Гарри Поттер и Принц-Полукровка (пер. Эм. Тасамая)

Роулинг Джоан Кэтлин

— Репаро.

Кастрюля моментально склеилась.

Монстер, похоже, хотел закричать на Огдена, но передумал и вместо этого, осклабясь, сказал дочери:

— Повезло, что пришел добрый дядя из министерства, да? Может, ему тебя сбудем, раз он не против мерзких швахов…

Меропа, ни на кого не глядя и не поблагодарив Огдена, дрожащими руками подняла кастрюлю, поставила обратно на полку и встала неподвижно, прислонившись спиной к стенке между грязным окном и плитой,

словно больше всего на свете мечтала врасти в нее и исчезнуть.

— Мистер Монстер, — снова заговорил Огден, — как я сказал, причина моего визита…

— Я прекрасно расслышал в первый раз! — резко перебил Монстер. — И что? Морфин задал муглу перцу, и поделом — а теперь что?

— Морфин нарушил колдовской закон, — строго произнес Огден.

— Морфин нарушил колдовской закон, — издевательски пропел Монстер. Морфин захехекал. — Преподал муглишке урок — теперь уж и это незаконно, что ли?

— Да, — кивнул Огден, — боюсь, что так.

Он вытащил из внутреннего кармана небольшой пергаментный свиток и развернул его.

— А это чего, приговор? — сердито повысив голос, спросил Монстер.

— Это вызов в министерство на слушанье…

— Вызов? Вызов? Да кто ты такой, вызывать моего сына?

— Я — глава департамента магического правопорядка, — объяснил Огден.

— А мы, значит, дерьмо, так? — завизжал Монстер, наступая на Огдена и тыча грязным желтым ногтем ему в грудь. — Дерьмо, которое должно бегать на задних лапках, как министерство прикажет? Да ты знаешь, с кем разговариваешь, мерзкое ты мугродье, а?

— По моим сведениям, с мистером Монстером, — произнес Огден осторожно, но не теряя самообладания.

— Именно! — проревел Монстер и выставил средний палец. Гарри сначала решил, что это непристойный жест, но потом понял, что Монстер демонстрирует Огдену уродливое кольцо с черным камнем. — Видал? Видал? Знаешь, что это такое? Знаешь, откуда? Оно в нашей семье уже много веков, вот откуда идет наш род, и сплошь чистая кровь! Знаешь, сколько мне за него предлагали? На камне-то — герб Певереллов!

— Представления не имею, — пожал плечами Огден и моргнул: кольцо промелькнуло в дюйме от его носа, — но это совершенно неважно, мистер Монстер. Ваш сын совершил…

Монстер с яростным ревом бросился к дочери. Его рука метнулась к ее горлу, и Гарри испугался, что он собирается придушить несчастную, но в следующую секунду Монстер уже тащил Меропу к Огдену за золотую цепь, которая висела у нее на шее.

— Видал? — вопил он, потрясая тяжелым золотым медальоном. Меропа в ужасе хрипела и задыхалась.

— Вижу, вижу! — поспешно заверил Огден.

— Это Слизерина! — орал Монстер. — Салазара Слизерина! Мы — последние его потомки! Что вы на это скажете, а?

— Мистер

Монстер, ваша дочь! — в тревоге воскликнул Огден, но Монстер уже отпустил Меропу; та, шатаясь, побрела в свой угол. Она потирала шею и хватала ртом воздух.

— Ну? — победно выкрикнул Монстер, словно привел абсолютно неопровержимый аргумент. — И нечего разговаривать с нами, будто мы грязь под ногами! Много поколений чистокровок, и все колдуны — про тебя такого не скажешь!

Он плюнул на пол под ноги Огдену. Морфин опять захехекал. Меропа жалась у окна, повесив голову — тусклые прямые волосы скрывали ее лицо — и молчала.

— Мистер Монстер, — спокойно заговорил Огден, — боюсь, что ни ваши, ни мои предки не имеют ни малейшего отношения к делу. Я здесь из-за Морфина и того мугла, на которого он напал вчера ночью. По нашей информации, — он заглянул в пергамент, — Морфин навел порчу на означенного мугла и вызвал у него приступ крайне болезненной крапивницы.

Морфин хихикнул.

— Тише, мальчик, — бросил Монстер на серпентарго, и его сын затих.

— А если и так, что с того? — с вызовом сказал Монстер, обращаясь к Огдену. — Надо думать, вы уже почистили муглишке личико, заодно с памятью?

— Речь не об этом, мистер Монстер, — отозвался Огден. — Это было ничем не спровоцированное нападение на беззащитного…

— А я сразу почуял, что ты любитель мугродья, едва ты вошел, — мерзко ухмыльнулся Монстер и еще раз плюнул на пол.

— Такой разговор ни к чему не приведет, — решительно заявил Огден. — Поведение вашего сына доказывает, что он не испытывает никаких угрызений совести. — Огден опять заглянул в пергамент. — Морфин должен явиться на слушанье четырнадцатого сентября и ответить на обвинение в использовании магии на глазах у мугла и причинении ему физического и морального вре…

Огден осекся. С улицы послышалось звонкое цоканье копыт и громкие, веселые голоса. Очевидно, дорога в деревню проходила совсем близко от дома. Монстер широко раскрыл глаза и замер, прислушиваясь. Морфин с каким-то голодным видом зашипел и повернул голову на звуки. Меропа подняла голову. Гарри заметил, что она побелела как мел.

— Господи, какое убожество! — прозвенел девичий голосок, так отчетливо, словно его обладательница стояла прямо в комнате. — Том, неужели твой отец не может приказать снести эту лачугу?

— Она не наша, — ответил ей юноша. — По ту сторону дороги все принадлежит нам, но это — жилище нищего старикашки Монстера и его детей. Сынок, кстати, полный псих. Слышала бы ты, что про него рассказывают в деревне…

Девушка рассмеялась. Цоканье копыт становилось все громче. Морфин дернулся, собираясь встать с кресла.