Гарри Поттер и Орден Феникса
Шрифт:
Прости, что этим летом я не уделял тебе достаточно внимания. Мне больно осуждать собственных родителей, однако, боюсь, что до тех пор, пока они поддерживают связи с опасным окружением Думбльдора, я не могу позволить себе оставаться под крышей их дома. (Если ты будешь писать маме, то можешь сказать ей, что некий Стуржис Подмор, большой друг Думбльдора, был недавно приговорён к сроку в Азкабане за попытку взлома в министерстве. Возможно, это откроет родителям глаза на то, с какими мошенниками и мелкими воришками они связались.) Я считаю, мне повезло, что я не запятнан общением с подобными личностями, —
Прошу тебя, хорошенько подумай над тем, что я тебе сказал, особенно о Гарри Поттере, и — ещё раз поздравляю с назначением на должность старосты!
Твой брат,
Перси
Гарри поднял глаза на Рона.
— Ладно, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал так, будто бы всё это он воспринимает как глупую шутку, — если ты хочешь… э-э… как это?… — Он сверился с текстом. — Ах да!… «открыто порвать» со мной, я обещаю не проявлять агрессивности.
— Отдай, — Рон протянул руку. — Просто Перси… — продолжал он чуть дрогнувшим голосом, разрывая письмо пополам, — самый, — Рон разорвал и половинки, — выдающийся на свете, — четвертинки превратились в осьмушки, — кретин. — Рон бросил обрывки в огонь.
— Давай продолжим, должны же мы закончить хотя бы до рассвета, — как ни в чём не бывало, обратился он к Гарри, подтягивая к себе работу по астрономии.
Гермиона с очень странным выражением посмотрела на Рона.
— Ладно, давайте сюда, — резко сказала она.
— Что? — не понял Рон.
— Ваши работы. Я их проверю и поправлю, — пояснила Гермиона.
— Ты что, серьёзно? Гермиона, ты просто спасительница! — воскликнул Рон. — Чем я могу…
— Вы оба можете, например, сказать: «Мы обещаем больше никогда не откладывать выполнение домашних заданий на последнюю минуту», — Гермиона, с ироническим выражением лица, протянула обе руки за сочинениями.
— Гермиона, спасибо тебе огромное, — слабым голосом пролепетал Гарри, передал ей сочинение, отвалился на спинку кресла и принялся тереть глаза.
Было уже после полуночи, и в гостиной не осталось никого, кроме них с Косолапсусом. Стояла глубокая тишина — если не считать скрипа пера Гермионы, время от времени что-то вычёркивавшей, и шелеста страниц разбросанных по столу справочников, по которым она проверяла различные данные. Гарри чувствовал полнейшее изнеможение и, кроме того, странную, сосущую пустоту в животе, но не от усталости, а из-за письма, почёрневшие останки которого, стремительно съёживаясь, догорали сейчас в камине.
Разумеется, для него не было новостью, что как минимум половина школы считает его странным, даже сумасшедшим, как не было новостью и то, что «Прорицательская газета» уже многие месяцы упорно распространяет о нём отвратительные слухи. И всё-таки письмо Перси, — его совет Рону прекратить с Гарри всяческое общение и призыв доносить о нём Кхембридж, — как ничто другое, заставило Гарри прочувствовать реальность сложившейся ситуации. Ведь они с Перси целых четыре года довольно тесно общались, жили в одном доме во время летних каникул, спали в одной палатке, когда ездили на чемпионат кубка… в прошлом году Перси поставил Гарри высшую оценку за выполнение второго задания Тремудрого Турнира… а теперь этот же самый Перси считает его неуравновешенным и потенциально опасным…
На Гарри волной нахлынуло сочувствие к крёстному. Пожалуй, среди всех его знакомых один только Сириус способен понять, что он, Гарри, сейчас чувствует, потому что и сам находится в точно таком же положении. Практически весь колдовской мир уверен, что Сириус — опасный маньяк-убийца и приспешник Вольдеморта. Вот уже четырнадцать лет, как Сириусу приходится жить с этим ужасным знанием…
Гарри удивлённо моргнул. Он увидел в огне нечто, чего там быть не могло. Оно мелькнуло и тут же исчезло. Нет… невозможно. Просто он сейчас думал о Сириусе, вот ему и привиделось…
— Всё, перепиши вот это, — Гермиона подтолкнула к Рону его сочинение и листок, исписанный её почерком, — а потом добавь заключение, которое я написала.
— Гермиона, честно, ты самый потрясающий человек на свете, — чуть ли не со слезами в голосе сказал Рон, — и если я хоть ещё раз позволю себе грубо с тобой разговаривать…
— … то я пойму, что ты пришёл в норму, — закончила за него Гермиона. — Гарри, а у тебя всё нормально, вот только в конце… Думаю, ты неправильно расслышал слова профессора Зловестры: Европу покрывает лёд, а не мёд… Гарри?
Гарри соскользнул с кресла на прожённый, протертый до основания коврик у камина и, стоя на коленях согнувшись, внимательно вглядывался в огонь.
— Э-э… Гарри? — неуверенно позвал Рон. — Зачем ты?..
— Затем, что я только что видел в камине голову Сириуса, — ответил Гарри.
Он говорил об этом очень спокойно, в конце концов, в прошлом году он уже видел её в том же самом месте и даже разговаривал с ней; но сейчас он не был уверен, что это ему не привиделось… Голова так быстро исчезла…
— Голову Сириуса? — повторила за ним Гермиона. — Как в прошлом году во время Тремудрого Турнира, когда ему понадобилось с тобой поговорить? Но сейчас он не стал бы этого делать, это слишком… Сириус!
Она ахнула от испуга. Рон выронил перо. В танцующих языках пламени восседала довольная голова Сириуса. Длинные чёрные волосы падали на улыбающееся лицо.
— Я уж боялся, что вы уйдёте спать раньше, чем все разойдутся, — сказал он. — Я проверял каждый час.
— Ты появлялся здесь каждый час? — полусмеясь, повторил Гарри.
— На пару секунд. Смотрел, свободен ли путь.
— А если бы тебя заметили? — тревожно воскликнула Гермиона.
— Кажется, одна девочка — на вид, первоклассница — действительно меня видела, но не беспокойтесь, — поспешно добавил Сириус, поскольку Гермиона зажала рот ладонью, — я скрылся, едва она на меня взглянула. Наверняка она подумала, что я — необычной формы полено или что-нибудь в этом роде.
— Но, Сириус, это такой огромный риск… — начала Гермиона.
— Ты прямо как Молли, — оборвал Сириус. — Как ещё я мог ответить на письмо Гарри? Разве что шифрованным посланием — но не забывайте, любой шифр можно расшифровать.