Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.
Шрифт:
– Ты уверен? Он же дышит, - женщина невероятным усилием воли старалась взять себя в руки, но дрожавшие губы не слушались.
– Я не знаю, почему я это сказал, мисс Валери, - юноша попытался отречься от собственных слов. – На самом деле – я не знаю, что с ним. Просто у меня было видение, такое же, как сразу после смерти Вольдеморта – про гаснущее солнце… Может быть, профессор погружён в сон?
– Это я виновата, - Гарри едва расслышал тихий шёпот Валери. – Я сказала те глупые слова… Мне надо было просто отправиться за вами самой, никому не
«И тогда то же самое случилось бы с вами», - хотел было сказать Гарри, и вдруг вспомнил, что он когда-то прочитал в рукописи «Истории Ордена Феникса» – про Белую Даму и Чёрного Рыцаря. Ну конечно! Тёмный маг должен был заколдовать Белую Даму – теперь ясно, что имелась в виду мисс Эвергрин, но вместо Валери на поле к Вольдеморту вышел профессор Снейп! Случайность, такая крохотная, но история сбилась со своего пути…Что же там ещё говорилось? Чёрный рыцарь должен по прошествии тысячи лет разбудить Белую Даму? Значит, Снейп будет спать тысячу лет? И проснётся, когда они вернутся в своё время? Кто его разбудит? Врачи из клиники Святого Мунго?
Гарри поспешно вывалил все эти только что пришедшие ему в голову соображения на мисс Эвергрин – он надеялся, что она воспримет эту информацию как доказательство того, что профессор жив. Он обязан был вывести её из того шока, в который сам поверг её своим необдуманным высказыванием. Но пустота в синих глазах не исчезла.
– Но ведь надежда остаётся! – яростно выкрикнул Гарри. – Надежда всегда остаётся!
– Да, надежда… - бездумным эхом откликнулась Валери. – Значит, это я должна была быть на его месте? Наверное, это было бы правильней: от профессора сейчас было бы больше пользы.
– Неправда, - горячо возмутился Рон, - без вас мы бы… - но что он хотел сказать, осталось неизвестным – вдруг в воздухе зазвенели тысячи колокольчиков – сработала защита, поставленная Валери. Кто-то пробирался в замок по подземному ходу. Поскольку на время ночной вылазки во вражеский стан магическая сигнализация была из режима немедленного жестокого уничтожения переведена в режим оповещения, все встревожились.
– Может, это Эдмунд вернулся, – с надеждой предположил Гарри.
– Спускаемся в общий зал, - решила Валери. Возможная опасность заставила её мгновенно собраться. – Мистрис Хуфльпуфф, профессор остаётся на вашем попечении. Джинни, ты тоже будь здесь, остальные со мной.
Но это оказался не Эдмунд, а Салазар Слизерин.
Стоя посреди главного зала, маг недовольно расправлял свой перепачканный землёй плащ и холодно осматривал толпу застывших обитателей замка. В открывшемся за откинутым гобеленом провале бледным пятном светилось лицо Матильды, за которой маячила высокая мрачная фигура Эверетта.
Появление странной троицы как громом поразило всех, никто не произносил ни слова, никто не знал, чего ждать от этой ситуации. Опасный лёд возникшего молчания сломал Годрик Гриффиндор.
– Салазар! Вот уж кого не ждали!
– произнёс он вполне дружелюбно, и Слизерин, наконец, заговорил.
– Благодарю всех за мужественную оборону Хогвартса. Рад, что замок остался в наших руках ценой столь малых потерь. Это лишний раз доказывает, что грубая сила пасует перед тонким искусством магии… и политики.
Сказать, что Гарри был ошеломлён этой речью, значит не сказать ничего. Он оторопел от возмущения и видел, что многие в зале, в том числе Ровена, стиснувшая в кулаке волшебную палочку, разделяют его чувства. Но Годрик бросил на юношу быстрый предупреждающий взгляд, и Гарри промолчал. Зато Ровена не выдержала.
– Вы говорите так, сэр, словно главная заслуга в победе принадлежит вам! Что вы имеете в виду, говоря «и политика»? И если мы выиграли битву за замок, что здесь делает эта леди? Разве она не дочь нашего общего врага?
Салазар улыбнулся – страшно холодной, неприятной улыбкой, от которой любому нормальному человеку захотелось бы убежать и спрятаться. – Леди Райвенкло, как всегда, горячится. Видите ли, есть одно обстоятельство: мисс Гриндельвальд принадлежат все юридические права на замок.
– Ты же знаешь, что это ерунда, Салазар, - перебил его Гриффиндор. – Какие права могут быть у глупой девчонки? (Матильда недобро сверкнула глазами). За ней не стоит никакая силф.
– Не совсем ерунда, Годрик, не совсем. И сила за ней кое-какая имеется. Из-за этой, как ты выразился, «ерунды», мы можем поиметь серьёзные неприятности с нашим добрым королём Руфусом, который, оказывается, в дальнем родстве с матерью нашей милой Матильды. Тем более, что как я тебе и рассказывал, есть многие из Совета, желающие уничтожения школы волшебников. А это, как понимаешь, совсем не входит в мои планы. Мы с баронессой фон Гриндельвальд нашли вариант, который удовлетворил бы обе стороны; должен признать, я недооценил ум и предприимчивость этой девушки: именно она первая предложила мне решение проблемы. Итак. Сейчас ситуация обстоит следующим образом, - Слизерин медленно обвёл всех взглядом. – Юная леди сделала мне предложение, от которого я не смог отказаться.
Слизерин сделал ещё одну драматическую паузу, во время которой Гарри почувствовал, как ощутимо вздрогнул стоящий рядом Рон.
– Леди Матильда оказала мне честь, предложив стать её мужем, - закончил маг.
Гермиона, стоявшая рядом с Гарри, тихонько охнула.
– Вот стерва, - услышал Гарри восхищённый шепот кого-то из мужской половины гриффиндорцев. А Рон очень тихо, но отчётливо прошипел:
– Похотливый старик…
Слизерин словно услышал его и продолжил, причём то, что он сказал, явно явилось сюрпризом и для Матильды.
– Но я полагаю, что не вправе воспользоваться оказанной мне честью, поскольку не считаю, что я, человек пожилой, и в общем, уставший от жизни… (лица и Годрика и Ровены выразили сомнение в искренности этих слов – первый поднял бровь, вторая иронично усмехнулась) …уставший, уставший, - Салазар тяжело вздохнул, показывая, насколько он действительно устал от жизни, - вам ведь, известно, леди Райвенкло, – «во многие знания многие печали»… Словом, не уверен, что смогу стать хорошим мужем для столь юной и прекрасной девушки. Другое дело – мой сын Роберт, которого я намерен признать законным наследником. Уверен, вы сможете составить счастье друг друга, - Салазар изысканно поклонился Матильде.