Гарри Поттер и Лес Теней.
Шрифт:
GWALLAHEW GALAHAD FILIUS LANCELOUGH
Надпись переливалась в глазах у Гарри, золотистые и алые искры скакали по клинку, завораживая, приковывая к себе его взгляд, поэтому он не сразу отреагировал на внезапный испуганный вопль Рона: "Гарри, сзади!" Гарри вздрогнул, с трудом просыпаясь от белоснежно-алых сновидений, но тут за излучающими свет рунами клинка мелькнуло отражение громадного разинутого клюва и встрепанной копны перьев. Послышался истошный рев, тот, который Гарри уже слышал раньше, и на свет, исходящий от меча, легла ужасающе огромная тень. Чудовище, которое Гарри в полутьме принял за каменную статую, отнюдь ею не являлось, и теперь он стоял, закрывшись щитом от гигантского крылатого зверя, до половины покрытого перьями и с ужасающими когтистыми передними лапами, похожими на ноги страуса. Из хищно щелкающего
– "Что это за чудище, сэр Годрик?!" Гриффиндор не отвечал. Он стоял, сложив руки на груди, и спокойно глядел на то, как чудовище приближается к Гарри. "Сэр, да помогите же ему!" - Рон стоял слишком далеко от Гарри, от друга его отделяли неподвижно застывший Годрик Гриффиндор и громадная злобная тварь, нависшая над Гарри.
– "Гарри, я сейчас!" Но порыв бросившегося на выручку другу Рона натолкнулся на железную руку Гриффиндора, схватившего Рона за плечо. Рон вырвался и поднял свое волшебное оружие, но палочка Годрика, направленная прямо ему в сердце, несколько охладила его пыл. "Сэр Гарри должен сам справиться с этим зверем, сэр Рональд. Он должен доказать, что имеет право на этот меч!"
Глава 36. Сэр Искра Надежды.
Свирепое рычание чудовища заставляло грохотать стены узкого потайного грота, клюв хищно щелкнул в нескольких дюймах от лица Гарри, и он автоматически закрылся щитом, защищаясь. Новый рык огласил комнату, и монстр поднял когтистую переднюю птичью лапу, целясь в юношу. Меч, даже самый волшебный, казался соломинкой против такого огромного урода, чудовищного порождения магии. Издав последний хрипловато-визгливый рык зверь заскреб ногами по полу и изготовился к прыжку.
Гарри был потрясен. Почему Годрик не хочет ему помочь? Почему он запрещает Рону помогать ему? Неужели Годрик предал их обоих? Этого не может быть.
Смрадное дыхание монстра обожгло ему лицо, и Гарри автоматически выставил вперед меч, защищаясь от когтей животного. Убить? Убить это? Взять в руки этот меч для того, чтобы сразу пролить кровь, пусть даже этого урода, отвратительной помеси сфинкса и гиппогрифа? Гарри мог бы сейчас просто отсечь ему лапу, если бы даже не смог дотянуться до головы. Этого ждет Годрик? Он что, хочет, чтобы сражение с этим чудищем стало первым подвигом, платой за щит и меч, или монстр - хранитель меча должен быть убит, чтобы волшебное оружие досталось победителю? Гарри смутно попытался припомнить подобные же инциденты, встречавшиеся ему в Истории Магии, но времени на раздумья уже не было, на отступление - тоже, и он сделал последний шажок назад, уже упираясь спиной в стену. Он пока не знал, что ему делать, а решение следовало принять как можно быстрее. Монстр оглушил его очередным рыком-клекотом и захлопал громадными перепончатыми крыльями с пучками неопрятных серых перьев на концах так громко, что, казалось, вблизи заводится пропеллер гигантского вертолета. Хагриду бы понравилась эта милая зверушка, горько подумал Гарри, занося меч над головой, потому что не видел другого выхода, кроме как убить это животное.
Хагрид. Да, он бы горой встал бы на защиту этого чудовища, надавал ему разных милых кличек, нежно бы чирикал над ним, осыпая бессмысленными ласковыми прозвищами...
Меч уже опускался на покрытую грязновато-бурыми перьями шею монстра, когда разгадка молнией сверкнула в голове у Гарри. Хагрид! Ну конечно! Как хорошо, что он вспомнил Хагрида! Гарри опустил оружие, оперся на щит и нерешительно протянул руку к громадному зверю, молясь про себя, чтобы тот не отхватил ее в один присест.
"Хорошая зверюшка!.. Милая зверюшка!.. Ты есть хочешь или просто поиграть?"
За спиной чудища Рон издал какой-то сдавленный звук.
