Гавайская петля
Шрифт:
– Почему бы нам не разойтись? – процедил Туманов, рассматривая пистолет, совершающий небрежные круговые движения. Смотреть в глаза Вердису он уже не мог – холод сковывал организм.
– Вы не глупый, Павел Игоревич. – Уже не только глаза, но и голос говорящего становился объемным, проникающим, зовущим. – Вы можете заговаривать мне зубы сколько влезет, но рано или поздно все должно состояться… Вы все равно не прекратите меня искать, а зачем мне дополнительная нервозность? Это первая причина, почему мы не можем разойтись, как говорится, бортами. Вот и вторая причина: мне нужно выбраться. Орден пасет меня во всех доступных местах. И «Бастион»,
Туманов метнулся на эту ненавистную гниду – как красноармеец с пустой винтовкой на гитлеровский танк. Ноги с трудом оторвались от земли, остались на месте, в отличие от тела, он упал – грузно, всей тушей, а над душой уже витал демон ночных кошмаров – мерзко улыбался, поигрывал пистолетом, а в мозгу уже что-то шевелилось, царапало…
– Я не гипнотизер, Павел Игоревич, – говорил демон вкрадчиво, – определенные способности есть, но они лишь для того, чтобы вы не сделали чего-нибудь непредусмотренного. Не стоит забивать голову, вы же все равно ничего не понимаете в эмпирической эпистемологии? Простая штука, Павел Игоревич – назовите это пин-кодом, паролем, условной фразой, как хотите. И все ваши проблемы с этой минуты становятся моими проблемами. Вам будет хорошо. Обещаю облегчающее, очищающее, а главное, облагораживающее воздействие…
Руки были ватными. Так хотелось сжать кулак и врезать по ненавистной роже. Но Павел уже не представлял, как можно сжать кулак. Сознание пока еще было при нем, а тело уже принадлежало властителю дум и поступков.
– Можете не садиться, Павел Игоревич, – вгрызались в душу вкрадчивые слова. – А можете присесть, даже прилечь на кровать, так вам будет значительно удобнее. Поднимайтесь с пола. Вот так… Начнем, помолившись? Кстати, я забыл вам сообщить, что возвращать вас в прежнее состояние я, наверное, не буду. Предпочитаю спокойно спать, знаете ли…
Стреляли, как всегда, с глушителем. Вердис, говорящий таким тоном, словно рассказывал сказку в телевизоре для маленьких телезрителей, словно поперхнулся, выхаркнул мокроту, сделал глаза – безбрежно удивленные – и повалился, подогнув ноги. Мертвого Вердиса Туманов уже видел. Впоследствии выяснилось, что известие о его смерти оказалось несколько преждевременным. Наваждение стало пропадать. Но тело было ватным, и, как обычно, разболелась голова. Он пошевелил руками – шевелились. Недоверчиво коснулся тела носком ботинка. Мертвее был только фараон Тутанхамон. Обычный мерзкий человечек с кое-какими способностями…
Из ванной комнаты крадучись вышел человек с пистолетом. В розовой рубашке с серыми слонами (он когда-нибудь ее меняет?), с несимпатичной круглой физиономией, а главное, с приметной родинкой на левой щеке, напоминающей очертаниями остров Цейлон. Он покосился на Туманова без особой дружелюбности, покачал головой, тяжело вздохнул, устремив взгляд на убитого им человека, а потом – на всех остальных, убитых убитым им человеком. «А вот интересно, – подумал Туманов, – очередные перемены внесут разнообразие в мое положение?»
Судя по всему, должны были – мужчина с родинкой поставил пистолет на предохранитель, сунул его за пояс, прикрыв рубашкой. В дверь поскреблись, он открыл. Вошла Дина Александровна с серым лицом, сглотнула, оценив наличие мертвой плоти на квадратный метр, подбежала и повисла у Туманова на груди. Ноги окончательно подкосились. Какая реальная галлюцинация. Он качнулся, отстранил ее от себя – стал всматриваться, словно хотел до затылка просмотреть.
– Отличная прическа, Туманов, – прошептала она. – Не хотелось бы издеваться, но она так тебе идет…
– Динка? – недоверчиво прошептал Павел.
– Ага, – она энергично закивала. – Та самая. Ты должен меня помнить. Или уже нет?
– Да ладно тебе, – он смутился, – я все еще тот. Наверное…
Он покосился на мужика со слонами. Тот картинно закатил глаза к потолку и, махнув рукой, отвернулся.
– Господи, как долго мы тебя ждали… – слезы заблестели в родных глазах. Красилина совсем осунулась, была такая невесомая, одни глаза – зато какие глаза! – Уже четыре дня Томаш следит за гостиницей из дома напротив, где он снял комнату. Мы уже не чаяли тебя увидеть. Телефон не отвечает, известий никаких… Здесь рассказывают такие ужасы… И кучу народа отправили к праотцам в твоем отеле, и расстреляли какой-то ресторан, и ураган несется из Калифорнии, и на Патикае было что-то ужасное… Скажи, Туманов, из всего перечисленного хоть одно событие произошло без твоего участия?
– С ураганом я, кажется, не связывался… Подожди… Как ты его назвала – Томаш?
Присутствующий в комнате господин, стараясь не смотреть ему в глаза, помахал ладошкой, достал носовой платок и принялся вытирать все поверхности, к которым успел прикоснуться.
– Да, дорогой, его зовут Томаш… Это приличный человек…
– КАКОЙ человек?
– Подожди, глупый, не перебивай. – Дина быстро говорила, покрывая его лицо поцелуями. – Ведь должны остаться в этом мире приличные люди… Ты уехал, и я сразу поняла, что ты попадешь в скверную историю. Я видела это так же ясно, как вижу тебя… Боже, не дай мне еще раз пережить такое состояние… Я позвонила в Прагу. Томаш – мой старый знакомый еще по прошлой жизни в эмиграции. Он частный детектив. Не волнуйся, ни на кого он больше не работает. Он на себя-то частенько отказывается работать, поскольку жутко ленив и больше всего ненавидит перемену мест.
Сыщик укоризненно покачал головой.
– Я предложила ему практически все наши сбережения – лишь бы ходил за тобой и не давал куда-нибудь влипнуть…
– Ты отдала ему все наши сбережения? – ахнул Туманов. – Да я только и делал, что влипал!
– Не забывай, он спас тебе жизнь! Он не отказался от работы, когда все тебя потеряли. В общем, Томаш любезно согласился, и уже в аэропорту Лос-Анджелеса он таскался за тобой, не испытывая ни к тебе, ни к работе особо теплых чувств. Вот тебе и казалось, что за тобой наблюдает злодей. Когда ситуация вышла из-под контроля, он связался со мной. И я, как полная дура, примчалась на Гавайи!
Сыщик засмеялся.
– Я сказала что-то смешное? – растерялась Дина.
– О да, – согласился Туманов. – Фраза «я, как полная дура, примчалась на Гавайи» звучит смешно.
– Не вижу ничего смешного, – вспыхнула Красилина. – Я бросила детей! Я в ужасе, я не знаю, чем они там занимаются – одни в пустом доме! Вернее, знаю. Я три дня уже себе места не нахожу! А он тут развлекается! Время приятно проводит! Признайся, с какой из этих шлюх ты спал? – Она резко повернулась, ткнула пальцем в мертвую и очень красивую Викторию: – С этой?