Гарриет
Шрифт:
Гэрриет в это время пыталась украсить пудинг, предназначенный для завтрашнего обеда, но в конце концов, поняв, что украшает больше стол, чем пудинг, решила отложить это на завтра.
Кит зачерпнул горсть замороженных фиалок и щедрой рукой рассыпал их по тарелке с муссом.
— Так нельзя, у нас же завтра гости! — взмолилась Гэрриет.
— Плюньте вы на них, — посоветовал Кит. — Будьте на высоте, берите пример со своих десертов. Как Кори? — спросил он, оборачиваясь к миссис Боттомли.
Миссис Боттомли сокрушенно
— Таким я его еще не видела. Сегодня утром нарочно испекла ореховый пирог — вы же знаете, это его любимый, — так он к нему даже не притронулся. Как услышал, что она приезжает вместе с Ронни Аклендом, так с тех пор и ходит мрачнее тучи. Интересно, и что это за Ронни Акленд такой? На фотографии он такой красавец.
— Ронни Акленд? Уверяет, что он актер, но, по правде сказать, я бы с ним и шараду не взялся разыгрывать. Но тут другое: у него умирает отец, бедный Ронни вот-вот осиротеет и одновременно превратится в лорда Акленда — и вот это-то Ноэль и привлекает. Она ведь всю жизнь ждала своего Лорда.
Гэрриет улыбнулась. Она ничего не могла поделать — Кит Эрскин ей нравился и, судя по всему, прекрасно это сознавал.
— Послушайте, Боссис… — начал он.
— Ах, не называйте меня Боссис, это так грубо звучит.
— Вы не присмотрите за детьми, пока мы с Гэрриет съездим поужинаем?
Миссис Боттомли явнр колебалась.
— Конечно, ей хорошо бы было немного передохнуть, мистер Кори ее совсем издергал; но что же это получается — он только за дверь, а ее уже и след простыл? Нет, ему это не понравится.
— Да мы вернемся раньше его, он и знать ни о чем не будет. Ну, Боссис, миленькая!..
— Ну… Не будь я так сердита на мистера Кори, ни за что бы не согласилась.
Кит повез Гэрриет в какой-то маленький клуб, где они поужинали, а после ужина еще долго пили и разговаривали при тусклом освещении, уже на «ты».
— Значит, она таки завтра приезжает. — Кит усмехнулся. — Думаю, Боссис не преминула тебе рассказать, как мы с Ноэлью однажды погуляли.
— Да? А я так поняла с ее слов, что скорее дома посидели, — заметила Гэрриет.
Кит расплылся в улыбке.
— О, да у кисоньки кого-точки?.. Самое странное, что Кори потом даже не держал на меня зла. Знаешь, что он сказал? Говорит, какое я имею право винить тебя, если и сам не могу перед ней устоять?
— Мне так жаль Кори, — задумчиво проговорила Гэрриет. — И почему такой мужчина не может никого найти себе вместо нее?
— Потому что она его околдовала, — сказал Кит. — И потому что он сгорел дотла в идиотской надежде, что когда-нибудь — через год, через пять, десять, сто лет — он наконец пробьется сквозь гранитную толщу ее самодовольства и завоюет это жалкое, пустое сердечко.
Я ненавижу ее, — медленно продолжал он. — Ей не нужен никто, кроме нее самой, — и все равно, в первый момент она так ослепляет, что затмевает все кругом, как солнце… Впрочем, — он вытянул ноги под столом, и одна из них задела ногу Гэрриет, — это все чужие беды, поговорим лучше о твоих. Почему ты оставила ребенка? Влюбилась без памяти в его отца?
— Да. Наверное, я до сих пор в него влюблена. — Она вовсе не собиралась говорить ему о Кори.
Кит взял ее за руку.
— А я в любви предпочитаю быть реалистом. Какой смысл всю жизнь терзаться из-за того, кто тебя не любит? Лучше уж найти ему подходящую замену.
— Да? — сказала Гэрриет, забирая у него руку. — И где же я ее найду?
— Да хоть прямо здесь. Ну-ка взгляни на меня повнимательнее и скажи: разве во мне что-нибудь не хорошо?
Гэрриет взглянула на Кита. Пожалуй, в нем было хорошо все: и низкий бархатистый голос, и глаза, и насмешливый рот, и широкие плечи, и длинные сильные ноги — и одна из них снова прижималась к ноге Гэрриет.
— По-моему, пора возвращаться домой, — сказала она.
На полпути от шоссе к дому Кит остановил машину и заглушил мотор. Потом, без всякого предупреждения, он сдернул ленту с затылка Гэрриет, и ее волосы рассыпались по плечам.
— Так гораздо лучше, — сказал он. — Почему ты все время пытаешься скрыть, какое ты прелестное создание?
— Я не хочу никого прельщать, — ледяным голосом ответила она.
— Послушай, моя славная, ты, конечно, в жизни здорово обожглась, но, в сущности, это все равно, что вылететь из седла на полном скаку: чем дольше после этого не подходишь к лошади, тем труднее сделать первый шаг.
Он повернулся на сиденье и нежно поцеловал ее в губы.
— Ну-ну-ну, — сказал он потом тихо и ласково, словно успокаивая испуганного жеребенка. — Ведь неплохо было, правда?
Совсем не плохо, подумала Гэрриет. Точнее, даже очень хорошо. И, когда он снова склонился к ней, она ответила на его поцелуй.
— Вот это да, — прошептал он. — Ты представляешь, как прекрасно нам будет вместе?
Распахнув пальто, он притянул ее к себе, так что она всем телом почувствовала, как подрагивают мышцы его большого, сильного тела.
Что я делаю, подумала она. Неужели все сначала? Как можно опять сдаваться так сразу?
— Ну же, — прошептал он. — Не бойся, я не такой болван, чтобы ты тут же от меня забеременела.
Словно раскаленное железное клеймо ткнулось ей в спину. Забеременела? Одно это слово вмиг привело ее в чувство. В панике она вырвалась из его объятий и, распахнув дверцу, стремглав бросилась к дому.
— Эй, постой минутку! — смеясь, кричал Кит ей вслед. — Не надо так торопиться, лечь в постель мы всегда успеем!
Задыхаясь, она влетела в дом и прямо в прихожей наткнулась на Кори.
— Гэрриет! Слава Богу, что ты вернулась. Что с тобой, что-нибудь случилось?
Она судорожно вытирала размазанную тушь, приглаживала волосы и затискивала под пояс выбившуюся блузку.