Гарри Поттер и Кубок огня
Шрифт:
Гермиона поглядела в сторону слизеринцев, те таращились на них с Гарри в надежде, что «голубки» смутятся и расстроятся. Вместо того Гермиона ухмыльнулась, помахала им рукой и вместе с Гарри и Роном принялась доставать ингредиенты для зелья прибавления ума.
— Странно всё-таки, — задумчиво проговорила Гермиона немного спустя, держа в одной руке ступку с сушёными скарабеями, а в другой — пестик, — и откуда Рита Скитер узнала?..
— Что узнала? — Рон резко повернулся к ней. — Ты что, правда, варишь приворотное зелье?
— Не говори глупостей! — Гермиона снова принялась толочь
Гермиона зарделась и отвернулась.
— Как? — опешил Рон и со стуком уронил пестик.
— Он меня пригласил сразу, как вытащил из озера. Вернул себе свою нормальную голову вместо акульей, мадам Помфри укутала нас одеялами, он отвёл меня подальше от судей, чтобы они не слышали, и предложил, если у меня нет планов на лето, приехать…
— И что ты ответила? — Рон взял с парты пестик и, пристально глядя на Гермиону, совсем забыв про жуков в ступке, принялся толочь парту.
— Он тогда и вправду сказал, что ничего подобного никогда не чувствовал, — продолжала Гермиона и покраснела, Гарри даже показалось, будто от неё идёт жар. — Но как она услышала? Её, кажется, там не было… или была? Может, у неё мантия-невидимка, и она пробралась в Хогвартс поглядеть второе испытание?
— Что ты ему ответила? — повторил вопрос Рон и с такой силой застучал по столу пестиком, что стол покрылся вмятинами.
— Ну, мне тогда было не до него, я ждала вас с Гарри…
— Ваша жизнь, мисс Грэйнджер, без сомнения, полна любопытных событий, — раздался ледяной голос, — но не следует обсуждать её на уроках. Минус десять очков Гриффиндору.
Пока они разговаривали, Снегг незаметно подошёл к ним и встал за их спинами. Весь класс глядел на них; Малфой воспользовался удобным случаем и написал в воздухе «Поттер смердяк».
— А, так вы ещё и журналы на уроках читаете! — прибавил Снегг и взял со стула «Ведьмин досуг». — Ещё минус десять очков Гриффиндору. Ах, ну, конечно… — Снегг увидал статью Скитер, и у него заблестели глаза. — Поттеру и дня не прожить без газетных вырезок о собственной персоне…
Слизеринцы загоготали, Снегг угрожающе улыбнулся, и, к ярости Гарри, стал читать заметку вслух.
— «Разбитое сердце Гарри Поттера»… что же, Поттер, с вашим сердцем на этот раз? «Гарри Поттер мальчик необыкновенный…»
Настала очередь Гарри залиться краской. А Снегг ещё и после каждого предложения останавливался, чтобы слизеринцы могли вдоволь насмеяться. В исполнении Снегга заметка звучала во стократ хуже.
— «…А доброжелателям Гарри Поттера остаётся только надеяться, что в следующий раз он отдаст своё сердце более достойной», — ухмыльнулся Снегг и под гоготанье слизеринцев свернул журнал в трубочку. — Пожалуй, лучше будет вас троих рассадить, а то вы больше заняты своими любовными похождениями, а не зельями. Вы, Уизли, останетесь здесь. Мисс Грэйнджер сядет вон там, с мисс Паркинсон. А Поттер — передо мной, за первой партой. Ну, живее!
Гарри, дрожа от ярости, швырнул рюкзак и ингредиенты для зелья в котёл и потащил его к незанятой парте перед самым столом учителя. Снегг пошёл следом, уселся за свой стол и стал глядеть,
— О вас, Поттер, слишком много пишут. Слава, похоже, совсем вскружила вам голову, — негромко сказал Снегг, когда класс успокоился.
Гарри смолчал. Снегг и раньше пытался вызвать его на грубость. Дай ему только предлог, и он ещё до конца урока отнимет у Гриффиндора очков пятьдесят.
— Вы, может быть, полагаете, будто весь волшебный мир от вас без ума? — продолжал Снегг тихо, так что никто, кроме Гарри, его не слышал (Гарри толок сушёных скарабеев, хоть они и превратились уже в ступке в мелкий порошок). — Лично мне нет никакого дела, сколько раз вашу фотографию печатали в газетах. Для меня вы, Поттер, всего лишь мальчишка, который считает, будто школьные правила не для него.
Гарри высыпал перетёртых в пыль скарабеев в котёл и принялся резать корень имбиря. От злости у него дрожали руки, но глаз он не поднимал, будто не слышал, что говорит ему учитель.
— Так вот, предупреждаю вас, Поттер, — угрожающим, вкрадчивым голосом продолжал Снегг, — я не погляжу, что вы знаменитость, попробуйте ещё только раз забраться в мой кабинет…
— Я близко к вашему кабинету не подходил! — огрызнулся Гарри, позабыв о своей мнимой глухоте.
— Не врите! — прошипел Снегг, непроницаемым взглядом буравя Гарри. — Шкура бумсланга и жабросли — из моего личного запаса. И я знаю, кто их украл.
Гарри смело, не мигая, поглядел Снеггу прямо в глаза, как глядят честные люди. Он, и правда, ничего не крал у Снегга. Порошок из шкуры бумсланга на втором курсе стащила Гермиона, он им был нужен для Оборотного зелья. И сколько бы Снегг ни подозревал Гарри, доказать он этого так и не смог. Ну а жабросли украл, конечно, Добби.
— Не понимаю, о чём вы говорите, — сказал Гарри.
— В ту ночь, когда залезли в мой кабинет, вас в спальне не было, я это точно знаю! — прошипел Снегг. — И я не намерен терпеть ваше поведение, даже если вашим поклонником сделался и Грозный Глаз Грюм. Только попробуйте снова забраться в мой кабинет, Поттер, и вам не поздоровится!
— Хорошо, — безразлично ответил Гарри и снова стал нарезать имбирный корень. — Буду иметь в виду на тот случай, если мне когда-нибудь захочется туда забраться.
Снегг сверкнул глазами и сунул руку под мантию. Гарри на секунду испугался, что Снегг выхватит волшебную палочку и заколдует его, но Снегг вынул крохотный пузырёк с прозрачным как слеза зельем. Гарри пристально поглядел на пузырёк.
— Знаете, что это, Поттер? — спросил Снегг, злобно сверкая глазами.
— Нет, — искренне ответил Гарри.
— Это Сыворотка Правды. Она очень сильная, достаточно и трёх капель, чтобы вы сейчас же всему классу выдали свои тайны, — вкрадчиво произнёс Снегг. — Использование этого зелья, конечно, строго ограничено правилами Министерства. Но я могу случайно, скажем, за ужином пронести руку над вашим тыквенным соком, — он слегка встряхнул пузырёк, — и вот тогда, Поттер, мы и узнаем, были вы в моём кабинете или нет.