Гарри Поттер и Лес Теней.
Шрифт:
– Конечно! Тот, кто сидит в четырех стенах, вместо того, чтобы самому бежать и п'иводить в порядок свои дела, достоин большего уважения, чем тот, кто своим т'удом добивается...
Ярость в ее голосе была настолько неприкрытой, что вскоре Элджернон Джонс сдался на милость победителя. Несмотря на драматичность ситуации, в которой все они оказались, преподаватели не смогли сдержаться и рассмеялись. Профессор Флитвик тоненько хихикал, потряхивая бородой, и понимающе улыбался в длинные седые усы. Гарри приобнял Флер за плечи.
– Успокойся, Флер, тут все свои, не нужно обижаться на профессора Джонса. Пойдем, я провожу тебя в нашу гостиную, умоешься, переоденешься...
– Погоди, Гарри, подойди-ка сюда, - обратился к парню профессор Джонс.
– Думаю, что младший мистер Уизли лучше поможет мадемуазель Делакур найти дорогу в гриффиндорскую башню. А у меня есть для вас другое занятие.
Гермиона яростно посмотрела на Рона поверх карты Хогвартса. Ее взгляд не обещал ему ничего хорошего, если он дерзнет совершить какую-нибудь глупость. Рон из-за спины профессора Спаржеллы скорчил Гермионе рожу.
– Конечно, профессор!
– Гарри позволил Рону увести от него Флер.
– Что от меня требуется?
– Думаю, на вас можно положиться в отношении проверки наших ученических постов. Будьте так добры, обойдите школу и посмотрите, все ли дежурные на своих местах, а потом смените мистера Финнигана, мистера Бэддока и мисс МакДугал на их посту на вершине Северной башни. Ваши друзья потом к вам присоединятся.
Гарри пошел к двери.
– И не подумайте, Поттер, что если Вольдеморт возжелал с вами встретиться, то мы вас так просто ему отдадим, -
– Директор Дамблдор не допустит этого.
– Я знаю, профессор, - Но стоит ли моя жизнь и жизнь Дамблдора судьбы Хогвартса и жизней всех остальных - учеников и учителей, подумал Гарри.
На пороге больницы Гарри заметил Малфоя. Белокурый слизеринец стоял, опершись на подоконник, и смотрел на Гарри с каким-то непонятным торжеством.
– Что, Поттер, совсем дела ни к черту?
– Отвали, Малфой... И вообще, что ты здесь делаешь?
– Дежурю, придурок, - широко ухмыльнулся Драко.
– По приказу твоего декана, Поттер, мой пост находится именно здесь. Ты помнишь, что я тебе говорил когда-то? Что скоро наступят времена, когда все неудачники будут уничтожены? Так вот, Мальчик-Со-Шрамом, твоя песенка спета, ты понял? Эти времена уже наступили!
Чтобы ненароком не сорваться, Гарри в несколько шагов преодолел коридор и оставил позади себя язвительный смешок Драко Малфоя.
– Совы все еще летят, - сказала Гермиона. Она перегнулась через подоконник и пристально всмотрелась покрасневшими глазами в розовые пятна рассвета, растекающиеся по небу, и целую стаю крошечных черточек, перечеркивающих рассвет ровными торопливыми взмахами крыльев. Дождь кончился, ветер почти прекратился, и, если обстоятельства были бы другими, Гарри с удовольствием отправился сейчас на прогулку вокруг озера. Но вместо этого они с Гермионой и Роном сидели на дежурстве. Профессор МакГонаголл вызвала сонных Филча и профессора Иррегус-Штрауса на пост у центрального входа, а ребята вслед за Гарри отправились на дежурство под самую крышу, на чердак Северной башни.
– Они послали всех, кого могли.
– Эррола или Гермеса не видишь?
– взволнованный Рон тоже вытянулся из окна, чтобы прищуренными глазами рассмотреть тучи сов, закрывающие небо.
– Откуда?
– возразила Гермиона.
– Совы летят только из Хогвартса, а не в замок. Да и глаза болят сильно, устали, наверное. Гарри, который час?
