Гарри Поттер и современная магия 3
Шрифт:
Примечание автора: Операция семь Поттеров наглядно показывает то, что никакого запрета на приём оборотного с личиной другого пола нет. Флёр играла одного из Поттеров.
Глава 25
Январь пролетел неожиданно быстро, вот только, казалось, каникулы завершились, а уже бац и середина февраля. Слухи и переживания постепенно как-то сами собой улеглись, оставались лишь единицы тех, кто будто бы мантру повторял приснопамятную песенку Пивза.
А затем случился он, день святого Валентина,
Всё розовое, и с неба сыплется сердечковое конфетти. Омерзительно, особенно учитывая то, что оно было везде, в том числе и в каше.
За преподавательским столом было не лучше, разве что конфетти не сыпалось учителям прямо на головы и в тарелки. Но вот из-за оного поднялся Локонс.
— С Днём святого Валентина! — провозгласил он. — Для начала позвольте поблагодарить всех — а их сорок шесть человек, — кто прислал мне к этому дню поздравительные открытки! Я взял на себя смелость устроить для вас этот маленький сюрприз. Но это ещё не все!
Локхарт хлопнул в ладони, и в зал вошла процессия мрачного вида гномов. Правда, это были не обычные гномы: у каждого в руке была арфа, а за спиной — золотые крылышки.
— Представляю вам моих любезных купидончиков, валенсианских письмоносцев! — лучезарно улыбался Локхарт. — Сегодня они будут ходить по школе и разносить валентинки. Веселье только начинается! Я уверен, и мои коллеги захотят внести лепту в наш праздник! Давайте попросим профессора Снейпа, пусть он покажет нам, как сварить Любовный напиток! А профессор Флитвик в этот праздник пламенеющих сердец мог бы рассказать кое-что о Приворотных средствах. Он знает о них, старый проказник, больше любого чародея!
Наблюдающий за всей этой трагикомедией Гарри лишь с грустью вздохнул и, вынув из своей тарелки очередное приземлившееся в неё сердечко, едва заметно скривился. Очень хотелось встать и просто уйти. Вот только воспитание не позволяло.
В начале Дурсли, а затем и учитель приучили к тому, что к еде надо относиться с почтением. Первые, правда, этим не замарачивались — их урок был в том, что есть надо, что дают. А вот наставник озаботился. Так что ел Гарри всегда аккуратно, спокойно, уважительно относясь как с находящимся рядом, так и к самой пище.
Ещё одно противно-розовое сердечко приземлилось аккурат в стоящий перед ним апельсиновый сок.
— С меня хватит… — пробормотал не выдержавший Гарри, и направив свои мысли к закреплённому на правом предплечье CAD, принялся за формирование зоны расчёта заклинания. Расчёт, формирование последовательности, активация. Едва заметное, замеченное лишь парой другой учеников свечение и доставший уже всех сердечкопад был прекращён. Повисший в нескольких метрах над всем залом барьер их попросту аннигилировал. Разбрасываемые сидящими в верхних перекрытиях садовогномоангелочками, они достигали протянувшегося от стены до стены барьера и в нём исчезали.
На протяжении всего дня гномоангелочки с валентинками бесцеремонно сновали по всему замку из класса в класс, по коридорам, от них не было спасения. Они "пели", если, конечно,
После обеда у дверей кабинета заклинаний один из них, юродивый, в розовой пачке с крылышками, поймал Гарри.
— Эй, ты, Гайи Поттей! — проскрипел он, расталкивая учеников.
Увидевший его Гарри попытался самым честным образом смыться, но не тут-то было. Нимало не стесняясь и, судя по всему, совершенно не думая о последствиях, это юродство прямо на глазах у уже подошедших первачков повалило обалдевшего от такой наглости мальчика на пол и тем помешав улизнуть продолжило: — Тебе музыкальное послание.
— Зашибу! — Сквозь зубы коротко пообещал гаду оказавшийся на полу второкурсник.
Увы, но, гномоангелочек предпочёл оставить это его обещание не услышанным и тут же коряво, совершеннейшее непотребно запел:
Его глаза хоть видят слабо,
Но зеленей, чем чародея жаба,
А волосы его черней тоски,
Чернее классной грифельной доски.
О, Божество, хочу, чтоб сердце мне отдал,
Герой, что с Темным Лордом совладал!
Столпившиеся вокруг дети к концу уже в голос, буквально до слёз хохотали.
Как над самим посланием, так и над всей ситуацией в целом. Не смешно было разве что лежащему на полу Гарри.
Не ожидавший такой наглости мальчик с немым ужасом представлял, что с ним будет, когда о подобном узнает наставник. "Неделю из додзё ползком выбираться буду и то не факт, что сил хватит", — с нотками обречённости и разгорающийся к автору куплета ненависти подумал вынужденный слушать этот бред Гарри. Но вот совершенно неожиданно поваливший его гном заткнулся. И столь же неожиданно для себя самого оказавшись на высоте в три своих роста задёргался.
— Что за цирк? Дебильный Локхарт, дебильные гномы. Это ни хрена не смешно, убого, противно и унизительно. Пошло вон, ничтожество, — произнёс поднявший гнома за упряжь с крылышками появившийся со стороны большого зала Драко Малфой и, придав оказавшемуся у него в руке гному не слабое такое ускорение, отправил оного в полёт, закончившийся кувырками где-то в самом конце коридора. — Поднимайся, Поттер, чего прохлаждаешься? — И протянув к Гарри руку, Драко помог тому оказаться на ногах.
— Узнать бы, какая дура додумалась…
— Согласен, ни хрена не смешно.
Всех любознательных как ветром сдуло и среди них никто не заметил дрожащую от слёз метнувшуюся в класс младшую Уизли.
Минуло уже почти четыре месяца с тех пор, как Джастин и Почти Безголовый Ник окаменели, и теперь чуть ли не все уверились, что злодей, кто бы он ни был, сгинул совсем и никогда больше в Хогвартс не явится.
Пивзу окончательно наскучила песня «Гарри Поттер, ты злодей», и все как-то разом совершенно незаметно так успокоились. Школа вернулась к своему практически обычному, для магического замка, естественно, состоянию. Да к тому же профессора про дополнительные предметы, обязательные со следующего года, но оставляющие возможность выбора оных сообщили. В общем, заняться всем было чем. К тому же квиддич так никто и не отменял. И если зимой играть ну такое себе, то вот осенью и весной.