Гарри Поттер и келья алхимика. Главы 1-8.
Шрифт:
"Это закономерное развитие событий. Риск в этом случае оправдан. К тому же поздно что-то менять, мисс Валери. План давным-давно запущен и действует. Часы уже тикают".
"Но… Господи, Гарри, ты говоришь, как Джейс. С кем поведешься… Но я никогда не позволю этого, слышишь!"
"Тогда я сделаю это сам. И возможностей у меня хватит".
"Я не понимаю, Гарри. Ты хочешь сказать, что если я не соглашусь на эту абсолютно смертоубийственную авантюру, ты будешь действовать сам, один?"
"Я уже давно работаю над этим, мисс Вэл. Но не один. И то, о чем я вас прошу – только последний стратегический кирпичик в основание Плана".
Она растерянно смотрит на меня.
"Ты понимаешь, что если все так серьезно, я буду вынуждена просто нейтрализовать тебя, чтобы ты не натворил глупостей?"
"Я знал, что у вас может возникнуть такая мысль. Поэтому предупреждаю, что буду вынужден дать вам отпор", – я встал.
"Гарри, я не узнаю тебя! Ты мне угрожаешь?!" – она смотрела на меня снизу вверх.
"Нет. Предупреждаю. Я понимаю, что в вас заложена невероятно сильная магия. И знаю, от кого вы ее унаследовали. Но, мисс Эвергрин, вы сознаете, что кроме Дамблдора и Вольдеморта я – единственный маг, который может вас одолеть?"
"Хочешь помериться со мной силами, Гарри?.. Нет, я просто не верю, что мы ведем такой абсурдный разговор!"
"А вы поверьте. Я не шучу".
Молчание.
"Думаю, вы прекрасно осознаете, что ваша стратегия ошибочна. Вы лишь посеяли сомнение, но сейчас это гибельно, вы и сами это поняли после того, как йоркширская группа отказалась сотрудничать с Орденом".
"Откуда у тебя эти сведения?"
"Неважно. Если мы не хотим потерять три четверти наших сил, то нужно сменить направление действий. Не разъединять, а объединять".
"И что же станет объединяющим фактором?"
"Я".
"Нет".
"Как хотите. Если вы откажетесь, я поговорю с профессором Снейпом".
"В Ордене ему не поверят. Только Моуди знает о том, что его связывает с Альбусом Дамблдором, но Аластор не любит Северуса".
"Жаль. Вы, конечно, самая подходящая кандидатура, но если вы отказываетесь…"
"Гарри, ты можешь пообещать мне, что не станешь сам принимать участие в…"
Я перебил ее.
"Скажите, мисс Валери, вы знали, что означает мой шрам?"
"Прости?"
Я откинул волосы со лба.
"Мой шрам. Тот, который Вольдеморт оставил мне на память о нашей с ним первой встрече?"
"Ты думаешь, что он что-то означает? Гарри, следы от проклятий бывают самой причудливой формы. Память о схватке с Мамой Тейлор сохранилась у Аластора в виде шрама в форме спирали. А у Дамблдора, по слухам, после общения с Гриндельвальдом на ноге появился шрам один в один похожий на карту лондонского метро. Молния – еще не самый странный вариант".
"Это не просто молния. Вы изучали в Хогвартсе древние руны? До сих пор не могу понять, как я проглядел очевидное, и первым, кто сказал мне об этом, был маггл – профессор МакТаггарт!"
Она непонимающе посмотрела на меня.
"Когда Гермиона и Сью переводили свиток Ллуда, я на всякий случай заглянул к ним в словарь и все проверил. Это действительно руна Соулу, мисс Эвергрин"
"Что?"
"Руна Победы".
***
С этого дня квартира МакТаггарта к огромному неудовольствию ее хозяина окончательно превратилась в штаб Сопротивления.
В мой штаб.
В любое время суток в окно мог ввалиться промерзший и вымокший под дождем ястреб Аластора Моуди, тощая крикливая сорока Теда, раздраженный Корби или любая другая птица с комком пергамента, болтающимся на лапе. Бедняга Пик тоже еле успевал мотаться туда-сюда с кучей самых разных писем, а, вернувшись, старался незаметно проскользнуть к своему излюбленному уголку кухни, – над мойкой – чтобы его снова не послали с заданием куда-то в холод и темноту.
Хедвига так и не появилась.
Телефон постоянно издавал нервные трели, и теперь незнакомые голоса требовали позвать уже не МакТаггарта, а меня. Его компьютер окончательно оккупировала молчаливая Гермиона. Как-то совершенно незаметно она стала моей правой рукой и теперь проводила целые дни за работой: передавала информацию, шифруя и рассылая каждый день тонны писем по электронной почте и сообщений на пейджеры. Джейсон сперва удивлялся, потом ворчал, потом изощренно ругался, а потом просто сбежал в свою спальню с лэптопом, который раньше брал с собой, исключительно уходя "на дело". Каждый раз, когда в доме появлялась мисс Вэл, он начинал громко и показательно орать, что группа подлых террористов использует его кровную недвижимость для своих негодяйских целей, но было заметно, что этот факт только подстегивает его интерес к происходящему и кроме того дает возможность Валери Эвергрин послужить мишенью для его язвительных подколок. Они способны были ругаться так, что стены просто ходуном ходили, а через пять минут как ни в чем не бывало обсуждать какие-то общие воспоминания. Но когда у МакТаггарта прибавилось законной работы, он все же воспользовался этим шансом для того, чтобы как можно меньше бывать дома, потому что дым тут стоял коромыслом, и он банально не выдержал.
Кроме оглушительных телефонных звонков и опасности извозиться в обильно рассыпанном по всему дому птичьем помете МакТаггарт рисковал не только столкнуться с "чокнутыми борцами за свободу". Кроме этого было вполне возможно наступить на разбросанные по всем комнатам книги и подробные карты Лондона – магловские и магические, переполненные пепельницы, пачки ксерокопий, огрызки яблок, грязные тарелки, сваленную в кучи одежду и массу прочего барахла, под которым постепенно исчезал пол. Один раз я даже удостоился чести услышать от МакТаггарта, что стал как две капли воды похож на него.
"Может быть, я обсчитался, и ты все же – мой сын", – хохотал он.
Кроме этого в дом начали приходить люди.
Большинство посетителей этой странной квартиры не подозревали о том, что я в ней живу, они были убеждены, что большую часть времени я обретаюсь в неизвестном им месте под крылышком Дамблдора, а в дом, зажатый между русским рестораном и старым кладбищем, прихожу исключительно для встреч со связными. Я никого не разубеждал.
Приходили Билл и Флер. В обтягивающей ее фигуру форме консультанта Гринготтса она никому не была заметна на улице, потому что при выходе из подземелий на ее голове тут же магическим образом возникал скромный котелок, который носили внешне неотличимые от гринготтских служащих магловские "бэби-бобби". Каска на голове Билла тщательно скрывала длинные рыжие волосы. Полисмен на улицах Лондона – зрелище привычное, к тому же до сих пор Упивающиеся не осмеливались открыто нападать на представителей магловской власти. Такая маскировка была идеальна: и маги, и магглы принимали их за периодически дежуривших в богемном Челси представителей полиции, но охраняли они покой не целого района, а лишь одной квартиры.