Газета День Литературы # 113 (2006 1)
Шрифт:
Хотел обнять полмира —
Да руки коротки.
Я метил в командиры,
А вышел в штрафники.
Я не плету сонеты
И не хожу в строю.
Заплечных дел поэты
Меня не признают.
А я всё хмурю брови
И лезу напролом —
Зовётся ремеслом.
МАРИНЕ
Судьба тебя ломала и крутила
И по следам, дыша в затылок, шла,
А ты всё выше, выше уходила
Туда, где не молчат колокола.
Была ты, как испуганная птица,
Как в воздухе поющая стрела…
Я понимал — к тебе не подступиться.
Я долго ждал, и ты ко мне пришла.
Раскинутые руки — два крыла.
Откуда у любви такая сила!
Волна льняных волос меня накрыла…
Как в эту ночь черёмуха цвела!
Я пред тобой, любимая, в долгу
За то, что я теперь любить умею,
За то, что губ твоих касаться смею,
И время останавливать могу.
ПАМЯТИ ПОЭТОВ,
РОЖДЕННЫХ В ПЯТИДЕСЯТЫХ
Как хотелось нам жить!
Что ни спор — Новгородское вече!
Как ходили мы слушать известных поэтов гуртом!
Осень тихо вошла, положила мне руки на плечи...
Умный пес не залаял, вильнул виновато хвостом.
Вот ещё один день и такой же безрадостный вечер
(За такую строку изругают в заштатном лито).
Мы толпились в дверях, разменяли таланты на речи,
Из прихожей в Поэзию так и не вышел никто.
***
Хлеб оставьте себе, дайте света,
Ведь не даром прошу, а взаймы.
Я верну вам — слово поэта,
Рассчитаюсь всем снегом зимы.
Кто-то явно кусает губы.
Кто-то тайно кровоточит.
За окном из асфальтовой шубы
Светофор, как заноза торчит.
Жизнь земная вперед несется.
Отворяющий кровь не спасется —
Кровь возврату не подлежит.
***
Я устал. Мне уже не поймать этот снег.
Подставляю ладонь — он, шутя, от меня улетает.
До того унизительно нынче звучит — человек,
Что в сравнении с ним и фонарь до небес вырастает.
Я не стану сегодня таскать за собой свою тень.
Пусть идет, куда хочет,
и всласть отражается в лужах.
Пусть её не тревожит
трамвайных звонков дребедень.
Пусть никто не пугает её приглашеньем на ужин.
Постою, помолчу, погляжу на мятущийся снег.
Он ещё не лежит на карнизах свалявшейся ватой.
Он летит и летит, и моих не касается век.
Он, конечно же, синий и пахнет, естественно, мятой.
Мне не нужно трех раз, я могу с одного угадать
Почему так тревожно кричит на Неве теплоходик -
В Петербурге туман. В двух шагах ничего не видать.
Снег уже не идет. Он уходит, уходит, уходит…
***
Белый день. Белый снег.
И бела простыня.
Бел, как мел, человек,
Он бледнее меня.
Он лежит на спине.
Удивлённо глядит —
По отвесной стене
Страшновато ходить.
"Не спешите, больной.
Помолчите, больной" —
Говорит ему смерть,
наклонясь надо мной.
***
Полякам спать не даст Катынь.
Евреям — память холокоста.
И русским, взгляд куда ни кинь,
Латиница — сиречь латынь —
Торит дорогу до погоста.
Мне говорят: "Смирись, поэт",
Точнее: "Эк тебя заносит..."
Я огрызаюсь им в ответ:
Мол, до меня им дела нет…