– Полседьмого. Скоро Падма, Терри и Эрни придут нас сменить, - Гарри потянулся. Он слишком долго сидел, скрючив ноги на длинном узком подоконнике, и осматривал окрестности замка - не покажется ли авангард отряда дементоров. Но на горизонте ничего не было видно. Запретный лес тихо плавился в утреннем осеннем тумане, из которого выглядывали желтые, оранжевые и светло-коричневые верхушки старых деревьев, а над ним все плыли и плыли бесконечные стаи сов. Совы, отправляемые профессорами Спаржеллой и Джонсом всем членам Ордена Феникса, неслись в сторону, противоположную Хогвартсу, а над лесом постоянно появлялись всплески все новых и новых стай птиц, которые, не желая больше оставаться возле замка, улетали прочь длинными узкими цепочками. Ничто живое, подумал Гарри, не хочет встречаться с дементорами.
Не замеченный никем из ребят, в стаю улетающих прочь от замка сов вклинился большой совиный филин. Чья-то рука открыла ему маленькое полуподвальное окошко и выбросила в воздух.
Они направились умыться и привести себя в порядок, еще не зная, будут ли проводиться занятия. Рон к тому же безуспешно ждал сову от матери или от скрывающихся от преследования отца и Перси. Вчера ночью Билл сказал ему, что видел маму и Джорджа. Чарли был вновь в Румынии, поэтому ему пока ничего не грозило. Уизли и Грэйнджеры укрылись в Лондоне. Неприметный домик на грязной окраине южного Лондона снял для них Джон Трайткрисп, посчитав, что в таком месте будет безопаснее для всех после того, как хохмазин на Диагон-аллее разгромили Упивающиеся Смертью в поисках мистера Уизли и Перси. Флер Делакур, как оказалось, по просьбе мадам Максим отправилась вместе с Биллом с миссией к троллям. Мадам Максим рекомендовала ее Дамблдору, как человека, лучше многих других знающего язык троллей. Волшебники решили проверить, на чьей стороне те окажутся, если произойдет непоправимое. Эскапада Билла и Флер наглядно показала, на чьей. Теперь Флер Делакур высыпалась в спальне Гермионы, куда ее поместили вчера вечером. Гермиона немало ворчала по этому поводу, но ей самой все равно ночью нужно было идти дежурить, поэтому ей пришлось быть с Флер любезной и уступить выпускнице Бобатона свою кровать. Вернувшись утром, педантичная Гермиона с неудовольствием обнаружила, что вещи Флер разбросаны по креслам и диванам, а на полу в лужице какао валяются две разбитые чашки. Но это еще было не самое страшное. Потряся девицу за плечо (было уже без четверти девять!) и не добившись никакой ответной реакции, Гермиона раздраженно содрала с Флер одеяло и застыла, обнаружив, что в ее постели мадемуазель Делакур изволила почивать не одна.
Старосту Гриффиндора с воплем вынесло в гостиную, а за ней выскочил Билл Уизли, старательно придерживая на бедрах простыню. Длинные волосы Билла свалялись в рыжий нечесаный клок.
– Гермиона! Извини, я не хотел тебя напугать!
– Билл?
– выпалил Рон, потрясенно взирая на старшего брата.
– Какого черта ты тут делаешь?!
– Я тоже учился в Гриффиндоре, ты не забыл, мой милый младший братишка?
– Билл встряхнул шевелюрой, и его любимая серьга с подозрительным клыком качнулась в ухе.
– И был старостой школы. И спал в этой самой комнате.
– Но ты уже много лет здесь не учишься, - прошипел Рон, не замечая, как Гарри рядом покатывается от хохота.
– Ты мог переночевать в моей комнате!
– Флер не хотела, чтобы нас беспокоили, - невинно ответствовал его старший брат. Не найдя, что возразить на это замечание, Гермиона и Рон надулись: каждый - по своей причине.
