Гарт. Измененный

Чижовский Алекс Константинович

Экран демонстрировал стайку плазмоидов, направляющихся в сторону звезды. Эти существа быстро набрали скорость, недоступную человеческим кораблям. Я безразлично пожал плечами – чем меньше непонятных соседей, тем лучше. А ведь снаружи еще болтаются несколько защитников. Лучше бы плазмоиды забрали их с собой…

В контейнере лежали четыре легких импульсника, а в ящичке рядом – энергоблоки для них. Сразу же повесил себе на пояс шесть «кирпичиков» – возражений не последовало. Дэйн в это время настороженно разглядывал людей, поглаживая магазин штурмового комплекса, – юный боец ожидал любой пакости.

– Почему

вы не сражались? – спросил я, увидев аккуратно сложенное у стены оружие. Импульсников с запасом хватило бы всем, кто сейчас находился в командном центре.

– Искин рекомендовал прекратить сопротивление, – поспешно ответил Шем Лиар. – Управитель погиб, как и все, кто взял оружие… Я рекомендовал вступить в переговоры. Но вы не пытались связаться с нами, сразу начали убивать…

Двое мужчин побледнели, когда открыли кокон с искалеченным наемником. Могучая грудь Сорма еле заметно подрагивала. Индикатор медицинского модуля утверждал, что верзила пребывает в глубокой отключке.

– Нужен комплекс интенсивной терапии, – покачав головой, вынес вердикт молодой специалист.

– В чем проблема? – раздраженно сказал я.

– Но он сейчас занят… – промямлил медик.

– Никаких «занят», – жестко сказал я, поворачиваясь к ученому, – тащите сюда этот свой комплекс!

– Следует дождаться, когда советник закончит слияние, – пояснил ученый, заметив мое нетерпение.

Один из техников провел рукой по консоли, включив подсветку бассейна. На пандусе скрючилось нечто вроде металлической гусеницы на шести лапах – в таких скафах водоплавающие могли выбираться на сушу. А рядом – два больших робота, напоминающих насекомых длинными суставчатыми лапами.

Только сейчас я увидел черную тушу лиири среди водорослей и тускло светящихся кораллов, а рядом – массивный саркофаг. Узнал слегка устаревшую модель операционного комплекса «Зайд-3М». В системе Нум-Рияд такой продавался за сто восемьдесят тысяч кредитов. Этот экземпляр немного отличался от других, главным образом – навороченной консолью. Оно и понятно – местные не использовали нейросетей. Подумал, что этот медицинский агрегат следует забрать – вполне вероятно, что я смогу разобраться с управлением. Во всяком случае, он не будет требовать специализированную нейросеть, кучу баз и сертификаты.

– Кто там?

– Женщина. Холла Тез… Восстановление закончено, но…

– Вытаскивайте! – скомандовал я.

– Слияние нельзя прерывать. Это может убить их! – повторил Шем Лиар. – Советник дал однозначные указания. Отдать команду дроидам может только он…

– Что за слияние? – спросил я.

– Если свести все к привычным формулировкам… кхе… это нечто вроде объединения разумов, – присоединился к ученому пожилой мужчина с сединой в волосах – его рябое лицо выражало вселенскую скорбь и жалость к тем, кто прибегает к насилию. – Реликт Создателей… кхе… лиири способны передавать свои воспомнинания, опыт… так советник знает все, что знали несколько поколений его предков…

Я в это время пытался прощупать этих разумных. Аура советника едва светилась, а энергетическая оболочка женщины практически сливалась с фоном от слабенького реактора саркофага. Артефакта я вообще не чувствовал. Сделал вывод, что слияние пошло совсем не так, как планировалось. Все-таки эксперименты с наследием Древних – опасное дело.

– Понял, – кивнул я. – Наверное, ценная вещь. Советнику больше не понадобится! Похоже, он того… склеил ласты! Самое время прервать это слияние!

Я шагнул к краю бассейна. Прежде чем ученые

открыли рты для возражений, загерметизировал скаф и спрыгнул в воду. Несколько секунд я наблюдал за удивленными физиономиями местных, после чего перевернулся и, сделав несколько энергичных гребков, скорректировал погружение. Перед моим лицом пронеслись стайки каких-то мелких рыбок, а я коснулся покатого бока советника и подергал безвольно обвисший плавник. Водоплавающий даже не пошевелился, зато я увидел артефакт – среди колышущихся темных стеблей лежала невзрачная тарелочка с несколькими бугорками.

В каталоге она называлась Норпель и оценивалась примерно в триста тысяч кредитов. Используется в комбинациях артефактов, сама по себе ценности не представляет – больше никакой информации. Овальной формы предмет мог менять цвет – сейчас он был угольно-черным, прямо как морщинистая шкура советника.

Я протянул руку и схватил артефакт – показалось, что пальцы прилипли к поверхности «тарелочки». В следующее мгновение в мое сознание хлынул поток образов.

Я парю над белоснежным облачным океаном, широко раскинув руки, – неподалеку наслаждаются полетом крыланы. Но сейчас эти создания совсем не похожи на неуклюжих пингвинов – раскинув кожистые перепонки, они ловят восходящие потоки, чтобы потом, сложив лапы, нырнуть куда-то вниз с пронзительным клекотом. Я закладываю широкие спирали, опускаясь вместе с ними, – вдалеке вижу какие-то летающие аппараты.

Меня наполняет восторг, но вместе с тем я чувствую чье-то чужое присутствие – он, как и я, просто зритель. Чувствую тревогу – кто-то пытается достучаться до моего сознания – цвета смазываются, и я понимаю – это воспоминания.

Картинка меняется: я нахожусь в кабине какого-то аппарата, вокруг торчат цветные рукоятки механизмов, вентилей; вижу улыбающиеся лица двух мужчин. Место пилота занимает крылан – он возбужденно попискивает, глядя на приближающееся зеркало портала.

– Нет! – Меня охватывает страх, перерастающий в панику.

Меня снова выбрасывает куда-то, теперь вокруг хорошо знакомые мне линии и мерцающие вуали силовых полей. Ощущаю легкость – меня несет мелодия звезд, а я лишь пытаюсь удержаться в мощном потоке.

«Помоги, – слышу чужую мысль. – Слияние. Разорви связь!»

Теперь я знаю, что это только воображение. Пытаюсь разобраться в невнятных образах – кто-то сильно не хочет возвращаться, оттягивая момент пробуждения. Понимаю, что заперт в чужих воспоминаниях. Чувствую ярость – у меня множество дел в реальном мире. Усилием воли рву навязанную иллюзию – краски тускнеют, а я снова наблюдаю кабину аппарата и приближающееся зеркало.

– Это важно, – слышу одобрительный шепот, а это значит – я на правильном пути. Внезапно понимаю – сейчас я переживаю чужие воспоминания, а кто-то в это время смотрит мои. Но это не имеет значения – следует как можно быстрее вырваться из плена чужой памяти.

В момент перехода сознание рвется на миллионы осколков, я чувствую невероятную боль от распадающихся нейронов. Проходят мгновения, кажущиеся мне вечностью.

С трудом открываю глаза и кручу головой – через прозрачный пузырь кабины вижу медленно удаляющееся зеркало портала и какие-то колоссальные конструкции вокруг. Они просто чудовищны – переплетения ворсистых труб простираются во всех направлениях. Красноватый свет снаружи режет глаза, но я вижу застывшие лица моих спутников и скорчившегося в своем гнезде пилота. Протягиваю руку – пульса нет, люди мертвы, причем давно.