Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.
Шрифт:
Рон порывисто шагнул ей навстречу. В глазах его при этом отразилось такое щенячье благоговение, что Гарри не смог понять – смешно это или грустно до слёз.
Картинно изогнув стан, Матильда с презрительной гримаской слушала горячий шёпот Рона. Брови её хмурились всё сильнее и сильнее. Наконец, она ответила, гораздо громче, чем говорил до того Рон, и явно громче, чем было необходимо, возможно, рассчитывая, что услышат все присутствующие.
– Милый мой, ты сам не знаешь, о чём просишь. Мой отец - человек дела. Он проницателен и беспощаден – даже к ближайшим родственникам.
«Ничего себе, - подумал Гарри.
– Оказывается, этот кровожадный барон - отец нашей милой барышни. Так что, может быть, именно ей мы обязаны осадой Хогвартса. Что, интересно, сказал бы Слизерин, узнав, что любимая ученица покушается на его собственность?»
Матильда между тем продолжала:
– Поэтому я не собираюсь помогать вам бежать - тем более, мне в этом нет никакого интереса. Но, возможно, отец прислушается к моей просьбе и сохранит жизнь лично тебе. Я, пожалуй, могу попросить его об этом – ты был ужасно мил той ночью, так трогательно собирался прыгнуть из моего окна, чтобы поймать в небе луну…
Рон покраснел до корней волос, а повернувшаяся к ним, наконец, Гермиона смерила его взглядом, от которого Гарри наверняка сгорел бы на месте или, в крайнем случае, забился бы в ближайшую щель. Расправляя и без того идеально драпированные складки рукава, Матильда закончила:
– Словом, ты можешь рассчитывать на снисхождение. Но только ты. Боюсь, даже для твоей сестры я мало что смогу сделать. А на остальных мне и вовсе наплевать.
Рон выглядел просто ужасно: краска схлынула с лица, из закушенной губы выступила кровь – Гарри стало его искренне жаль. Пока Рон смотрел на зеленоглазую красавицу с таким отвращением, словно та на его глазах превратилась в мантикору, к ним незаметно подошёл Драко.
– Ну что?
– поинтересовался Малфой-младший, - готовитесь отбыть на небеса? Если, конечно, магглокровкам вроде Грейнджер там вообще место, — нагло усмехнулся он, кинув взгляд в сторону Гермионы. — Ты, Уизли, не затем ли пресмыкался перед баронессой? Или за сестру просил? Тебе ведь что-то нужно — это видно было за пятьдесят шагов. А может, тебя больше всего волнует собственная шкура?
Рон издал невнятное шипение и рванулся к Драко. Гарри плечом оттеснил друга назад:
– Рон, не стоит марать об него руки. Предатель всех судит по себе. Интересно, в какую цену встала этому лизоблюду его шкура? Почём нынче жизнь такого ублюдка? А, Малфой? — Гарри постарался вложить в последние слова всё свое накопившееся презрение и ненависть.
В бесцветных глазах Малфоя сверкнуло бешенство, но он постарался сохранить на лице холодно-равнодушное выражение:
– А, знаменитый мальчик-который-выжил подаёт голос! Снова надеешься уцелеть? Боюсь, в этот раз у тебя ничего не выйдет. – Драко неожиданно сшиб Гарри на землю, ловко зацепив его подножкой, и пока Гарри барахтался, пытаясь встать, процедил лениво:
– Ну, а если всё же повезёт, вот тебе ещё одна метка на морду. Будешь вспоминать меня, глядя в зеркало, - носок сапога въехал Гарри в челюсть, зубы хрустнули, рот наполнился сладковатой кровью. Гарри с омерзением выплюнул её под ноги Драко вместе со словами:
– А тебе завидно, скотина, да? Если тебе не хватает шрама на физиономии, могу помочь с этим – вот только поднимусь…
– Ну, попробуй, - согласился Малфой, с садистским удовольствием пнув его ногой под рёбра; и отступив для очередного удара, натолкнулся на бледную от бешенства Валери Эвергрин:
– Бьёте связанного? Лежачего? И не совестно?
– Отстань, магглокровка, - огрызнулся Драко.
– Тебе-то какое дело? – и для убедительности смачно плюнул прямо на край белого платья.
– Ещё один доблестный поступок, - холодно прокомментировала Валери.
– Кто вас этому научил, интересно?
– Основатель Гриффиндора всегда так делает, - язвительно пояснил Малфой, но его ехидная реплика в конце смазалась, разбившись о твёрдый и презрительный взгляд синих глаз. Драко невольно поперхнулся:
– А я… ну, промахнулся чуть-чуть… и вообще – мне нет никакого дела до того, что вы думаете!
– Или до того, чтобы вести себя, как подобает мужчине? – всё так же холодно парировала Валери. Гарри между тем ухитрился подняться на ноги – помог Рон, вовремя подставивший плечо.
– Что, не хочешь встретить свои последние минуты, валяясь в грязи, где тебе самое место? Пытаешься мужественно выглядеть перед своей опекуншей или… я не знаю, что у вас там за отношения?
– ядовито поинтересовался Драко, доставая палочку и поворачиваясь спиной к Валери Эвергрин. – Может быть, вот это тебе поможет? – он уже набрал в грудь побольше воздуха, собираясь произнести какое-то заклинание, но неожиданное появление барона нарушило его планы.
— Позже договорим, Поттер, если останешься жив, конечно, — прошипел слизеринец, пряча волшебную палочку и торопливо отходя в сторону.
Барон неспешно приблизился. Фигуру норманна закутывал чёрный плащ с золотой застёжкой на груди, голову по-прежнему полностью закрывал шлем.
– Час истёк, - произнёс он совершенно безо всякого выражения.
– Прошу всех следовать за мной, - он махнул рукой в сторону замка.
Двое воинов, следовавших за рыцарем, подтолкнули пленников древками длинных копий. Гарри при этом чуть было снова не упал, но всё же устоял и, сплюнув накопившуюся во рту кровь, бросил в сторону Малфоя, следившего за происходящим с видимым удовольствием:
– Чтоб тебе однажды подавиться собственными грязными мыслями, белёсый уродец!
– Молчи, - шепнула ему Валери, - сейчас надо думать не об этом.
Гарри с трудом смирил гнев, кипевший в крови. Действительно, следовало думать не о Малфое, каким бы мерзавцем он ни был, а о возможности спасения. Непроизвольно он взглянул на башни замка.
Хогвартс окутывала тишина. Никого на стене, тёмные бойницы слепо глядят узкими прорезями. Неужели никто не предпримет даже попытки спасти их? Хотя, что за дело Годрику и Ровене до пришельцев? Они ведь и так сделали всё, что могли, предоставив им кров и стол. Зачем им ещё и рисковать жизнью ради незваных гостей? Из всех обитателей замка всерьёз рассчитывать можно было, как ни странно, только на Снейпа, но что он мог сделать один против нескольких сотен норманнских солдат? Нет, видимо, полагаться следовало только на свои силы.