Утренние занятия, к большому неудовольствию Рона, не отменили. Первым уроком стала традиционная Защита от Сил зла, на которой гриффиндорцы, уставшие и сонные после ночного дежурства, никак не желали собраться с мыслями, из-за чего профессор Эвергрин, впервые на памяти Гарри, на них здорово наорала. После этого все поплелись на Трансфигурацию, где тоже нервная и взбудораженная профессор МакГонаголл учила их творить шоколад. Причины выбора именно этой темы занятия ни у кого не вызывали сомнения: дементоры. Шоколад спросонья у всех получался абсолютно несъедобный. За исключением гермиониных шоколадушек, остальные невозможно было даже взять в рот, такие они были горькие или настолько не напоминали шоколад внешне. Невилл умудрился очередной раз вызвать неодобрение профессора МакГонаголл: его шоколадки получались очень даже похожими на настоящие, но вот, незадача, испарялись прежде, чем он успевал доносить их до рта. Нестойкость созданных им предметов нисколько не удивила Невилла.
– Сквиб я бесталанный, - вздыхал он, шумно надкусывая созданную Гермионой конфету: она угощала ими всех желающих с разрешения профессора МакГонаголл.
Видя, что ребята не в состоянии сосредоточиться на занятии, строгая декан Гриффиндора сдалась и сотворила всем кофе. Когда все уже заканчивали жевать шоколад, а кофе оставался почти на донышках чашек, сидящий возле окна и потихоньку рисовавший профиль Парвати Патил Дин неожиданно поперхнулся кофе. Он вскочил и прижался носом к стеклу.
– Это они!
– с отчаянием в голосе выкрикнул он. Все гриффиндорцы тут же оккупировали окна класса. Расталкивая всех, профессор МакГонаголл тоже втерлась поближе к подоконнику, нервно задев плечом Гарри и застыла от ужаса. И было чему ужасаться. Все пространство вокруг школы бурлило. Дальние поля были покрыты чем-то серым и омерзительным, точно гнилой налет на крышке унитаза. Бесконечная антрацитово-тусклая масса ползла вниз по холмам, с каждой минутой приближаясь к школе, неся с собой холод и бесконечный, бездонный страх, распространяющийся вокруг с такой скоростью, что у Гарри вдруг заложило уши от внутреннего крика каждого из его одноклассников. Их загнали в тупик. Их окружали.
– Спокойно!
– грохотнул голос декана над обессиленным от отчаяния классом. Всем соблюдать тишину и спокойствие! Ждите меня здесь. Мисс Грэйнджер, вы остаетесь за старшую!
– Профессора МакГонаголл вынесло из класса на такой скорости, точно за ней несся голодный дракон.
– И что теперь с нами будет?
– тихо спросил Невилл в полной тишине.
– Не трусьте!
– рявкнул Гарри, дергая за плечо испуганного Невилла.
– Еще вчера вы кричали "Да здравствует Гриффиндор!", а сегодня уже готовы в штаны наложить? Ему ответил низкий, глубокий и хриплый голос. Незнакомый голос. Гарри пришлось несколько поворочать мозгами, пока он не сообразил, что голос принадлежит Парвати Патил. Дин от страха выронил карандаш.
– Черный Лорд ведет свои легионы, чтобы растоптать своих врагов. Он близок, как никогда. Он силен, как никогда не был прежде. Он получит то, чего хочет больше всего на свете, если найдет свою жертву там, где ищет!
– Великий Мерлин! Парвати! Что это с ней, Лаванда?
– Гермиона помогала Лаванде Браун посадить на стул несчастную девушку. Глаза у Парвати были закачены.
– Это снова было видение?
– в ужасе вскричал Симус.
– Предсказание?
– Отстань, Симус!
– девушки пытались привести Парвати в чувство.
– Рон, как думаешь, может, нам стоит пойти вниз, к главному входу и помочь... если что?
– Гарри вопросительно посмотрел на друга.
– Не вздумайте!
– выкрикнула Гермиона. Но оба парня не обратили на нее никакого внимания.
– Пошли!
– Рон решительно протолкался сквозь толпу возбужденно гудящих одноклассников.
– Как считаешь?
– спросил он Гарри уже в самом конце коридора.
