Гарри Поттер и Ось Времён
Шрифт:
— То есть мы получаем, что волшебник может варьировать силу воздействия чар по своему усмотрению? — да, я понял что сказал!
— Вот именно! — американец так обрадовался тому, что я понял его излияния, что немедленно заставил меня задуматься над степенью образованности его обычного окружения. Наивный. Пообщался бы с тем же Снейпом минут десять — не так бы заговорил.
— А от чего зависит степень контроля за действием чар? От эмоций?
— Во многом — да, но больший эффект произведёт рациональный контроль за потоком магии.
Кажется, я нарвался. Если я правильно понял, то вместо эмоций степень повреждений от Tanatos
Когда я попробовал уточнить свою расшифровку у Эккарта, тот на секунду задумался, а потом энергично закивал головой. Узнав всё, что меня так интересовало, я поспешил поблагодарить американца и ретироваться обратно в нашу комнату, где застал штурм Бастилии в миниатюре, исполняемый Фоксом. Рон же, прикрывшийся импровизированным бастионом в виде перевёрнутой кровати, исполнял в этой постановке роль защитников крепости.
— …ещё раз — и в глаз, — судя по всему, этой фразой Майк закончил довольно долгую и прочувствованную речь.
Оценив масштабы повреждений, нанесённых помещению, я понял, что без магии не обошлось — другого рационального объяснения тому, что простыня Рона дымилась, я найти просто не смог.
— А что здесь, собственно, произошло?
— Да так… — неопределённо пожал плечами наш американский товарищ. Было понятно, что более точного ответа я от него не дождусь.
— Я всего-навсего предположил, что Лиз не соглашается с ним встречаться из-за того, что он идиот, — пояснил Рон, вновь ныряя за кровать от праведного гнева Фокса и запущенной им книги, в которой я запоздало опознал один из своих учебников по защите.
— Accio! — вторую книгу я успел поймать ещё до того, как она ударилась о спину моего лучшего друга.
— Она не встречается со мной только потому, что я этого пока не хочу, — с достоинством проговорил Майк, беря себя в руки.
Я же скромненько устроился на своей кровати — единственном предмете мебели, никак не пострадавшему от этого противостояния — и внимал последовавшему за этим диалогу.
— У тебя-то хоть девушка есть, умный? — решил пойти в атаку Фокс, в упор глядя на выбравшегося из укрытия Рона.
— Ещё как есть! — ответил довольный Рон, расплывшись в улыбке от уха до уха — видимо, вспомнил Парватти.
— Да? Что-то не верится, — насмешливо протянул Майк.
— Завидуйте, но завидуйте молча, — усмехнулся Рон, протягивая Фоксу фотографию исполнения Колина Криви, где они с Парватти сидят у камина.
— Я не могу молчать — зубы сводит от зависти, — подыграл ему Майк, разглядывая фотографию.
Не знаю, сколько ещё продолжалась бы эта перепалка (зная Рона, могу сказать, что долго), но по коридорам наконец-то прокатилась та кошмарная мелодия, которая означала, что пора вставать. В итоге всё закончилось относительно мирным разгребанием завалов, в котором я исполнял роль зрителя, и обсуждением предпочтений относительно женского пола (здесь я принял посильное участие).
В общем, когда мы покинули свой опорный пункт, в обеденном зале уже собралась приличная толпа. Как же всё-таки обидно — слышать разговор и не понимать его! Хотя, думаю что учить языки мне нет смысла: вряд ли знание французского поможет мне одолеть Вольдеморта… а после этого, думаю, иностранные языки мне
Самое удивительное, что спали мы этой ночью приблизительно часов пять, но больше спать не хотелось. По крайней мере мне. Ганс, Олег и Дима явились с небольшим опозданием. Им спать, к счастью, никто не мешал. Почему к счастью? Да потому что того несчастного, кто попытался бы их разбудить, ждала участь похуже Жанны д’Арк — единственной ведьмы, которую сожгли по-настоящему. Проверено…
После непродолжительного завтрака, в процессе которого все перемигивались со всеми, а в первую очередь — с Майком, мы направились на очередную практику заклинаний.
Однако вместо очередной потасовки, на этот раз не за манекены, а за дуэльный помост, на предполагаемый предмет спора взгромоздил свою биомассу Ларсен собственной персоной и стал толкать речь, из которой выходило, что вчера несколько учеников были пойманы с поличным на краже спиртных напитков, однако кому-то из них удалось скрыться. Проведённый во время завтрака обыск в комнатах никаких результатов не дал (Ещё бы! Зря ребята что ли вчера столько заклинаний на еду наложили?), и посему сейчас будет произведён осмотр волшебных палочек с применением Prior Incantato.
Какая неприятность…
— Что делать будем? — шёпотом спросил Олег, обращаясь, почему-то ко мне.
— Prior Incantato выявит последние пять, а может быть семь, заклинаний, которыми вы пользовались, — хотя, цитировать книги всегда было привилегией Гермионы. В этот раз её поблизости не было — наша подруга стояла рядом с остальными девушками и время от времени встревожено поглядывала на нас своими завораживающими карими глазами… но я отвлёкся. Так вот, в этот раз стать карманной энциклопедией довелось мне. — Сейчас у нас заберут палочки и по очереди проверят их. Надеюсь, после похода вы использовали больше десятка заклинаний?
Ребята облегчённо переглянулись, что, видимо, означало подтверждение. А вот у меня была проблема — могло всплыть то, что вчера я снимал с нас маскирующие чары или, хуже того, Obliviate. Однако палочку я отдал без разговоров. Потом Ларсен по очереди извлекал из общей кучи волшебные палочки, демонстрировал их собравшимся, давая владельцу возможность опознать свою собственность и подойти поближе.
Судя по всему, Рон и Майк, за то время что я выслушивал лекцию о Tanatos посреди туалетного помещения, успели использовать по несколько десятков мелких заклинаний, так что за них можно было не волноваться.
Наконец, из заметно уменьшившейся кучки было извлечено моё оружие, с которым я, по чести говоря, предпочёл бы не расставаться. Я сделал несколько шагов вперёд, давая понять, что узнаю свою волшебную палочку, и остановился возле Ларсена, сосредоточенно изучающего этот практически бесполезный для него кусок тиса. Остальные палочки горкой лежали на помосте, с которого сам ректор недавно спустился.
— Prior Incantato! — произнёс он, и из моей палочки послышалось слабое эхо произнесённого мной сутра Accio. Затем вчерашнее заклинание, которым я расстелил постель — исключительно из-за собственной лени не пожелав работать руками. И… всё. Больше ни одного заклинания — лишь едва слышный шёпот и лёгкий дымок. После того, как Ларсену в лицо вылетело несколько искр, он понял, что больше ничего не узнает.