Гарри Поттер и Принц-полукровка

Роулинг Джоан Кэтлин

Похоже, он и сам поразился собственным словам. На мгновение вид у Слизнорта стал довольно-таки расстроенный. Потом он пожал плечами:

— Что делать… В такие времена благоразумные волшебники стараются не высовываться. Дамблдору хорошо говорить, но для меня сейчас поступить преподавателем в Хогвартс — всё равно что публично объявить о своём союзе с Орденом Феникса! В Ордене, безусловно, прекрасные люди, отважные, благородные и так далее, но меня лично не устраивает их уровень смертности…

— Совсем необязательно вступать в Орден, чтобы преподавать в Хогвартсе, — сказал Гарри. Ему не до конца удалось сдержать

насмешливую нотку в голосе; трудно было посочувствовать изнеженному Слизнорту когда ему вспомнилось, как Сириус жил в пещере и питался крысами. — Большинство учителей не состоят в Ордене, и никого из них пока не убили — ну, если только не считать Квиррелла, но ему так и надо, ведь он сотрудничал с Волан-де-Мортом.

Гарри был совершенно уверен, что Слизнорт — один из тех волшебников, кто не в состоянии спокойно слышать имя Волан-де-Морта, и действительно, Слизнорт весь передёрнулся и протестующе пискнул, но Гарри не стал обращать на это внимания.

— По-моему, в Хогвартсе гораздо безопаснее, чем в других местах, пока директор там Дамблдор. Говорят, он единственный волшебник, которого боялся Волан-де-Морт, правда? — продолжал своё Гарри.

Слизнорт отрешённо устремил взгляд в пространство. По-видимому, он обдумывал слова Гарри.

— Что ж, это верно, Тот-Кого-Нельзя-Называть никогда не стремился сразиться с Дамблдором, — неохотно пробормотал он. — И, пожалуй, вполне можно предположить, что, поскольку я не присоединился к Пожирателям смерти, Тот-Кого-Нельзя-Называть вряд ли числит меня среди своих друзей… А в этом случае, пожалуй, я и в самом деле был бы в большей безопасности поблизости от Альбуса… Не стану скрывать, смерть Амелии Боунс потрясла меня… Если уж она, при её-то связях в Министерстве, при её возможностях защиты…

Тут в комнату вернулся Дамблдор. Слизнорт вздрогнул, как будто совсем позабыл о его присутствии в доме.

— Ах, это ты, Альбус, — проговорил он. — Долго же ты, однако. Расстройство желудка?

— Нет, просто я читал магловские журналы, — сказал Дамблдор. — Обожаю схемы для вязания. Ну что ж, Гарри, мы с тобой уже достаточно долго злоупотребляем гостеприимством Горация, пора и честь знать.

Гарри с готовностью вскочил на ноги. Слизнорт слегка растерялся:

— Уже уходите?

— Да, уходим. Я всегда умел вовремя признать своё поражение.

— Поражение?

Слизнорт страшно разволновался. Он сцепил руки, завертел толстыми большими пальцами, заёрзал, глядя, как Дамблдор закутывается в свой дорожный плащ, а Гарри застёгивает молнию на куртке.

— Итак, очень жаль, что ты не хочешь работать у нас, Гораций, — сказал Дамблдор и помахал на прощание здоровой рукой. — В Хогвартсе были бы рады твоему возвращению. Если захочешь как-нибудь нас навестить, всегда будешь дорогим гостем, несмотря на повышенные меры безопасности…

— Да, да… спасибо за приглашение… вот и я говорю…

— Стало быть, до свидания!

— Пока, — сказал Гарри.

Они были уже у выхода на улицу, когда сзади послышался крик.

— Ну хорошо, хорошо, я согласен!

Дамблдор обернулся. Запыхавшийся Слизнорт стоял в дверях гостиной.

— Ты согласен вернуться на работу?

— Да, да, — раздражённо ответил Слизнорт. — Я, должно быть, с ума сошёл, но — да, я согласен.

— Чудесно! — просиял Дамблдор. — В таком случае, Гораций, до встречи первого сентября!

—

Да уж, до встречи, — буркнул Слизнорт. Когда они шли по садовой дорожке, им вслед нёсся голос Горация:

— Но смотри, Дамблдор, я потребую прибавки!

Дамблдор тихонько хмыкнул. Садовая калитка захлопнулась за ними, и они пустились в обратный путь вниз по тёмным переулкам среди клубящегося тумана.

— Молодец, Гарри, — сказал Дамблдор.

— Да я ничего не сделал, — удивился Гарри.

— Да нет, сделал. Ты показал Горацию, насколько для него выгодно вернуться в Хогвартс. Он тебе понравился?

— Ну-у…

Гарри и сам не знал, понравился ему Слизнорт или не понравился. Пожалуй, он довольно симпатичный, но какой-то уж очень самовлюблённый и ещё, что бы он там ни говорил, слишком сильно удивляется, что девочка из семьи маглов может стать хорошей волшебницей.

Дамблдор избавил Гарри от необходимости высказать всё это вслух.

— Гораций, — сказал он, — очень любит комфорт. А ещё он любит собирать вокруг себя знаменитостей, преуспевающих и влиятельных людей. Ему нравится думать, что они прислушиваются к нему. Он сам никогда не стремился восседать на троне, предпочитает занять место за его спинкой — там, знаешь ли, легче развернуться. В своё время в Хогвартсе он отбирал для себя любимчиков среди учеников — кого за ум, кого за честолюбие, кого за обаяние или талант, причём удивительно ловко определял именно тех, кто потом добился известности в той или иной области. Гораций даже основал своеобразный клуб своих любимчиков с самим собой во главе. Он знакомил их с нужными людьми, налаживал полезные контакты между членами клуба и всегда что-то с этого имел, будь то коробочка его любимых засахаренных ананасов или возможность порекомендовать своего человека на освободившуюся должность в Управлении по связям с гоблинами.

Гарри вдруг представилась необыкновенно яркая картинка: громадный раздувшийся паук плетёт свою паутину и время от времени дёргает за ниточки, подтягивая к себе поближе сочных и жирных мух.

— Я не для того всё это тебе рассказываю, — продолжил Дамблдор, — чтобы восстановить тебя против Горация, или, как его теперь следует называть, профессора Слизнорта, а для того, чтобы ты был настороже. Несомненно, он постарается и тебя включить в свою коллекцию. Ты, Гарри, стал бы у него самым ценным экспонатом: Мальчик, Который Выжил… Избранный — так тебя теперь называют.

От этих слов Гарри пробрал холод, никак не связанный с окружающим туманом. Они напомнили ему то, что он услышал несколько недель назад — слова, которые для него имели особый, ужасный смысл:

«Ни один из них не может жить спокойно, пока жив другой…»

Дамблдор остановился, поравнявшись с церковью, мимо которой они проходили по дороге к Слизнорту.

— Дальше можно не идти. Держись за мою руку, Гарри.

На этот раз Гарри заранее приготовился к трансгрессии, но всё же ощущение было не из приятных. Когда давление прекратилось и он снова смог вдохнуть, оказалось, что они с Дамблдором стоят на просёлочной дороге, а впереди виднеется второе из его самых любимых строений на свете — «Нора». Мгновение леденящего ужаса прошло, у Гарри сразу стало легче на душе при виде этого дома. Там Рон… И миссис Уизли — Гарри не знал человека, который готовил бы лучше, чем она…