– Парвати действительно что-то видит или просто прикидывается?
– По-моему, для того, чтобы прикидываться, неподходящее время, Рон.
– Тогда что означают эти странные слова: Он получит то, чего хочет больше всего на свете, если найдет свою жертву там, где ищет? Он ищет тебя и Дамблдора в Хогвартсе? Как он может не найти вас здесь? Тем более что и бежать-то теперь некуда, - Рон отвернулся, и Гарри внезапно подумал, что Рон, наверное, ужасно переживает за родных. То, что и Джинни, и Билл теперь были рядом, его нисколько не утешало. Напротив, теперь Рон считал, что его старший брат и младшая сестра находятся в бОльшей опасности, чем раньше.
– Выше нос, Рон, - сказал Гарри нетерпеливо.
– Ты же помнишь, что Дамблдор - единственный волшебник, которого боится Вольдеморт. А Дамблдор не отдаст ни нас, ни всю школу на съедение Вольдеморту.
– А ты никогда не задумывался, Гарри, - произнес Рон, сумрачно разглядывая вновь переливающуюся всеми цветами радуги защиту вокруг замка. За границей защиты продолжали клубиться дементоры.
– Почему Вольдеморт так боится именно Дамблдора? Почему именно Дамблдора считают самым сильным волшебником? Его, не Вольдеморта? Хм, над этим, и правда, следует подумать...
– Нет, Гарри, не нужно помогать возводить укрепления. Я все сделаю сам. Не беспокойся за Валери, она устала, поэтому и накричала на вас сегодня.
– Нет, Гарри, пока твоя помощь не нужна, я сама справлюсь. Но, на всякий случай, поупражняйся еще немного с заклятием Заступника. Пригодится...
– Нет, мистер Поттер. Вам следует вернуться в класс. У нас есть еще три дня на размышления, и директор Дамблдор не собирается терять времени. От всех этих возмутительных слов у Гарри Поттера все внутри перевернулась. Он стоял на вершине Южной башни и смотрел, как черная туча дементоров окутывает все предместья. Вопреки этой страной картине на небе ослепительно светило солнце, а легкий ветерок покачивал на причале древний корабль Глориана. Что теперь будет с Хогсмидом? Успеет ли Орден Феникса прийти им на помощь? Как там родные Рона и Гермионы? Гарри сжал в кармане теплую и живую бутылку, внутри которой крутился джинн. Он уже был готов потратить второе желание, но сомневался, что знает, как правильно его сформулировать, чтобы добиться нужного результата. Гермиона смогла бы ему помочь, но она, не спавшая всю ночь, уже вновь сидела над книгами в библиотеке и с затуманенными глазами искала заклятия, способные либо уничтожить всю армию дементоров, либо укрепить защиту замка. Рон тоже подошел бы Гарри в качестве советчика, но он утешал Джинни в гостиной. Джинни от нервного напряжения и усталости последних дней не выдержала и зашлась в истерике. В ней что-то надломилось, и она больше ничем не напоминала взрослую самоуверенную деловую женщину: вернулась тихая испуганная девочка, больше всего на свете боявшаяся потерять своих родных. Боявшаяся остаться одна. Может, Флер? Поделиться с ней? С момента ее возвращения они так и не поговорили по-человечески, тем более, что утренняя конфузная сцена настроила ее на сердитый лад. Флер сильно изменилась. Сейчас она, взрослая и решительная, сидела в кабинете Дамблдора вместе со всеми преподавателями. На совет пригласили и Билла, а, кроме того, Филча с миссис Норрис, всю прозрачную когорту привидений, десяток домовых эльфов и даже Пивза. Последнее казалось Гарри зловещим предзнаменованием: если для того, чтобы выстоять против дементоров, им нужно действовать вместе с таким существом, как Пивз, то дела их совсем плохи. Нет, если и говорить об этом, то только с той, кто... Что-то коснулось его плеча. Гарри вздрогнул. Еще не повернувшись, он по запаху мяты и чайной розы понял, что это была рука Сью. Ее мысли. Они пахли так же - свежо и завораживающе сладко.
