Гаугразский пленник
Шрифт:
— Конечно. — Она невероятно мило улыбнулась. — Но у господина Сирила сейчас важная встреча. Он ознакомится с вашим делом позже.
Насчет «позже» я могла бы высказываться долго и темпераментно. Может быть, и выскажусь, если повезет встретиться лицом к лицу с «господином Сирилом»… кстати, распространенная фамилия. Но тратить нервы на Секретаршу — показатель, что оные уже на пределе. Чего я себе позволить не могу.
Улыбнулась гораздо милее, чем на это способны какие бы то ни было личностные программы:
— Я подожду.
В конце концов, это не первый высокий кабинет, который мне приходилось брать в осаду. Практика показывает, что ближе к обеду, а иногда и раньше, нужный чиновник сам выскальзывает наружу, а дальше существует масса способов проведения маневра. С живыми людьми всегда легче. У них обычно есть слабые места.
А пока, чтобы не тратить времени, я лишний раз поругалась по связилке со снабженцами, потом припугнула Финансовый департамент своим сегодняшним визитом (если успею; но замысел заключался в том, что они подсуетятся и покроют недостачу), записалась на прием к генералу и под конец посвязила Дальке. Ее отвечалка привычно сообщила, что Далька занята, и возможно — любовью. Может быть, так оно и есть. Винс последнее время какой-то странный, квелый, будто подвисшая бродилка…
Интересно, когда у внутриглобалыциков обед? С часу, как у нас, или с двух? В любом случае ждать осталось немно…
Тут я вспомнила про мастодонтов. Черт!!!
— Вы уходите? — вежливо обрадовалась Секретарша.
Я ее обнадежила:
— Я вернусь.
Разумеется, они опоздали. Оба.
Гиндер появился первый. В составе экспедиции он числится младшим научным сотрудником, хотя на самом деле даже еще не лейтенант. Он из Департамента быстрого реагирования, но опыт нашего общения показывает, что эту снулую тушу вообще тяжело заставить на что-то отреагировать, а тем более быстро. У меня есть довольно мрачные предположения насчет его истинных обязанностей, но об этом лучше не думать.
Других все равно не дадут. Я пробовала подать на отвод — правда, не Гиндера, а Слава, — после чего генерал в личной беседе посетовал, что я оказалась не такой умненькой девочкой, как он думал, а потому экспедиция, наверное, будет свернута. Я срочно осознала свою ошибку. И теперь вот провожу инструктаж.
— Начнем, — сказала я. Мало ли, вдруг Слав угодил в дестракт, причем с летальным исходом, или врезался капсулой в стену тоннеля?.. хорошо бы. — Запускаю тестовую блиц-программу «Экосистема Южного Гауграза». Ты готов?
Гиндер гыгыкнул. Видимо, слово «готов» для него наполнено каким-то особенным смыслом. Как, впрочем, и многие другие слова, я давно заметила.
Гаугразские виртуалки, оказывается, очень красивые. Когда меня впервые до них допустили, я целыми днями торчала в инструкционном блоке. Даже странно, что их не продают для интерьеров и не вставляют в игрушки… хотя что тут странного. Для рядовых членов Глобального социума Гауграз — хищные зубцы гор на заднем плане стрелялки, и не больше.
Тестовая программа приближала то один, то другой компонент экосистемы, от несущих элементов вроде мысов и горных вершин — и до мелких деталей: минералов, растений, птиц… Испытуемый, то есть Гиндер, должен был по ходу выдавать их названия, не выбиваясь из ритма; из милосердия и реализма я поставила самую медленную, минус первую скорость. И все равно он ни фига не называл, только тупо хлопал длинными, как у барышни, ресницами, до ужаса неуместными на красной морде кирпичом.
Тест окончился. Гиндер ухитрился набрать четыре балла из тысячи двухсот возможных. Не представляю, каким образом; наверное, это чисто психологическая примочка.
— Ты не готовился, — устало сказала я.
Он, разумеется, снова гыгыкнул. Животное из доисторической экосистемы.
— Надевай шлем. Пройдем еще раз.
И тут вломился Слав.
Этот никогда не приходит по-человечески, только вламывается, пробивая скользилкой двери до того, как расходятся створки. И вообще, по сравнению со Славом, Гиндера вполне можно терпеть.
— Шлем! — рявкнула я прежде, чем Слав успел раскрыть рот. Если он его раскрывает, я не могу себе позволить ни проглотить услышанного (прощай, какой-никакой авторитет и человеческое достоинство), ни адекватно отреагировать (безобразная сцена как минимум минут на двадцать). — Режим глубокого психовключения. Живо! Оба!
Гиндер неплохо управляется короткими и понятными командами. Слав — не всегда. Но ничем другим на него все равно нельзя воздействовать.
— Щас, — лениво сообщил он, слезая со скользилки.
Начинается, тоскливо подумала я.
В форменном комбе Слав кажется длинным и щуплым задохликом. На самом деле — а у меня была не одна возможность лицезреть будущих членов экспедиции в натуральном и даже во внутреннем виде — он в гораздо лучшей физической форме, чем Гиндер, не говоря уже обо мне. Идеально пригнанный опорно-двигательный аппарат без грамма лишней клетчатки плюс бесперебойное функционирование всех систем организма, кроме разве что высшей нервно-мыслительной деятельности. Впрочем, не исключено, что он прикидывается. В Департаменте особого назначения тупых, кажется, бракуют.
— Повторный прогон обучалки, — скомандовала я. Гиндер включился сразу, без паузы, а Слав продолжал нагло пялиться на меня, не прикасаясь к шлему.
— Ты готов пройти тестовую программу? — осведомилась я.
Он пожал плечами:
— Валяй.
Нет, с Гиндером определенно легче. Он хотя бы предсказуем.
Я запустила блиц-тест на последней, пятой скорости. Снова заплескалось невероятно красивое море, волны разбивались веерами, ударяясь о подножие горы, похожей на животное лошадь из степной экосистемы (на Гаугразе они тоже есть, причем одомашненные). Крупные и мелкие детали приближались на долю секунды и снова прятались в буйном многоцветий экосистемы, а Слав называл их отрывисто и безошибочно, словно отстреливался из снайперского лучемета. Он выбил тысячу сто семьдесят очков. На пятой скорости. С ума сойти.
— Неплохо, — спокойно кивнула я. — Следующая тема — этнография. Это немного сложнее, постарайся сосредоточиться. Шлем!
Слав развернулся ко мне. До того медленно, что это вступало в жутковатое противоречие с его давешним прохождением блица. Пока он это делал, я несколько раз повторила себе, что он мой подчиненный, шестерка, младший, блин, научный сотрудник, а потому я его не боюсь. Не боюсь!…
Гиндеровская физиономия тупо шевелила губами в прорези психошлема. Строго говоря, мы со Славом были сейчас одни. И это не радовало.