Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.
Шрифт:
Гарри запнулся: Сьюзен вдруг слегка отстранилась от него.
– Что же говорит Гермиона? – странным голосом спросила она.
О чёрт, он снова помянул Гермиону! Причём за последний час трижды. Ну да, какой девушке понравится, когда в её присутствии всё время цитируют другую, пусть даже та, другая, говорит действительно умные и неожиданные вещи, и её интересно послушать… С тех пор, как страшные события вновь сплотили троих гриффиндорцев, они стали проводить вместе довольно много времени, частенько к ним присоединялась и Джинни. Разумеется, Гарри приложил немало сил, чтобы Сьюзен почувствовала себя своей в их тесном кружке, и ему казалось, она не возражает против общества Рона и Гермионы, да и вдвоём девчонки находили, о чём пошептаться – после их шушуканий то у Гермионы появлялась новая отделка на платье, то в волосах у Сью – красивая заколка с жемчугом. Но…
Хотя Гарри и воспринимал Гермиону прежде всего как старого друга, но повзрослевшим взглядом как-то неожиданно и резко осознал, что этот друг – девушка. Красивая девушка – что особенно стало заметно в средневековой одежде, очень подчеркнувшей её женственность. И Сью тоже видела это.
И ещё одно… Размолвка Рона и Гермионы не закончилась полным примирением, это было видно невооружённым глазом, и Гарри иногда чувствовал, как между бывшими влюблёнными в воздухе повисало тяжёлое, вязкое нечто, которому не было названия, и он спешил заполнить возникшую в беседе паузу, получая в ответ благодарный гермионин взгляд.
Ловя эти взгляды, Сью приходила в тихое недоумение. Конечно, само по себе это не могло бы явиться поводом для ревности, но вместе с непонятной сдержанностью Гарри, от которого раньше приходилось отбиваться…
Возможно, стоило Гарри хотя бы намекнуть, что с ним происходит, рассказать про свои страшные сны, и она все бы поняла, но… Гарри не мог, не мог заставить себя говорить на эту тему… Он знал, какой была бы реакция Сью, и не хотел этой реакции. Не хотел её понимания – и её жалости, не хотел, чтобы она считала его больным и окружила его заботой – так же, как Малфоя и Снейпа. Хотя, быть может, он преувеличивал в уме её предсказуемость, но именно эта предсказуемость делала девушку такой родной и близкой ему, воплощением нежного покоя и стабильности.
– О чём ты думаешь, Сью? – спросил он для проверки.
– По-моему, это ты должен сказать мне, о чём я думаю, - лукаво отозвалась она.
Гарри покачал головой – какое чтение мыслей, он и с простейшим заклинанием теперь не всегда мог совладать. Элементарная «алохомора» могла заставить его вспотеть, словно он пробежал полдня в тяжёлом рыцарском доспехе.
– Угадай?
– Ты думаешь о том, что хорошо бы перекусить, - соврал он.
– Нет, - укоризненно качнулась белокурая головка. – Я думаю о Роберте Эверетте. (Гарри был уверен, что она думает о Гермионе, и почти угадал). Почему он согласился жениться на Матильде? Ведь он… ведь ему нравилась Гермиона?
Гарри почувствовал какой-то подвох в вопросе.
– Ну, Слизерин пригрозил ему, что иначе все мы останемся здесь, в прошлом… - начал он и тут до него дошло: стоило Роберту пойти наперекор отцу, и он не потерял бы Гермиону навсегда! Жертва Роберта вдруг предстала совсем в другом свете – отказаться от возможного счастья с любимой женщиной ради её свободы! Отпустить её и тем самым обречь себя на брак по расчёту – по чужому расчёту…
– Ты теперь понял? – Сью правильно расценила его молчание и замешательство. – Скажи, а ты бы смог так?
Гарри честно попытался поставить себя на место Роберта. Если бы он был Эвереттом, и страстно любил Гермиону… Ох, чёрт бы их побрал, этих средневековых романтиков с их экстремистскими представления о любви и долге! Нет, смог ли бы он, Гарри, пожертвовать собой? Ради счастья Сью? Гарри запутался в захлестнувших его мыслях и эмоциях.
– Нет, я бы так не смог, - наконец, выговорил он, колеблясь. Не оттого, что не был уверен в собственных словах, но оттого, что не знал, что хотела услышать Сью. Посему он не стал развивать тему в подробностях, а девушка, похоже, сама уже жалела о сорвавшихся словах. Они молча собрались и двинулись в обратный путь. Кувшинки были так же прекрасны, но им не удалось прогнать пробежавшую между ними чёрную кошку.
По дороге Гарри попытался исправить положение, рассказав о своей с Роном недавней поездке на мельницу у Тёмного брода - друзья, опасаясь происков Слизерина, слетали туда вдвоём, не взяв ни обидевшуюся Джинни, ни Гермиону, но нашли на месте амбара, в полу которого открывался когда-то вход в подземелья, лишь пепелище. Никакая «алохомора» не помогла им обнаружить проход с лестницей, ведущий в наполненное тайнами мрачное подполье: Слизерин замел следы качественно.
Сью оттаяла. Они обсудили ещё какие-то пустяки, когда все темы иссякли, Сью неожиданно вспомнила:
– О чём с тобой сегодня говорила наша герцогиня? Она с утра искала случая отловить тебя в тёмном уголке, я видела; а тебя все расспрашивали про Снейпа. Наконец, Клара не выдержала и попросила меня: мол, можно ли ей кое о чём поговорить с тобой, чтобы никто не слышал, так что не уведу ли я тебя в сторонку?
– Да ты, оказывается, интриганка! А я гадал, куда это ты меня ведёшь с таким таинственным лицом.
– Это не я интриганка, а Клара. Так что она от тебя хотела, если не секрет? Чтобы ты Джима унял? Он как с цепи сорвался, ко всем девчонкам пристает со своим лукумом и шербетом!
– Нет, мисс Ярнли волновали вещи поважнее. Она составляет карту подземных ходов Хогвартса, пользуясь тем, что Слизерин уехал, и не может её застукать. Но ей и без Слизерина трудно – пару раз мисс Эвергрин застала хулиганку вылезающей из-под лестницы и спускающейся по верёвке с потолка в кладовке, отругала, а известные входы в лабиринт перекрыла. Но у Клары талант находить новые двери. Так вот, она просила одолжить ей мантию-невидимку, чтобы впредь проказничать без помех.
– Это же очень опасно, - встревожилась Сью. – Мисс Эвергрин совершенно права, у Слизерина там могут быть магические ловушки! Что ты ей ответил?
– Так и ответил. Что если она будет в мантии-невидимке, у нас не останется ни малейшего шанса найти её тело в случае чего.
– А она, разумеется, ничуть не испугалась?
– Ничуть. Заявила, что, дескать, «обосновал, но препохабно» и умчалась со словами «я верю, Гарри, ты не расскажешь об этом разговоре мисс Эвергрин. Спасибо».