– Гарри, Гермиона сказала мне в библиотеке, что ты здесь, - она так просто и мягко обняла его, что Гарри сделалось невыносимо больно из-за того, что, потеряв всех своих близких, эта тихая мечтательная девушка осталась одна на всем свете и почувствовал еще более сильную потребность защищать ее, быть рядом с ней. Невозможность этого мучила его вот уже третий день, заставляя думать об этом в те минуты, когда их встреча была бы совершенно невозможна: когда он сидел на уроке или стоял на дежурстве, и вот, наконец, они смогли увидеться. И теперь Гарри казалось, будто что-то глубоко родное было в том, как ее волосы - два светлых крыла - лежали по обеим сторонам тонкого узкого личика. Как глубокие серые глаза, запавшие и покрасневшие, смотрели на него, словно... никогда так на него никто не смотрел. И ничей взгляд не мог бы взволновать его так сильно, как сейчас. Он знал это. И когда она положила голову ему на плечо, Гарри уже понимал, что для него это так же естественно, как дышать.
– Профессор Эвергрин сегодня сказала, что если этих... существ слишком много, то они могут лишить волшебников их колдовской силы только одним своим присутствием.
– Это правда, - Гарри и сам не заметил, как его рука обвилась вокруг ее талии.
– Гарри, я хочу тебя попросить об одном одолжении.
– Все что хочешь, мое солнышко. Серые глаза вспыхнули отчаянной надеждой.
– Гарри, давай попросим Джамаледдина что-нибудь сделать. Как-нибудь, как угодно! Только убрать этих чудовищ, уничтожить их каким угодно способом! Гарри, я не имею права тебя просить потратить на меня свое желание, и я знаю, что сама убеждала тебя быть осторожнее с джинном, но сейчас... Гарри, прости, но после того как я узнала, что папа... Я хочу, чтобы Вольдеморт больше не мог никому причинить боль! Чтобы ни одна семья больше не пережила ничего подобного. Ответный взгляд.
– Не надо мучить себя, моя хорошая...
– Нет, не перебивая меня, пожалуйста! Я хочу сказать, что я всегда была согласна терпеть и ждать, но в этой ситуации ожидание, промедление подобно сме... Я не хочу, чтобы погиб еще и ты!
– выкрикнула Сьюзен.
– Я этого просто не вынесу!
– маленькие ладони сжались в кулачки.
– Пожалуйста, Гарри, попроси его! Попроси помочь нам! Гарри вытащил бутылку из кармана.
– Я тоже подумал об этом, - он бросил взгляд на колышущееся вокруг Хогвартса бесцветно-серое море злобы и голода.
– Думаю, что в этот раз все пройдет нормально, если Джим, конечно, не выкинет какую-нибудь глупость, - Струйка дыма медленно потекла из горлышка кока-кольной бутылки, и на волю вырвался чрезвычайно возмущенный джинн.
– О господин мой!
– взревел он, растирая затекшие конечности.
– Как ты жесток, о мой мудрейший и красивейший повелитель! То есть, я хотел сказать, ты грозен и всесилен, твои очи бесстрашно сверкают и все такое прочее, но не слишком ли долго ты заставил меня прозябать в этом гнусном сосуде?
– рявкнул он, расправляя на себе грязную и порядочно пропотевшую рубашку с кружевными манжетами в пол-ярда длиной. Он заметил Сьюзен, растерянно помахавшую ему, и завозил манжетами по полу, изображая изысканный поклон.
– Здрассте, о благородная роза из садов моего господина... О, шайтан, я опять забылся. Прости, о высокородная!
– Завершив церемонию приветствия со Сью, джинн вновь надулся и повернулся к Гарри.
– После того, как я провел в той негодной посудине больше чем две человеческих жизни, ты вновь заточаешь меня на такой долгий срок!
– Два месяца - долгий срок!
– воскликнул Гарри, не выдержав.
– После двухсот-то лет?!
– Трехсот!
– веско и оскорбленно напомнил Джим, складывая руки на груди.
– Но если это время было не зря потрачено