Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Шрифт:
— Она ненавидит детей, — добавила Гермиона. — Не хуже Филча. И будет только рада, если нас станет меньше.
В тот раз они разошлись, пообещав сделать все, что будет от них зависеть. Выходили долго, по одному; Гарри, покинувший Комнату последним вместе с Роном, едва не опоздал к ужину. Но после этого собрания все изменилось, никогда еще, даже участвуя в Тремагическом турнире, Гарри не ощущал до такой степени серьезность происходящего.
Казалось, в душах прочно укоренилось состояние неусыпной бдительности. Недавнее ужесточение дисциплины как будто совсем не повлияло на выпускников, и снующая по замку в компании Филча Долорес Амбридж скорее раздражала Гарри, чем беспокоила. Многие продолжали усердно, по нескольку часов в день, уделять внимание подготовке к заканчивающимся экзаменам, но атмосфера приближения чего-то страшного и значительного довлела над всеми.
Порой, рискуя, прямо под носом у Филча члены Д.А. собирались в разных местах. Теперь они почти все обсуждали между делом, выделяя каждую минуту для поединков. Для Гарри как настрой товарищей, так и сами упражнения были большим утешением, и не потому, что ему первым удалось опрокинуть Малфоя, прежде чем тот расцарапал ему щеку. Дуэли были, по мнению гриффиндорца, наиболее полезным времяпровождением.
Однажды во время такой тренировки неумеренно довольный Захариас Смит заявил, что никому до них не удавалось вытрясти столько из Шляпы, и это должно вселять оптимизм.
— Ну и что? Универсальное противоядие не сработает против злобы и разрушения, — покачала головой Пэнси.
— А ты что, пробовала? — фыркнула Парвати. — Так уж сразу и руки опускать?! — и послала в слизеринку малиновый луч.
— Мы не остановим его ни мечом, ни противоядием, ни правдодымом, — подытожил Гарри.
— Значит, придется действовать с умом, — усмехнулся Майкл Корнер.
Гарри был согласен на что угодно, ожидание мучило его, и ему тоже хотелось сделать что-то полезное прямо сейчас. Прогуливаясь с конспектами по защите от темных сил во внутреннем дворике и пользуясь присутствием рядом половины единомышленников, он так и сказал.
— Я нашла кое-что, — заявила на это Гермиона. — В «Хогвартсе» есть комната, где хранятся средства для обороны замка.
Возбуждение публики улеглось сразу же, как она уточнила, что, на самом деле, еще не знает об этой комнате, а только собирается о ней прочитать. В книге, содержащей биографию и достижения Ровены Равенкло, как объяснила Гермиона, имелась ссылка, на которую Гарри категорически не пожелал тратить время.
— Нам следует знать точно, что делается для укрепления «Хогвартса», — сказал он. — Думаю, как ни рискованно это, все же придется выйти наружу и исследовать стены замка и ограждение.
Выражение лиц многих, в том числе Эрни Макмиллана, ясно свидетельствовали о намерении возразить ему самым настойчивым образом. И потому Гарри едва не выронил палочку, когда Малфой, опережая их всех, заявил, что именно так и следует поступить.
— Только я бы прошелся вдоль стен с самой дорогой моделью вредноскопа из тех, что передал нам Серый Кардинал, — заявил он и повернулся к гриффиндорцам. — Маклаген, конечно, перестал навязывать вам свое общество, потому что понял, что вы, вероятнее всего, в курсе его намерений. Но ничто не мешает ему появляться в замке и, кто знает?..
С каждым словом кулаки Гарри непроизвольно сжимались, и он все более убеждался, что имеет дело с давним соперником. Напускная скромность не могла обмануть его. Всем своим видом Драко словно говорил: «Я предлагаю то же самое, но у меня конкретные подозрения. Это не то, что отправиться в никуда и шататься по угодьям «Хогвартса», рискуя нарваться на охрану или Амбридж». Кроме того, ненавязчивое напоминание о том, что именно слизеринцы располагают солидным оборудованием, едва не вывело Гарри из себя. И даже после того, как они обо всем договорились, Гарри все еще трясло.
— С тобой все в порядке? — поинтересовалась некстати проницательная Гермиона.
Гарри постарался смерить подругу не слишком ледяным взглядом, пожал плечами и пробурчал, что да.
Вечером они, как договаривались, отправились «проверить стены». На четвертом этаже Филч недовольно покосился вслед гриффиндорцам, спускающимся по лестнице, но до отбоя оставалось еще два часа. И то, что выходить куда-либо, кроме внутреннего дворика, «нежелательно», еще не означало, что это «категорически запрещено».
Одна из створок Главных дверей была приоткрыта; должно быть, кто-то уже покинул замок. Гарри, как и другие, тщательно озирался, пока не юркнул наружу. Там ждали равенкловцы и хуффульпуффцы.
— Вечно змеи присоединяются последними, — проворчал Рон.
— А вы бы не толпились на крыльце, выйти некуда, — приглушенно пробурчал за спиной Гойл.
Гарри отступил и обернулся. Оба приятеля Малфоя держали в руках по свертку. Сам Драко, тщательно затворив дверь, принялся разворачивать упакованные предметы.
— Что это у тебя? — с любопытством, огорчившим Гарри, спросила Сюзан Боунс.
Малфой принялся объяснять, тыкая пальцем, и при необходимости демонстрируя свои ценности.
— Это вредноскоп, он определяет, как вы знаете, опасность. А вот проявитель колдовства, — он приподнял плоскую и, похоже, тяжелую штуковину, похожую на не отражающее зеркало в мраморной раме, с крутящимися колесиками по бокам. — Показывает, какие чары накладывались, например, для защиты замка, или, вот, — Драко поместил над зеркалом свою волшебную палочку, и тогда в тени замка его бледное лицо осветилось разными цветами, — примерно так. Это спектр заклинаний.
«Расхвастался», — подумал Гарри и забрал вредноскоп. Во всяком случае, он не нуждался в справке, как им пользоваться.
Исследовать всю ограду, разумеется, было немыслимо, поэтому Гарри решил ограничиться открытым заграждением, не упирающимся в Запретный лес, которое всегда выглядело целым и невредимым. Они дошли туда в легких сумерках, отлично видя друг друга. Но Гарри надеялся, из замка не разглядеть, ученики это или авроры.
Установив на широкой доске вредноскоп, он медленно двинулся вдоль стены. Какое-то время за ним наблюдали. Вредноскоп то и дело падал, и сосредоточившись на нем, Гарри не сразу обратил внимание на ход общей беседы.