Гарри Поттер и Принц-полукровка

Роулинг Джоан Кэтлин

Гарри рассмеялся:

— Волан-де-Морт хочет убить меня, и никакие мракоборцы его не остановят. Поэтому благодарю за предложение, но — спасибо, не надо.

— Стало быть, — теперь уже холодно осведомился Скримджер, — просьба, с которой я обратился к вам на Рождество…

— Какая просьба? А, да — чтобы я рассказывал всем, как замечательно вы работаете, в обмен на…

— Это позволило бы укрепить моральный дух сообщества! — резко оборвал его Скримджер.

Гарри

с секунду вглядывался в него.

— Стэна Шанпайка вы так и не выпустили?

Скримджер густо побагровел, обретя вдруг разительное сходство с дядей Верноном.

— Я вижу, вы…

— Целиком и полностью человек Дамблдора, — подсказал Гарри. — Совершенно верно.

Несколько мгновений Скримджер гневно взирал на него, затем развернулся и молча захромал обратно. Гарри увидел, что Перси и прочие чиновники из министерской делегации поджидают его, бросая нервные взгляды на рыдающих Хагрида и Грохха, которые так и остались сидеть на своих стульях. А к Гарри спешили Рон с Гермионой, уже разминувшиеся с топавшим в противоположном направлении Скримджером. Гарри повернулся и медленно пошёл дальше, ожидая, когда друзья нагонят его, что они наконец и сделали — в тени бука, под которым все трое нередко сиживали в более счастливые времена.

— Чего хотел Скримджер? — шёпотом спросила Гермиона.

— Того же, что и на Рождество, — пожал плечами Гарри. — Получить от меня секретные сведения о Дамблдоре и обзавестись для Министерства новым рекламным мальчиком.

С секунду Рон, казалось, пытался справиться с обуревавшими его чувствами, а затем громко сказал Гермионе:

— Слушай, я сбегаю, дам Перси по морде!

— Нет, — твёрдо ответила она и ухватила его за руку.

— А мне бы так полегчало!

Гарри рассмеялся. Даже Гермиона слабо улыбнулась, но стоило ей взглянуть на замок, и лицо её вновь потемнело.

— Как подумаешь, что мы сюда можем и не вернуться… — тихо сказала она. — Ну как можно закрыть Хогвартс?

— Глядишь, ещё и не закроют, — отозвался Рон. — Дома не безопаснее, чем здесь, верно? Сейчас повсюду одно и то же. Я бы даже сказал, что в Хогвартсе лучше, в нём столько волшебников, способных его защитить. Ты как считаешь, Гарри?

— Я не вернусь в школу, даже если она откроется снова, — ответил Гарри.

Рон вытаращил глаза, а Гермиона лишь печально сказала:

— Я ждала от тебя этих слов. Но что ты собираешься делать?

— Загляну ещё разок к Дурслям, так хотел Дамблдор, — ответил Гарри. — Но не надолго, после этого я покину их навсегда.

— И куда ты отправишься, если не

в школу?

— Думаю вернуться в Годрикову Впадину, — негромко сказал Гарри. Мысль эта сидела у него в голове ещё с той ночи, когда погиб Дамблдор. — Для меня всё началось именно там. И мне всё время кажется, что я должен в ней побывать. Да и могилы родителей навестить хочется.

— А потом? — спросил Рон.

— Потом займусь поисками оставшихся крестражей, — ответил Гарри, глядя на белую гробницу Дамблдора, отражавшуюся в воде по другую сторону озера. — Он хотел этого от меня, потому и рассказал мне о них всё. Если Дамблдор был прав — а я в этом не сомневаюсь, — где-то ещё спрятаны четыре крестража. Мне нужно найти их и уничтожить, а после взяться за седьмой обломок души Волан-де-Морта, за тот, что сидит в его теле, потому что именно я должен его убить. И если по пути мне подвернётся Северус Снегг, — прибавил он, — тем лучше для меня и хуже для него.

Наступило долгое молчание. Толпа уже почти рассеялась, последние из скорбящих, уходя, по широкой дуге огибали монументального Грохха, по-прежнему обнимавшего Хагрида, горестные стенания которого разносились эхом над озёрной водой.

— Мы будем с тобой, Гарри, — сказал Рон.

— Что?

— В доме твоих дяди с тётей, — сказал Рон. — И потом, куда бы ты ни отправился.

— Нет… — быстро возразил Гарри. На это он никак не рассчитывал, он хотел внушить друзьям, что собирается идти своим опаснейшим путём в одиночку.

— Ты говорил нам когда-то, — тихо промолвила Гермиона, — что у нас есть время отступиться, если мы того захотим. Мы этим временем не воспользовались, верно?

— Мы с тобой, что бы ни случилось, — сказал Рон. — Но только, дружок, прежде чем отправляться куда-то ещё, даже в Годрикову Впадину, тебе придётся заглянуть к маме с папой.

— Зачем?

— Ты про свадьбу Билла и Флёр, случаем, не забыл?

Гарри ошеломлённо уставился на него — то, что на свете ещё существуют такие нормальные вещи, как свадьба, казалось ему и невероятным, и чудесным.

— Да, уж её-то мы пропустить не вправе, — сказал он.

Его ладонь машинально сомкнулась на ложном крестраже, но несмотря на всё, несмотря на тёмный, извилистый путь, ожидавший его впереди, несмотря на последнюю встречу с Волан-де-Мортом, которая, знал Гарри, состоится наверняка — через месяц, год или десять лет, — при мысли о том, что ему ещё предстоит провести с Роном и Гермионой последний счастливый и мирный день, на сердце у него полегчало.