словами, я резко дернул ее на себя, так, чтобы она случайно не задела мой член, и, обняв, накрыл одеялом. Она в этот момент была похожа на сову. Волосы разметались, глаза круглые. — Давай спать.
Она застыла, смотря на меня. А я закрыл глаза, чтобы взять себя в руки.
— Гаррррри!!! — прорычала она.
Мерлин, это звучало сексуально. Хотел бы я, чтобы она так рычала мое имя в другой момент. Я снова простонал. Это было невыносимо. Я озабоченный. Я слишком привык к большому количеству секса. И ночь без него уже сводит меня с ума. Я открыл глаза, и посмотрел на Гермиону. Она замерла, внимательно смотря мне в глаза. Не знаю, что она увидела, но в голове у меня точно была только голая она подо мной. Она моргнула, и в глазах загорелась решимость. Я уже было решил, что она меня поцелует, но она… Начала щекотать меня.
Я растерялся, а потом начал хохотать. От возбуждения кожа была слишком чувствительной. И вдруг она случайно дотронулась до стояка. Раньше бы я покраснел, но не сейчас. Она замерла, и посмотрела не меня более внимательно, и черт, она облизала свои губы! Я был бы не я, если бы не поцеловал ее. Гермиону. Я знал ее много лет и не думал, что буду ее когда-нибудь так хотеть. Поцелуй был легким, я не хотел ее спугнуть, но она ответила.
— Мне надо в ванную, — возбуждение уже стало приносить боль, а трахнуть Гермиону здесь было нереально.
— Да, хорошо, — ошеломленно сказала она.
Я еще раз ее поцеловал, чтобы показать, что это не случайно. За время, прожитое с Дорианом, я много запомнил и знал, как нужно себя вести, чтобы не подумали, что это серьезно, или же наоборот. Она улыбнулась мне, и я, простонав, поцеловал ее еще раз, чуть более требовательно, чем необходимо, она тихо простонала мне в губы, что слегка отрезвило меня. Я оторвался от нее, поцеловал в висок, и направился в ванную. Холодный душ мне в помощь.
Спустившись на завтрак, я увидел, что все в сборе, кроме Артура, видимо он уже отбыл в Министерство. Гермиона внимательно смотрела на меня, будто спрашивая, не показалось ли ей, я улыбнулся, и, облизнув губы, подмигнул ей. Она покраснела, и уставилась в тарелку. Меня отвлек звук упавшей вилки, и я повернулся на источник звука. Это была Джинни, она зло смотрела на меня.
— Я что-то сделал тебе? Почему ты так смотришь?
Все удивленно уставились на нее, а она покраснела.
— Ничего, извини, — сквозь зубы прошипела она.
— О, ты шипишь как змея! Все еще знаешь парселтанг? — не смог не подколоть ее я.
Я понял, почему она злилась. Она мечтала обо мне с детства, а тут, какая-то девушка претендует на меня. И я ей отвечаю. Молли вздрогнула и с осуждением посмотрела на меня. Но ее перебила Джинни.
— Ничего я не знаю! Как только ты уничтожил дневник, я все забыла, и я не знала, что говорю со змеей! — возмутилась, она, и собралась было уходить, но тут обратила внимание, что все ошарашено уставились на нее.
— Джинни, детка, спокойно, никто на тебя не злится, — спокойно, подняв руки, проговорила Молли.
— Мама! Что ты говоришь?! — продолжила гневно шипеть девочка.
— Джинни, ты только что говорила на парселтанге. Я задал тебе тот вопрос на змеином языке, и ты не только поняла меня, но и ответила, — смеясь, сказал я. Было забавно.
— Не может быть! — она села обратно, и в шоке уставилась в тарелку.
— Эксперто Патронум Привате: «Профессор Дамблдор, у нас проблемы. Джинни шипит. Ждем вас в ближайшее время».
Сохатый склонил голову и исчез. Молли села за стол и опустила голову на руки. Рон в шоке смотрел на Джинни, так и замерев с пирожком в руках. Гермиона смотрела на меня в упор и ждала, когда я что-то скажу. Молли подняла на меня взгляд в надежде, а я покачал головой. Я давно думал об этом. О том, что тот кусочек души остался в Джинни. Слишком долго он брал ее энергию, чтобы так легко исчезнуть потом. Джинни заплакала. Я встал и положил ей руку на плечо. Он подняла на меня глаза и тихо спросила: