Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Шрифт:
После обеда он задержался в Большом зале, поскольку Эрни Макмиллан собрался сообщить ему нечто конфиденциальное, и друзья, дабы не смущать старосту мальчиков, удалились в гриффиндорскую башню.
— Знаешь, — с самым серьезным видом произнес хуффульпуффец, когда Зал опустел, — о тебе стали говорить, будто бы ты сам на себя непохож. И в самом деле, когда ты вернулся, ну, оттуда, — Эрни тщательно подбирал слова, ему было неловко, но он преодолевал себя, — странным стал, как будто тебя что-то сильно расстроило. Ты уверен, что не попал под заклятье подвластья, пока находился возле Лорда? — и он вопросительно уставился на гриффиндорца.
«Хорошо еще, никто не знает про мамашу Драко», — подумал Гарри.
— Посмотрел бы я, какими бы вы стали странными, если бы полдня голодали, — заметил он и отвернулся к двери. Снаружи явно что-то происходило, из вестибюля доносился приглушенный шум, выкрики, похожие на заклятья.
Переглянувшись с Эрни, они поспешили туда. Но сам вестибюль был пуст; звуки борьбы исходили из бокового коридора, причем, судя по всему, кто-то из учителей успел вмешаться. Несколько десятков шагов — и Гарри с Эрни наткнулись на скопление народа. Судя по тому, что услышал Гарри, драка началась, когда ученики расходились после обеда.
В центре профессор Строут и Пэнси Паркинсон сооружали носилки; рука Пэнси была перевязана в области запястья.
— Пустяки, это ожог, — морщась, уверяла она профессора. — У мадам Помфри есть зелье, которое мигом вылечит меня.
Оказавшись в задних рядах толпы, Гарри сумел разглядеть предостаточно. Объектами заботы преподавательницы и старосты были три парня значительно младше его, примерно курса с четвертого. У одного до безобразия укоротились ноги, а лицо было исцарапано. Второй оброс слизнеподобными щупальцами и напоминал желе; судя по тому, чего стоило профессору Строут собрать его и свалить на носилки, он и в самом деле почти растекался. Третий, пусть и в волдырях, выглядел относительно нормально, но находился без сознания.
— Один из них — нечистокровный, — услышал Гарри. — Из-за этого все и началось.
Простившись с Эрни и обдумывая, как бы развеять опасения членов Д.А., особо чувствительных к его настроению, Гарри поспешил в башню «Гриффиндора». Первыми, кто поднялся ему навстречу, были Фред с Джорджем.
— Привет, Гарри, — сказал Джорд, пожимая ему руку. — Вот, хотим узнать о твоих подвигах, что называется, из первых рук.
Гарри поморщился. Он привык обсуждать это чуть ли не каждый день, но повторять одно и то же снова сейчас не очень хотелось. К тому же, он считал нужным сообщить о произошедшем только что инциденте Рону и Гермионе.
— Пэнси Паркинсон? — переспросил Джордж. — Где она?
— В больничном крыле, — Гарри это казалось очевидным.
— Ничего ей не сделается, — напористо произнес Фред, но Джордж, обогнув Гарри, уже направлялся к выходу. — Ты ей опять будешь мешать заниматься делом! — выкрикнул Фред брату вдогонку, а, когда тот все же выбрался из гостиной, в сердцах выругался: — Вот черт!
— Только не говори, что он всерьез из-за нее переживает! — набросилась на оставшегося из близнецов Джинни.
— А ты как будто сама не видишь, — огрызнулся Фред. — Подозреваю, она его опоила. Они, слизеринцы, мастера варить всякие зелья.
Гарри приложил палец к губам; он обратил внимание, что Ромилда Вейн с парой подружек с интересом наблюдают за их разговором. Заметив это, Джинни притихла; было видно, что мысль о Джордже и Паркинсон всерьез задевает ее. Гарри отлично понимал, что она чувствует, но не находил слов для утешения; он только надеялся, что Джордж, невзирая ни на что, сам сумеет о себе позаботиться.
— Значит, снова подрались, да? Говорят, в общежитии «Слизерина» была дуэль по той же причине, — сказала, пользуясь возможностью сменить тему, Гермиона.
— А что там случилось? — спросил Гарри. Возросшая подпольная активность слизеринцев не могла не беспокоить его.
— Откуда я знаю? Они ведь не особо распространяются о своих делах, — напомнила Гермиона. — Мне Падма Патил сказала.
Однако вскоре изменение в делах слизеринцев стало очевидным. Гарри, превозмогая нежелание наблюдать за ними, предполагал, что после его вылазки должно случиться что-то значительное, даже если Темный Лорд, по справедливому замечанию Гермионы, занят поисками нового подходящего убежища.
— Он отреагирует, но позднее, — предполагала она.
А на другой день Малфой получил почту раньше всех. Его филин, и без того слишком заметный, влетел в Большой зал задолго до появления других сов. Большинство учеников, в том числе и слизеринцы-семикурсники, только рассаживались.
— Надо же, смотри, как задергался! — толкнув Гарри в бок, указал Рон. — Читает… Да ты посмотри!
Указание было совершенно излишне, Гарри и без того следил за слизеринцем, не отрываясь. Судя по всему, послание было коротким и произвело на Драко сильное впечатление. Он побледнел сильнее обычного, резко свернул пергамент и быстро сообщил что-то одноклассникам. Те явно не остались равнодушны.
— Как ты думаешь, Темный лорд мог ему написать? — спросил Рон.
— Нет, — Гарри не мог бы сказать, откуда у него такая уверенность. — Это сообщение из дома.
Он задавался вопросом, что же такого могла сообщить сыну Нарцисса Малфой, чтобы так взбудоражить. Не считаясь с тем, что за ними может наблюдать весь Большой зал, слизеринцы оживленно переговаривались. Равенкловцы из Д.А. за соседним столом навострили уши; можно было не сомневаться, что скоро содержание беседы станет известно гриффиндорцам.
Как всегда, Гарри отвлекся на появление «Пророка», и в этот раз не зря. Он испытал странное чувство повторения пройденного, легко разглядев крупный заголовок: «Побег из Азкабана», а под ним — портреты. Ненадолго ему даже почудилось, будто он спит и видит все происходящее во сне, вспоминает зачем-то день, когда колдовскую общественность известили о побеге Беллатрикс Лестранж. Промедления оказалось достаточно, чтобы его номером завладела Джинни.
Гарри уставился на нее, открыв рот, но подходящие слова с должной степенью деликатности так и зависли на полпути от мозга к языку. Джинни же его даже не заметила, она увлеченно читала; или делала вид, что увлеченно читает.