Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Шрифт:
Гарри посчитал негуманным напомнить о том, что зато пострадала, и серьезно, палочка Рона. Впрочем, ни сил, ни времени для критики Перси особо не оставалось. С понедельника начались испытания.
Письменная часть экзамена по заклинаниям проходила спокойно и размеренно. Вот только Гарри, да и многих других ребят, возмущало, что в Большом зале присутствует Амбридж.
— Мерлин, буду родителем, обязательно пресеку такое безобразие, — поклялся, вырвавшись на свободу, Эрни Макмиллан.
— Будем надеяться, оно к тому времени прекратится так, — фыркнула Паркинсон.
Но, невзирая на это, ощущалось, что настроение у выпускников после первого экзамена нетипично приподнятое. Делясь впечатлениями, большинство высказывало мнение, что готовились к худшему. Сдавать ТРИТОН оказалось неожиданно проще, чем СОВУ. Последний вопрос относился к предпочтенной учеником теме, а уж об этом Гарри знал все. В свое время овладение призывным заклинанием далось ему непросто, зато все, что с этим связано, он запомнил очень прочно.
С этого дня началась неделя, которую Рон окрестил «маленьким бедламом». Во вторник, пока Гермиона сдавала древние руны, Гарри и Рон хаотично наверстывали все, что могли упустить. Потом были зелья, после них — трансфигурация. Каждый раз, выходя с экзамена, Гарри казалось, что он волновался гораздо сильнее, чем это того стоило. Но стопроцентной уверенности в своих оценках он не испытывал.
Пришли выходные, а с ними — время долгожданного испытания машины.
Гарри не считал, что воспользоваться ходом до «Сладкого королевства» — такая уж хорошая идея, но приходилось полагаться на инструкции, выданные Серым Кардиналом. Этот ход, должно быть, порекомендовали ему близнецы, иного объяснения тому, что Перси знает о нем, Гарри не находил. А еще Кардинал, как призналась Гермиона, попросту уступил требованиям Малфоя. Драко, впечатленный рассказами Гойла, возжелал покататься, и, поскольку именно он продвигал проект с летающими машинами, Кардинал не отказал ему.
— Надеюсь, он не испортит мне удовольствие одним своим присутствием, — проворчал Рон. — Хотел бы я поговорить с этим Серым Кардиналом о его методах! Странный он тип, не хуже Дамблдора.
Вечером назначенного дня погода начала портиться, и Гарри стал постепенно склоняться к мысли, что, во всяком случае, не покидая стен замка, дойти до статуи горбатой ведьмы проще, чем воспользоваться лазом Визжащей хижины.
Амбридж находилась в кабинете профессора МакГонагол, и вряд ли это было просто удачным совпадением. Гермиона накладывала заклинание невидимости и следила за отправкой через статую. Гарри пошел первым. Он спустился, решил, что дожидаться остальных не имеет смысла, и двинулся по коридору.
На этот раз путь не показался ему таким уж длинным. «Сладкое королевство» было пусто, дверь, весьма кстати, распахнута, как будто хозяевам вздумалось проветрить помещение. Гарри заметил через окно, что снаружи слоняется без дела ни кто иной, как Мундугус Флетчер. Гарри сразу понял, что именно к нему и следует обращаться для дальнейшего инструктирования, и удивился, что побуждает такого сноба, как Перси, доверять людям, подобным Мундугусу.
— Я здесь, — коротко бросил он, едва поравнялся ос старым жуликом.
Мундугус рассеянно кивнул, продолжая как ни в чем ни бывало вышагивать и насвистывать. Следующей о себе заявила Паркинсон, затем Малфой и, наконец, Рон.
— Подальше от деревни, — бросил в пространство Флетчер и медленно двинулся вдоль улицы. Гарри последовал за ним.
Он и оглянуться не успел, как они свернули с улицы и оказались посреди заросшего кустарника. Невидимость здесь совершенно не помогала, по гнущимся веткам и приглушенному ворчанию, а порой и ругательствам Гарри без труда мог понять, где находится каждый из его спутников.
— Да погодите вы! Мы уже почти пришли, — проворчал в ответ Мундугус довольно громко.
Их цель находилась в особенно густых зарослях, должно быть, для нее специально расчистили место. Гарри дважды обошел вокруг и нашел, что машина выглядит почти новой. Флетчер торжественно передал Рону ключи.
Рон бросился к машине, немного повозился с замком и, распахнув дверцу, включил зажигание. Гарри невольно огляделся, но урчания мотора было почти не слышно, должно быть, мистер Уизли специально принял меры.
Слизеринцы наблюдали за Роном с большим интересом, не обращая внимания на то, что он, собственно, застыл в не слишком приятной для наблюдения позе, забравшись передней частью туловища внутрь и выпятив задницу. Гарри раздумывал, сказать ли ему об этом. Внезапно машина исчезла, и зрелище сделалось еще более странным.
— Прибор невидимости работает! — восторженно выдохнул Рон.
— И тот работал, — проворчал Гарри.
— Ты не понимаешь, Гарри! Этот работает, как я хочу. Он меня слушается. Вот это класс! — Рон был вне себя от восторга. — Ладно, садитесь! Мундугус, ты с нами?
Он, естественно, не мог заметить, что от его предложения Малфой и Паркинсон проявили признаки недовольства.
— Не-а, — к великому их облегчению, отказался тот. — Укачивает меня на высоте, и вообще, не в мои годы пробовать такие фокусы. Так что, ребятки, желаю удачи! — хихикнул Мундугус.
Гарри занял место рядом с Роном. Слизеринцы расположились сзади.
Рону удалось благополучно взлететь и сделать пару разворотов. Некоторое время Рон экспериментировал со скоростью и высотой. Гарри незаметно заглядывал в зеркало заднего вида, ему было любопытно, каково слизеринцам летать таким вот образом. Малфою было любопытно, чего он, в общем, и не скрывал. Когда Драко, как бы сомневаясь, положил палец на кнопку, которая опускала стекло, Рон предупреждающе зарычал. Слизеринец все время вертелся, оглядывался, изучал вид и, что более всего утомляло Гарри, беспрестанно отпускал всякие замечания.
— Надо же. В Министерстве, я знаю, есть такие кареты, на случай, когда приходится иметь дело с магглами, — заявил он. — Но никто никогда не додумался, чтобы они летали.
А вот Паркинсон нервничала. Временами она даже хваталась обеими руками за спинку сидения Гарри, и все время смотрела прямо перед собой, через лобовое стекло. Несколько раз девица судорожно сглотнула, впрочем, взгляд ее был холоден, и Гарри не стал бы утверждать, что ей удается скрывать лучше: страх или все-таки интерес.