"Ты же меня не съешь, правда? Ты же хороший, послушный, пушистый..." - неуверенно продолжил Гарри, с сомнением оглядывая лысоватую спину животного. Монстр сел на свои львиные задние лапы и задумчиво склонил клюв. Хвост продолжал хлестать его спину, но уже не так рьяно, как раньше, одна когтистая птичья лапа поднялась и медленно почесала шею в бурых перьях, крылья этого малогабаритного вертолета еще пару раз взмахнули и опустились, плотно прижавшись к телу в том месте, где перья сменялись серовато-желтой шерстью, как у молодого льва. Глаза зверя с любопытством оглядели протянутую ему руку, и голова наклонилась вперед, клюв раскрылся. Гарри решительно выдохнул и протянул руку, дотронувшись до шеи чудища.
"Хороший малыш, хороший..." - и он осторожно почесал между толстыми сероватыми перьями. Шея зверя была теплой и мягкой, а перья - неожиданно шелковистыми и приятными на ощупь.
Голова чудовища несколько удивленно посмотрела на Гарри красными слезящимися глазами, а затем счастливо вздохнула и прижалась к гарриной голове с нежным клекотом. Гарри почувствовал, как пух на шее у зверя ласкает его кожу, а где-то внутри огромной глотки чудища рождается звук, похожий на довольное мурлыканье громадного сытого кота. Перемирие было заключено. Поверх головы зверюги Гарри обалдело смотрел на белого от потрясения Рона и довольную физиономию Годрика Гриффиндора.
"О, поздравляю, сэр Гарри!" - довольно заметил кривоногий волшебник.
– "Вы выдержали испытание".
Гарри устало вздохнул и кивнул, видя, как глаза Рона, и без того огромные от изумления, расширились еще больше.
"Зачем нужен был этот спектакль, сэр?" - он смотрел на Годрика, как на сумасшедшего.
"Только тот, кто ищет меч не для нападения, а для защиты невинных, тот, кому оружие нужно для того, чтобы оберегать мир, а не вести войну, только тот сможет получить его", - серьезно сказал Годрик Гриффиндор.
– "Бабка Рианнон всегда говорила это. Макбет, малыш!" - воскликнул он и потрепал по взъерошенным перьям едва не сожравшее Гарри чудо-юдо.
– "На высоте, как всегда. Спасибо, дружище!"
Зверюга издала нежное, чуть визгливое урчание, и тяжелая голова монстра с надеждой повернулась к Годрику. Чудовище кокетливо моргнуло ему пару раз, точно строило глазки, а затем его клюв искательно атаковал карманы Гриффиндора.
"Вот, возьми, возьми, Макбетушка... хороший мальчик!" - приговаривал Годрик, вытаскивая из-за пояса кусочки сырого мяса и ловко укладывая их в огромный клюв. Львиный хвост чудовища забил от удовольствия, и стены подземелья огласил жадное чавканье и довольное, сытое урчание.
– "Мой ручной грифон", - пояснил он обалдевшим Гарри и Рону.
– "Прошел со мной огонь и воду. Трудно было его воспитать поначалу, иногда, если ему что-то не нравилось, он бывал чертовски невыносим, но сейчас уже все наши разногласия позади, верно, моя птичка? Киска моя!" - с воодушевлением добавил Гриффиндор, любовно потрепывая перья гигантского грифона и становясь до смешного похожим на Хагрида.
– "Он - самое лучшее препятствие для Салазара, если тот все же решится совершить набег на мои семейные реликвии", - насупясь, добавил он с типично шотландской скупостью, бросая суровый взгляд на дверку, за которой скрывалось его фамильное хранилище металлолома.
"Я должен был догадаться!" - простонал Рон.
– "Крылатый полулев-полуорел! Конечно же, это грифон! Они часто сторожат сокровища волшебников".
"Эти сокровища стоят того, чтобы их так долго защищали", - уверенно сказал Гриффиндор, все еще обнимая шею своего домашнего любимца.
– "Берегите этот меч и этот щит, благородный сэр. Вы ведь поняли, кому он принадлежал раньше?"
"Да", - тихо ответил Гарри.
– "Конечно. Конечно, я понял..."
"Они оба были великими воинами", - с непонятной тоской пробормотал Годрик Гриффиндор, отвернувшись от юношей.
– "Отец и сын. Оба всегда боролись за Свет в сердцах других людей. Может, это, в конечном счете, и погубило их обоих, но до этого они оба совершили столько славных подвигов, сколько никогда не смогут вместить глотки всех бардов Каледонии и Камбрии вместе взятых! Слава им за это!" - и в сердцах он гулко ударил кулаком об стену.
Гриффиндор стоял, отвернувшись от мальчиков, и хмурился, точно ему не давала покоя какая-то мысль, похожая на последнее сомнение, но потом он решительно тряхнул головой:
"Забирайте щит и меч, сэр Гарри, раз уж они достались вам. Я, правда, думал, что отдам это своему наследнику, но вам это куда нужнее", - добавил Гриффиндор.
Гарри открыл рот, чтобы, наконец, сказать Годрику все то, что так давно хотел, подумал и закрыл его, сам не понимая, почему он решил замолчать и упустить свой последний шанс все рассказать своему предку.