Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.
Шрифт:
– Все с вами ясно, - Гарри тяжело вздохнул. – Надеюсь, теперь ты согласишься, что тебе лучше вернуться в Хогвартс?
– Да. Но я не помню, где находится дуб, в котором вход. Боюсь, я не найду его в такой тьме. Может быть, я подожду вас с Роном и Джинни где-нибудь на опушке леса?
– С ума сошла? Там же наверняка дозор! И тролли эти вот-вот подойдут!
Гермиона содрогнулась:
– Но что же тогда делать?
– Я провожу тебя к дубу, - решился Гарри. – Держись крепче и не забывай нагибаться, когда будут ветки. Поехали.
Всю дорогу Гарри не давала покоя мысль, где же всё-таки Вольдеморт. У шатра Слизерина, до которого они почти доехали – даже змею на стяге можно было рассмотреть – было слишком тихо. Если бы Рон нашёл там Вольдеморта и убил его, это ведь было бы ясно: там метались бы воины, были бы крики, шум. С другой стороны, с Этьеном всё произошло быстро и бесшумно. Нашёл ли Рон барона у Слизерина? Добрался ли вообще до его шатра? А время всё шло. За тучами не было видно, светает или нет, но внутренние часы подсказывали Гарри, что рассвет не за горами.
Он попытался раскрыть своё сознание и прислушаться к окружающему миру. Бесполезно. Капризный организм отказывался улавливать мысли даже прижавшейся грудью к его спине (ой!) Гермионы. Тупая ватная тишина в эфире. В эфире? Значит, всё-таки, связь есть? Гарри напрягся, ощущение скользнуло по самому краю сознания, зыбкое, но знакомое… что же это? Откуда он помнит это чувство присутствия чего-то или кого-то ужасного, огромного?
– Запах, Гарри, - шепнула Гермиона. – Что это за запах? Это случайно не…
Тролли! Обещанные разведчиками лесные тролли двигались сейчас прямо на них! Конь тоже почувствовал их и, не тратя сил на объяснения с седоками, поднялся на дыбы, скидывая обоих гриффиндорцев на росистую траву. Мелькнул, развеваясь, пушистый хвост, копыта глухо простучали меж стволов. Гермиона села на землю, поморщилась:
– Люмос… В лесу ведь можно применять магию? Ах, как жаль, что у тебя нет палочки…
– Есть, - кривясь от боли в ушибленном локте, Гарри вытянул из рукава этьенову палочку.
– Здорово! Откуда?
– Позаимствовал у сына Вольдеморта. Вставай скорее! Они уже близко, я их слышу.
Но Гарри ошибся – он слышал не самих троллей, а только их присутствие где-то недалеко. И тролли вовсе не шли к ним, они уже воевали с кем-то, об этом свидетельствовали их тупые злобные мыслишки. С кем же?
– Рон, сюда, на помощь! – вопль принадлежал Джинни.
– Джинни и Рон там!
– выкрикнул Гарри. – Надо помочь им!
Гермиона живо вскочила на ноги. Путаясь между кустами, оба бросились на помощь друзьям.
Представшая им картина была ужасна. Не менее трёх десятков троллей толпились на заболоченном лугу, трубно ревя и топая гигантскими ножищами, отчего и без этого топкий луг постепенно превращался в вязкую непроходимую трясину. Дальний край луга огибала узкая, но глубокая по виду речушка с болотистым берегом. На берегу, футов пять не дойдя до открытой воды, в траве и грязи завязла рыжая лошадь – Гарри узнал её, это была лошадь Эдвина Эгберта. Его самого нигде не было видно. Лошадь испуганно ржала: на другом берегу уже трещали кусты и деревья, это новая волна троллей пробиралась к месту сражения. А между застрявшей кобылой и тролльей ордой, на единственном сухом пятачке берега подобно снежному смерчу крутился всадник на белом жеребце. Эскалибур описывал замысловатые кривые в воздухе, тролли ревели, с оскаленных морд капали тягучие слюни, но подойти ближе не решались – присмотревшись, Гарри увидел полосу странного сиреневого пламени, проходившего между врагами и Роном. Две горы мяса лежали неподвижно за границей сиреневого круга, носами в землю, страшные когти вытянуты вперед, но уже не шевелятся.
– Ступефай! Ага, знай наших!
– услышал Гарри истошный визг, и заметил Джинни: метла с девушкой спикировала из ветвей на одного из троллей на левом фланге. Сосед, сражённый сногсшибателем рыжей валькирии, толкнул его. Джинни добавила – меч рассёк зверюге кожу на лбу. Глухой звук, затем из распахнувшейся вонючей пасти донесся такой рёв, что казалось, деревья должны попадать.
– Не нравится? – ехидно прокомментировала Джинни, поворачиваясь.
– Ну, тогда – Ступефай!
Следующий тролль оказался шустрей, он увернулся и подпрыгнул, чтобы схватить метлу Джинни, неосторожно опустившуюся слишком низко. Метла взмыла вверх. – Руки коротки!
– прокричала Джинни, её бил неуместный боевой азарт. Гарри видел: до добра это не доведёт.
Рон, похоже, был согласен с ним.
– Будь осторожней, сестрёнка, - бросил он, конь его легко перешагнул полосу фиолетового огня, не причинившего ему никакого вреда. А вот ближайшему монстру не повезло – Эскалибур наискось вонзился ему в шею, тролль, суча лапами, рухнул наземь, ткнувшись мордой в загадочный светящийся круг. Взвыл и затих окончательно.
В это время Джинни, наконец, заметила Гарри и Гермиону, застывших у края луга, там, где кончались последние деревья. Она отчаянно замахала руками, показывая им, чтобы они уходили. Гарри сомневался, что она правильно оценивает ситуацию: непохоже было, что в этой битве перевес был на стороне команды Уизли.
Гарри взглянул на Гермиону и прочел в её глазах подтверждение своим мыслям. После чего оба одновременно и согласованно повернулись к троллям.
– Ступефай! Астринжео!
– Левиосса!
Два тролля повалились, один сбитый с ног, другой опутанный верёвками; третий неожиданно взмыл вверх и рухнул в гущу своих собратьев. Собратья явно не поняли, что за фигня тут происходит. Наморщив низкие бугристые лбы, долго тупо таращились на лежащего в отключке коллегу, и в конце концов решили, что этого рождённого ползать, но нагло дерзнувшего летать выскочку следует проучить. После чего всем скопом кинулись на него, места для всех не хватало, каждый претендовал на то, чтобы вмазать первым зарвавшемуся и вообразившему о себе невесть что нахалу, поэтому скоро мордобой одного отдельно взятого Икара перерос в обычную дворовую драку, где уже непонятно, кто виноват, и кто начал первым. Тролли самозабвенно лупили друг друга, в бой вступали все новые и новые силы. Только те несколько экземпляров, которым не повезло оказаться поблизости от Рона, еще помнили, что – вот же она, долгожданная жратва – конина плюс человечина, свежая, незамороженная, в собственном соку, и посему не отступали. Рон театрально поигрывал Эскалибуром, по всей видимости, считая, что их претензии абсолютно безосновательны.