Гать
Шрифт:
— Папочку? — опешил Милош.
— Ага, да ты не менжуйся, камлатель, все будет в шоколаде. Ты папочку отдай, а на словах соври что-нибудь, ты у нас мужчина сообразительный.
— Вы не очень-то резвитесь, генерал, — просипел недоумевающий Милош. — Совсем берега попутали?
— Кто тут берега попутал это еще бабка надвое сказала, ну так что, берешь?
И папочку протягивает.
Милош вцепился в нее скорее машинально, инстинктом голодного хищника, нежели по доброй на то воле. От таких шансов не отказываются.
И уже секунду спустя от генерала и след простыл.
Чудеса,
Сжатая в его испачканных чернилами пальцах папка смотрелась теперь, по здравому разумению, натуральной адской машиной, как будто нарочно верховному камлателю подброшенная.
Вот ведь угодил в передрягу. И так говно, и эдак не малина. Держать в руках секретный документ и тут же с ним не ознакомиться — это противоречило бы всем бытовым инстинктам царедворца Желтого замка, но что же там такое внутри написано, что даже фанерный маршал ускакал от нее, как от огня, только пятки сверкали?
Дрожащими пальцами Милош, воровато оглядываясь, потащил на себя из папки самый верхний лист, как только он умел — даже не раскрывая папки, так что любопытствующей охранке из доглядных гнезд едва ли бы даже показалось что необычное, ну верховный камлатель, ну прохаживается в ожидании приема, а что подмышкой как-то странно теребит, так в этом замке у каждого первого вши, а у каждого второго — клопы кусучие, сколько рясу не вымачивай в дихлофосе, вонь есть, а толку от того — нет никакого.
В общем, пара ловких движений, и листок из генеральской папки перебрался аккурат в папку самого камлателя.
Которую открывать не только не зазорно, но даже и потребно — вдругорядь какую оплошность вспомнишь в последний момент, так ты носом не хлюпай а перепроверь. Дело государственное!
Так, ну это понятно, входящий-исходящий, слушали-постановили, докладывает посольский урядник такой-то, хрен с редькой, получите-распишитесь, в личные покои государя-амператора нарочным по особым поручением, совершенно секретно, да давай уже к делу, писака ты штопаный!..
И только тут Милош наконец запоздало сообразил, что именно он читает. Да как же… да погодите, братцы, это же ему, верховному камлателю, не дале как через неделю вот с этим в эфир по радиоточке через спутник вещать. Теперь понятно, куда так торопился адмирал-генерал.
Пальцы Милоша разом перестали дрожать, став холодными, как инструмент на столе похмельного прозектора. Раз, и одним движением листок переместился на свое законное место, два, и верховный камлатель Сало уже принял своеобычную личину — едкая смесь угодливости и самодовольства. Что ж, прощай теперь сто лет как присмотренный ленный манор у горного озера, что далеко на юго-запад за лесами и болотами.
Милошу на этом месте резко захотелось нажраться. Чтобы в дым, в слюни, до низкой точки, до состояния риз. Но секундная слабость быстро отступила. Это мы еще успеем, на это у нас теперь будет масса времени и еще дофига новых поводов. А пока надо действовать.
Точнее куда там. Еще битый час верховный камлатель продолжал насуплено подпирать стену высочайшей приемной в ожидании, пока его позовут, а папочка засаленная меж тем всё жгла и жгла ему бочину, казалось, насквозь
— Кладите на стол, верховный камлатель, государь-амператор с косметических процедур вернутся и все прочтут.
Милош с величайшим облегчением уронил обе папки на стол и тотчас выбежал вон, на ходу ориентируясь по солнцу, в которую внутристенную галерею ему нырять. Желтый замок с годами не только не приучал собственных жителей к загадочной своей архитектуре, но напротив, только еще больше всех запутывал. Так, к посольскому приказу, кажется, будет сюда, налево.
И правда, стоило отсчитать пару пролетов, сразу замелькали повсюду срамные гербы болотных фамилий, только успевай креститься от сглазу. Однако дальше все пошло куда ловчее — Виславину светлицу здесь всякий халдей знал и дорогу напомнил бы, не приходя в сознание, однако же, ко стыду своему и скрежету зубовному беглой Златы, дверь эту верховный камлатель знавал даже слишком хорошо, чтобы теперь заблудиться.
К слову о Злате, поморщился Милош, даже и в этом проклятая демонюга оказалась права. Как почувствовала, загодя свинтила, только пятки сверкали. Будет теперь на Милошево золото гудеть по светским раутам, муженька пропащего между слов вволю поругивая. Может быть и за дело, что уж там сожалеть.
— Вислава!
— Чего тебе, окаянный?
Вышла она к нему в своем амплуа — в одном халате на мокрое голое тело. Милош чуть не плюнул в сердцах. Ни черта ее жизнь не учит.
— Собирайся скорее и уезжай, бери с собой только то, что сможешь унести в руках.
— Это с чего такие новости? — она сверлила его взглядом, пытаясь углядеть подвох. И все никак не находила.
— Такие новости. Деталей я тебе не скажу, не хочется на дыбу прежде времени. А только не тяни ни мгновения и держи в голове, что все твои верительные бумажки и подорожные теперь будут — только подтереться. И вернее всего, придется тебе пешком через лес идти, через ленточку, но тебе такое не впервой, да? В дороге свяжись с хахалем своим, кадетом Варгой, пущай проводит, целее станешь.
— Сколько раз тебе говорить, не хахаль он мне, — начала по привычке Вислава, но тут же заткнулась, видя, что дело серьезное: — Значит, решено окончательно?
— Да, — кивнул сам себе верховный камлатель, — обратной дороги уже не будет.
— Ну, прощай тогда, камлатель.
— Тебе тоже не хворать, — с этими словами Милош вышел вон и никогда больше Виславу не видел.
7. Василиск
Королева-гадина