Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.

Constance_ice

– Это ты поминаешь имя моё всуе, Северус? А я уж отчаялся дозваться до тебя… Что-то со слухом? Мои соболезнования. Ничего, скоро такие ничтожные проблемы перестанут волновать тебя, дружище. Как, впрочем, и все остальные проблемы….

Голос изменился.

– Ты что же, считал, что я оставляю шпионов безнаказанными? Или думал, я не знаю о твоём сговоре с Дамблдором? Думал, я не знаю?! Ты ошибался! Просто раньше было не время уличать предателей. А вот сейчас настала пора расплатиться по счетам. Ты готов?

Обретённая Вольдемортом после стольких лет прозябания магическая мощь была огромной. Неимоверной. Немыслимой. Ни у кого из магов в прошлом и будущем, вероятно, не было и не будет таких возможностей.

Все присутствующие замерли, словно кролики перед удавом, и во все глаза смотрели только на покачивающуюся над ними тёмную фигуру. Все – включая и Снейпа. Почему-то именно это больше всего пришибло Гарри. Не помертвевшие взгляды Рона и Джинни. Не застывшие зрачки Гермионы, не оцепеневшая под ней лошадь, не собственная слабость… Его поразила и лишила последней надежды тусклая патина, подёрнувшая за секунду до того сверкавшие гневом чёрные глаза учителя. При всей его нелюбви к мастеру зелий, он признавал за ним силу, пределов которой не мог оценить. А сейчас эта сила пасовала. Не без борьбы – он видел, как повело судорогой бледное лицо Снейпа, как старался он сбросить невидимые оковы, как хищно скрючились его пальцы с зажатой в них палочкой в попытке выплеснуть неизвестное заклинание. Но страшная сила Вольдеморта сковала эти руки, судорога ярости сменилась гримасой отчаяния, огонь в чёрных глазах потух.

– Никогда не видел тебя марионеткой, - нежно прошептал Вольдеморт. – Никогда не думал, что это возможно… Северус, тебе не стыдно?

Снейпа встряхнуло, словно от электрического разряда. Скрюченные пальцы шевельнулись, подняв зажатую в них палочку. Профессор трясся, словно в лихорадке, но побелевшие, как снег, губы разжались, и Гарри понял, что сейчас с них сорвётся. И знал, что простит это профессору. Знал, что сейчас он простит ему всё, что угодно, лишь бы он нашёл в себе силы совладать с этой мерзостью, превращающей человеческую волю в кисель.

«Ну же, - молил Гарри, - убей его!»

Опрокинутая над миром тень сгустилась. Палочка Снейпа изрыгнула бледно-жёлтое пламя, хриплый голос выкрикнул что-то (не «Аваду Кедавру», понял Гарри). Тень пошатнулась, но продолжала расти. Гарри поднял голову, и не смог отвести глаз от трансформирующегося Вольдеморта.

«Великий Мерлин, что это за ужас?» - Абсолютно лысый череп – чёрный, как сажа. Вздувшиеся вены бицепсов. Ненормально выпяченная вперёд грудная клетка, мерцающая тусклым вороным блеском. Застывшие в напряжении мускулистые когтистые ноги... Больше всего это походило на тролля, но не просто тролля – а самого тролля из троллей, венец творения их кошмарного создателя.

Снейп снова поднял палочку, но не успел – чудовищная длань опустилась на него, как ковш экскаватора, сминая хрупкую человеческую плоть. Разрывая мышцы и связки, ломая позвонки, выпуская наружу внутренности…

Горячая, как кипяток, кровь Снейпа брызнула Гарри в лицо, обжигая и раня. Странно, но именно это ощущение вернуло телу и уму подвижность. «Любые четыре предмета», - звенело в голове, когда он упал вперёд, туда, где маячила чудовищная ступня оборотня.

Кинжал выскользнул из ножен сам. Лезвие, горящее синеватым огнём: «в одном сила пяти стихий»… Сюда, между пальцами: острое, как бритва, лезвие вонзилось в чёрную плоть…

Гарри привиделось, что гигантская молния разорвала небо на две части, в одной из которых осталось всё зло, воплощённое в Вольдеморте, а в другой трепетал остальной мир. Содрогнулась земля, зашумел Лес Теней. Пространство треснуло по всем швам, зияющая в нём дыра тянула за собой ткань реальности, и та сопротивлялась из последних сил. Образовавшаяся воронка втягивала Вольдеморта и всё окружающее его; Гарри едва мог сопротивляться зову другого мира, захотевшего забрать принадлежащее ему. Кинжал жёг руку огнём. Остальные чувства отрезало напрочь: глухота и слепота поразили его.

***

Гарри очнулся оттого, что рука Рона неловко похлопала его по плечу. Он приподнялся. Кельтский клинок зажат в ладони, правая рука полупарализована от самого плеча. Кровь на лице. Кровь на губах: Гарри не хотел узнать её вкус. Беспощадно растерзанный труп Снейпа – Гарри почти упал на него животом. Приторный запах смерти…

Гарри повернул голову: да, так гораздо лучше. Розовеющее рассветное небо над ним. И никаких следов Вольдеморта. От собственной руки, посягнувшей на Тёмного Лорда, по телу распространялась коварная слабость. Одновременно Гарри охватило осознание победы, победы решающей, и от этого слабость лишь возрастала, сладко бередя все тело, лишая воли и сил. Вольдеморта больше нет в этом мире: от этой мысли хотелось заплакать от счастья.

– Гарри, он исчез, ты победил его, - обжигающий шепот Джинни. Поддерживающая рука Рона. И восхищённые и одновременно отчаянные карие глаза Гермионы…

Край солнечного диска осветил верхушки башен Хогвартса. День обещал быть чудесным.

Глава 41. Весна в Хогвартсе.

– А Малфой упал, - сказала вдруг Джинни. – «Мобиликорпус» перестал действовать и… Что с ним будем делать?

– Наверное, всё-таки мы должны доставить его в замок, - тихо ответила Гермиона. – Тем более, профессор Снейп хотел поступить именно так.

– Эй, Малфой, ты можешь идти сам? – сказал Рон, рука его по-прежнему поддерживала Гарри за плечи.

– Я попробую, - мрачно отозвался слизеринец.
– Если вы соизволите развязать меня, гриффиндорские придурки.

Гарри не видел ни Малфоя, ни друзей. До боли, до рези в глазах он всматривался в горящий пурпуром солнечный полукруг, окрасивший в алый цвет башни и стены замка. Снова пытаясь уверить себя, что счастлив. Что нет больше Тёмного Лорда, и то, что за победу они заплатили всего лишь жизнями Снейпа и Эдвина Эгберта – это большая удача. Что несоизмеримы судьба всего мира и две человеческих жизни, тем более, если это жизнь ненавистного с первого дня профессора зельеделия, которому редкий учащийся Хогвартса не желал в тот или иной момент мучительной смерти.

В этот момент Гарри осознал, что детство кончилось. Безжалостно и бесповоротно. Они вступили в мир взрослых. Добро пожаловать…

– Гарри, с тобой всё в порядке? – озабоченно поинтересовалась Гермиона. – Ты ранен? (Гарри слабо мотнул головой).
– Я так и не поняла, что за ужасный облик принял Вольдеморт перед смертью, - призналась она, - кто знает, может, он успел наложить какое-нибудь чудовищное заклятье… Рон, отпусти Гарри, пусть он полежит.

– Не надо, - сорвалось с губ Гарри. – Держи меня, Рон, - почему-то ему было страшно, что рука друга отпустит его.